Страница 11 из 11
«Это не так. Демоны бы разрушили стену, и таким образом и тебя, но я бы не получил возможности, нет, наслаждения, связаться узами с тобой. Я не могу жалеть о произошедшем». Более нет. Ведь её душа была прямо перед ним. «А что с демонами?»
«Я предполагаю, боги попытаются собрать их, оплакивая меня как вечную неудачницу»
Он встряхнул головой. «Ты не неудачница, любимая. Ты сделала всё, что было в твоих силах, чтоб остановить их. Большинство даже не вошло бы во врата». Его голова склонилась набок, пока он изучал ее. Прекрасна как всегда, как мечта о ней прежней. До нее его жизнь была пустырем. Мгновение без нее было бы…конечно, адом.
«Благодарю тебя, милый Герион. Но даже если стену отремонтируют, даже если демоны будут каким-то образом пойманы, я опасаюсь, боги будут неспособны удерживать этих демонов здесь». Она вздохнула. «Они всегда будут сражаться за побег».
«Боги придумают способ», заверил он её. «Как и всегда». Он приблизился, чтоб обнять её, но его рука прошла сквозь нее, и он нахмурился, его счастье немного иссякло. Прикасаться к ней было необходимостью; он не сможет жить без ее тепла, её мягкости.
Вот тогда осознание ударило его. Он закрыл глаза на мгновение, пребывая в молчаливой агонии. «Ты свободна Каденс. Свободна от ада, свободна от приказов богов. Ты можешь идти куда пожелаешь, делать что угодно».
«Да. Но у меня нет тебя». Слезы наполнили её глаза. «Мне придется оставить тебя и скитаться по земле одной», проговорила она, сильно тряхнув головой. Слезы пролились по её щёкам. «Я знаю, что богам и богиням дозволено выбирать место обитания в их загробной жизни, но я не желаю возвращаться на небеса или оставаться в аду. Если только…ты остаёшься тут? Хочешь я останусь с тобой?» спросила она с надеждой. «Если не захочешь меня – нечто, что даже не сможешь надеяться почувствовать, я пойму, но…»
Пока она говорила, мысль родилась в его мозгу. Дикая мысль, которую он, однако не отверг, а скорее приветствовал. «Когда я связал себя узами с тобой, это было на веки вечные. Я не откажусь от тебя теперь».
«Но ты никогда не сможешь снова прикоснуться ко мне. Никогда не…»
«Я смогу. Обещаю». Говоря это, он погрузил свои собственные отравленные когти себе в грудь, ощутил яд, сжигающий его. Он закричал от муки, чернота упала на его глаза.
Когда боль ослабла, темнота ушла. Его веки, дрожа, поднялись, и он увидел, что его тела не было, лишь кучка пепла, а душа витала подле Каденс. Столько раз за века, он подумывал поступить подобным образом. Все что угодно чтоб оборвать монотонность своего существования. Но он цеплялся за жизнь, из-за Каденс. Видеть её, воображать, что ласкает её, и надеяться на такую возможность.
Теперь, эта возможность была реальностью.
«Я, тоже, теперь свободен», сказал он. «По-настоящему свободен».
«Ты отказался от своей жизни ради меня», пролепетала она сквозь слезы и с улыбкой, которую не могла спрятать.
«И я бы сделал это опять». Он схватил её в свои объятия, улыбаясь тоже, потому что мог снова её чувствовать. «Ты все для меня. Без тебя я ничто».
«Я так люблю тебя», ответила она, покрывая его лицо легкими поцелуями. «Но что же мы будем теперь делать?»
«Жить. Наконец-то мы будем жить».
Так они и сделали.
Когда боги поняли, что стена между землей и адом была разрушена и ватага Повелителей Демонов разбежалась по земле, они выслали армию, чтоб починить повреждения – но никто не мог изловить злых духов. Даже если б они и смогли, боги знали что, закрыв их обратно в аду, тем самым просто предопределят новое восстание.
Надо было что-то сделать.
Хотя каменный барьер пал, тело богини Угнетения было по-прежнему связано со стеной ада. И таким образом боги смастерили тюрьму, размером с ларец, из костей Каденс, уверенные, что силы проявленные ею за несколько часов до смерти, все еще находятся глубоко в их середине.
Они оказались правы. После открытия ларец втянул демонов из их потаённых мест, держа их взаперти так, как даже ад был не способен.
Боги были довольны своим мастерством. Если б только они не отдали ларец Пандоре на сохранение…но эта история для другого раза.