Ренегат

— Так я ж говорил уже — эсэсовца оприходовал.

— Из-за бабы?

— Ну да.

Коллекционер покачал головой и сплюнул.

— Не люблю я, Стас, когда меня за долбоёба держат. Страсть как не люблю. Ну ладно ещё Фоме эту херню втирать, он-то тебя первый раз видит и листовок не читал. А мне зачем? Ты на полном серьёзе думаешь, что я поверю, будто эсэсовцы вот так от нехуй делать оценили твою говорящую голову в четыре раза дороже, чем молчаливую. Что они услышать-то хотят? Рассказ о том, как вы бабу не поделили? Нет, ты, конечно, можешь не говорить, если не хочешь, — развёл Коллекционер руками. — Но только не нужно мне всякую туфту гнать. Меня это, понимаешь, оскорбляет.

Стас продолжал молча улыбаться, глядя на эту демонстрацию праведного негодования.

— И чего ты скалишься?

— Да так, — пожал он плечами. — Представил себе, как глупо ты будешь выглядеть перед Хромым. Чёрт. Это ж, наверное, страшный позор для охотника за головами, когда цель сама, при оружии и в полной сохранности к заказчику приходит? Нда-а-а… Тяжёлый удар по репутации. Аванс-то большой получил? Придётся вернуть.

Коллекционер слегка наклонил голову и глянул так, что Стас в первые мгновения этой молчаливой сцены успел пожалеть о сказанном, а его указательный палец сам собою придвинулся ближе к спусковому крючку.

— Придётся, — процедил охотник. — Если только не… — он вдруг замолчал, и угрожающе сведённые к переносице брови приподнялись.

— Что?

— Тише. Пригнись, — Коллекционер в три размашистых шага подскочил к ближайшему деревцу и, сев возле перекрученного ствола, достал из-под плаща бинокль.

— В чём дело? — шёпотом спросил подсевший рядом Стас.

— Ты не слышишь?

— Чего?

— Гул.

Стас напрягся, стараясь различить ещё хоть что-то кроме шелеста жухлой травы и завываний ветра.

— Вроде слышу. Двигатель?

— Два. В нашу сторону едут.

Практически неразличимый на общем фоне рокот быстро усиливался, дополняясь глухим дробным стуком.

— Какие предложения?

— Пока никаких. Жди. А потом повторяй за мной.

Коллекционер поднял бинокль, всматриваясь в красное песчаное марево километрах в двух от их наблюдательного пункта. Громадное облако глинозёмной взвеси двигалось с севера на юг под терзающими ударами ветра. Безудержный властитель пустошей налетал то с одной, то с другой стороны, вырывая клочья из своей нерасторопной жертвы и швыряя их вперёд, навстречу одному ему ведомой цели.

И вдруг эта клубящаяся аморфная масса будто взорвалась изнутри, пробитая навылет несущимся во всю прыть грузовиком. Средних размеров трёхосный агрегат с тентованным кузовом, какими обычно любят пользоваться торговцы, вылетел из песчаной бури, оставляя позади закрученный спиралью шлейф, и, ещё поддав газу, продолжил свой безумный полёт. Оторванное правое крыло, волочилось по земле, то и дело подпрыгивая на ухабах и вышибая искры из-под колёсной ниши.

Не успел Грузовик вырваться из пыльного плена, как за ним тут же вылетел ещё один моторизированный аппарат. Этот имел габариты помельче и для торговых нужд был явно не приспособлен. Зато отлично соответствовал другим потребностям, в здешних условиях куда более насущным. Четыре его колеса с широкими толщенными шинами были сильно вынесены по сторонам от каркасного трубчатого кузова, узкого и относительно короткого, укреплённого спереди и по бокам грубо наваренными металлическими листами. Роль лобового стекла выполнял бронещиток с прорезью на уровне глаз водителя. Собственно только водителя он и защищал. Стрелку, который размещался справа, приходилось довольствоваться «активной защитой», предоставляемой закреплённым на «капоте» ПКМом. Двигатель, разгоняющий это чудо техники до весьма внушительных скоростей, тарахтел сразу за спинами наездников, разбавляя красную взвесь клубами чёрной копоти.

— Кто это? — спросил Стас, убрав от лица оптический прицел.

— Дети Пороха, — с налётом таинственности ответил Коллекционер и сплюнул. — Беспредельщики. Никого в хуй не ставят. Хорошие ребята, — он убрал бинокль и взял автомат. — Но сегодня не их день, и территория не их. Как с нами поравняются, стреляй. Может, колёсами разживёмся.

Два железных монстра тем временем, продолжали гонку, выжимая всё что можно из своих пламенных сердец, а расстояние между ними и местом стихийно организованной засады неумолимо сокращалось. Когда до машины таинственных преследователей осталось полсотни метров, охотник выстрелил. Короткая очередь резанула правый борт автомобиля, и стрелок, вздрогнув, завалился вперёд. Стас сделали ещё три выстрела вдогонку. Две пули высекли снопы искр, угодив в моторный отсек, но одна, пробив спинку сиденья, достигла цели. Машину повело. Она по сбивчивой траектории пролетела ещё три десятка метров вслед за удаляющимся грузовиком и, взвизгнув тормозами, развернулась на двести градусов.

Теперь автомобиль стоял вполоборота к огневой точке, демонстрируя оскалившийся буксировочными крюками передок и неровную линию пулевых отверстий на правом борту. Водителя видно не было.

— Сдох или прячется? — задал Коллекционер риторический вопрос. — Ну-ка пиздани ему под щель.

Стас красноречиво посмотрел на охотника, выражая имеющиеся сомнения относительно уместности приказного тона, но, учитывая разумность идеи, решил быть дружелюбным. Впрочем, глядя в окуляр прицела, левый глаз он предпочёл не закрывать, а дистанцию от напарника соблюдать превышающую длину вытянутой руки с ножом.

Грохнул одиночный выстрел. Пуля легла сантиметров на десять ниже смотровой щели, но щиток не пробила.

— Что там? — спросил Коллекционер, доставая бинокль.

— Броня толстая. Не берёт.

— Плохо. Вот зараза! Ты глянь!

Стас снова припал к оптике и увидел, что мирно лежащий до этого на капоте в обнимку с пулемётом труп совершает активные телодвижения с явным намерением перекинуть себя за борт. Посильную помощь в этом деле ему оказывала нога водителя.

Поймав ботинок в перекрестие прицела, Стас нажал спуск, но промазал. Пуля ушла левее. На песочного цвета бушлате мёртвого стрелка образовалось белое пятно, скоро расцветшее красным.

— Сука, — выругался охотник. — Отсюда его не достанем. Держи поганца на мушке, постреливай, не давай высовываться, а я обойду справа. Главное — не пускай к пулемёту.

— Я тоже не люблю, когда меня принимают за долбоёба, — поделился мнением Стас.

Коллекционер улыбнулся и, сняв с плеча автомат, отправился реализовывать коварный план. Он пробежал с десяток метров вправо, не отводя взгляд от машины, пригнулся и, стараясь держаться ближе к деревьям, начал свой обходной манёвр.

Труп стрелка меж тем демонстрировал немалые успехи в акробатике. Он уже сумел наполовину перевалиться через борт и висел теперь задницей кверху, провоцируя Стаса поупражняться в стрельбе. Тот не посчитал нужным лишать себя этой маленькой радости. Когда заботливая рука водителя потянулась к седалищу мёртвого тела, пуля вошла точно в центр левый ягодицы и заставила бесстыдника, чертыхаясь, отпрянуть.

Коллекционер тем временем уже осилил треть пути и даже сделал попытку выцелить гада никак не желающего расставаться с транспортным средством, правда, безуспешную.

Труп к несчастью долго на борту провисеть не сумел и свалился таки, освобождая место стрелка.

Водитель дернулся было подняться с четверенек и открыть шквальный огонь по обидчикам, но чиркнувшая о капот пуля охладила пыл. Решив, видимо, что вставать с колен пока рановато, он высунул одни только руки. Правой взял рукоять, а левой ухватил приклад и вслепую дал длинную очередь, ориентируясь по звуку неприятельского выстрела. Все пули ушли выше, не попав даже в дерево.

Стас прицелился в руку, маячащую за кронштейном крепления пулемёта, и нажал на спуск. От покрытого ржавчиной металла брызнул сноп искр. ПКМ вздрогнул и клюнул стволом, лишившись поддержки сзади. Однако новоиспечённый пулемётчик так просто сдаваться не собирался. Руки снова появились из-за капота и, мужественно выдержав лязг свинца в непосредственной близости, направили разящий пулемётный огонь в сторону врага. В этот раз направили куда точнее предыдущего. Очередь, рождая на земле полосу красных фонтанчиков, легла не дальше чем в двух метрах от Стаса.