Самый лучший папа

— Мам, она ведь преподавала живопись в колледже, поэтому, возможно, привезет свои собственные картины, — сказал он, и мать неожиданно быстро согласилась с сыном.

— Пожалуй, ты прав, Ноэль. Я всегда принимаю решения сама. Неплохо, если на этот раз мне поможет наша гостья.

Ноэль надеялся, что мать окажется права и эта женщина не станет нарушать привычное течение их размеренной жизни. Но как бы там ни было, время перемен в их семейном укладе приближалось. Через годик-два отец собирался уходить на пенсию. Матери еще можно поработать несколько лет на бисквитной фабрике, но она подумывала стать пенсионеркой вместе с отцом, чтобы скрасить его домашние будни и вместе заняться какой-нибудь благотворительной работой. Ноэль надеялся, что приезд Эмили не осложнит их жизнь. Но он особо и не размышлял о предстоящем визите. Он вообще старался не сильно зацикливаться на чем-либо: ни на своей бесперспективной работе в строительной компании, ни на времени и деньгах, впустую потраченных в пабе старика Кейси, ни на религиозном фанатизме своих родителей, которые считают, что чтение Розария — спасение от всех мировых проблем. Не беспокоил Ноэля и вопрос о том, что у него не было постоянной девушки. Просто никто хороший не встречался. Также не переживал молодой человек по поводу отсутствия друзей. Компания, в которой он работал, не относилась к числу мест, где можно было найти хороших друзей. Ноэль решил для себя, что лучший способ не воспринимать близко к сердцу грустную реальность — просто не задумываться над ней. До сих пор этот метод работал.

Зачем пытаться чинить то, что пока не сломалось?

В этот день Чарльз Линч был полностью погружен в свои мысли. Он не заметил новой прически у жены. Не догадался, что сын выпил четыре кружки пива по дороге домой. И ему было вовсе не до предстоящего приезда американской племянницы Эмили. Конечно, родственница все эти годы любезно поддерживала с ними связь по переписке, и даже предложила оплатить свое пребывание у них в гостях. Это было очень кстати. Но Чарльз Линч был обеспокоен другим вопросом — этим утром ему сообщили, что гостиница больше не нуждается в его услугах. Его и еще одного пожилого привратника увольняют в конце месяца. Чарльз думал, как сказать об этом Джози, но не мог подобрать подходящих слов.

Конечно, он мог воспроизвести текст молодого отельного менеджера, прослушанный сегодня утром: сухой набор фраз о том, что да, он был лояльным работником гостиницы, но речь не об этом. В своей чистой блестящей униформе, знакомой всем с незапамятных времен, он олицетворял собой прошлое. А новые владельцы хотят освежить имидж гостиницы — ну кто же осмелится стать на пути у прогрессивных начинаний?

Чарльз надеялся состариться на своей работе; представлял, что однажды для него устроят прощальный ужин, куда он придет с Джози; на супруге будет вечернее платье; ему подарят позолоченные настенные часы… Но всему этому не суждено случиться. Через две с половиной недели он окажется на улице.

У шестидесятилетнего мужчины, который с шестнадцати лет проработал на одном месте в одной гостинице, шансы отыскать работу были невелики. Чарльз хотел было поговорить об этом с сыном, но понял, что он не общался с ним по душам уже много лет. Да что там — на подобные серьезные темы они вообще никогда не беседовали. Мальчик всегда спешил уединиться у себя в комнате и избегал любых расспросов или обсуждений. Возложить на него сейчас материальную ответственность за семью будет несправедливо. Чарльзу не с кем было поделиться своим горем, не у кого спросить совета. Он просто расскажет все Джози и будет жить с оглядкой на новые обстоятельства. Но Джози слишком возбуждена и нервничает по поводу приезда этой родственницы из Америки. Лучше отложить разговор на пару дней. Как это все не вовремя, думал Чарльз.

«Кому: Эмили

От: Бетси

Очень жаль, что ты решила ехать в Ирландию. Я буду по тебе сильно скучать.

Я бы хотела приехать к тебе, чтобы проводить в дорогу, но ты всегда принимала быстрые, импульсивные решения. Вряд ли станешь менять что-то ради меня.

Знаю, я должна пожелать, чтобы ты нашла счастье в Дублине, но, по правде говоря, мне бы не хотелось этого. Я хочу, чтобы ты сказала, что эти шесть недель в Ирландии были прекрасны, но ты все равно возвращаешься домой. Без тебя здесь все будет по-другому. У нас поблизости открывается выставка, но я не могу себе даже представить, что пойду туда без тебя. Без тебя я не буду ходить так часто на дневные спектакли, как это было раньше. Обещаю, что каждую пятницу буду забирать арендную плату у студентки, которой ты сдала квартиру. Я буду следить, чтобы она не выращивала никаких галлюциногенов на твоем подоконнике. Ты должна написать мне все о месте, в котором собираешься жить, в мельчайших подробностях. Я так рада, что ты взяла ноутбук. Теперь отговорки не принимаются — тебе придется писать мне. Я буду рассказывать все, что узнаю об Эрике, продавце дорожных сумок. Ты можешь не верить, но он запал на тебя.

Надеюсь, ты уже хватаешь свой ноутбук под мышку и убегаешь и скоро мне напишешь, как ты добралась в Страну трилистника.

С любовью,

«Кому: Бетси

От: Эмили

Неужели ты решила, что я буду дожидаться приземления в Ирландии, чтобы получить от тебя весточку? Я сейчас в аэропорту Дж. Ф. К., мой компьютер работает. Все это чепуха — ты не будешь скучать по мне, ни ты, ни твое воспаленное воображение. Ты большая фантазерка. Эрика я вообще не интересую, тем более на расстоянии. Этот парень очень немногословен. Он разговаривает с тобой обо мне, потому что слишком робок, чтобы спросить тебя о чем-то. Для него это повод заговорить с тобой. И не притворяйся, что не знаешь об этом.

Я тоже буду по тебе скучать, Бетс. Но я должна сделать это. Клянусь, буду оставаться на связи. Буду строчить тебе двадцатистраничные письма — смотри, еще пожалеешь, что просила меня писать.

С любовью,

— Может, надо встретить ее в аэропорту? — уже в пятый раз спрашивала мужа Джози Линч.

— Она же сказала, что сама доберется, — ответил Чарльз, произнося эту фразу уже четвертый раз. Ноэль отхлебнул утреннего чаю и не стал вмешиваться в разговор.

— Она написала, что самолет может прилететь раньше, если будет попутный ветер, — сказала Джози с видом знатока, как будто ей самой часто приходилось летать.

— Она может приехать с минуты на минуту, — сообщил Чарльз.

Он был расстроен. Сегодня как никогда ему не хотелось отправляться в гостиницу, зная, что его дни там сочтены. Как только гостья обоснуется у них, он скажет Джози. Подумать только — дочь Мартина! Только бы она не унаследовала от своего отца неуемную жажду к выпивке.

В дверь позвонили. Джози переполошилась. Она выхватила у Ноэля чашку и молниеносно убрала со стола грязную тарелку Чарльза. Поправляя новую прическу, женщина заговорила напряженным неестественным голосом.

— Ноэль, будь добр, открой дверь — это, должно быть, твоя кузина Эмили.

Ноэль повиновался. На пороге замерла маленькая хрупкая женщина лет сорока с лишним, с вьющимися волосами. На ней был плащ кремового цвета. Рядом стояли два аккуратных красных чемодана на колесах. Всем своим видом гостья излучала безоговорочную уверенность. Прилетев в чужую страну первый раз в жизни, она, похоже, без труда нашла Сент-Иарлаф-Крещент.

— А вы, наверное, Ноэль. Надеюсь, я прибыла не слишком рано и не разбудила вас.

— Нет, что вы. Мы все давно на ногах. Как раз собираемся на работу. Кстати, добро пожаловать.

— Благодарю. Можно войти, чтобы поздороваться и попрощаться со всеми перед работой?

Ноэль только сейчас понял, что заставляет гостью торчать в дверях. Он до сих пор до конца не проснулся. Вчера он еле дотянул до одиннадцати, чтобы принять свою первую порцию водки с кока-колой. После этого день начал налаживаться. Ноэль был уверен, что в конторе никто не подозревает о том, что он выпивает по утрам, а в середине дня еще подкрепляется дополнительной дозой алкоголя. Он тщательно это скрывал и всегда специально высовывал из своей шерстяной сумки баночку с диетической колой. Оставаясь наедине с собой, он подливал туда водки и выпивал.