Самый лучший папа

— Да, отец. А скажи, что ты чувствовал, когда мама была беременна мною?

— Даже не знаю, как я пережил тот период, — ответил Пэдди и в очередной раз рассказал, как это сложно быть отцом ребенка, который находится в утробе. Роль матери в его рассказе сводилась к минимуму.

Как только Ноэль открыл дверь дома, он сразу перехватил строгий и укоризненный взгляд американской гостьи.

— Все устали, уже поздновато. Сейчас не очень-то подходящее время думать, как открыть магазин секонд-хенд.

— Что?

Ноэль помотал головой, как будто пытался утрясти рой мыслей и идей, гнездившихся там. Его родители были расстроены. Их настолько увлек энтузиазм племянницы, что прерываться прямо сейчас совсем не хотелось. Но та была непреклонна. Эта миниатюрная женщина умела отправлять все семейство спать в мгновение ока.

— Ноэль, а для тебя я оставила тефтели.

— Они такие вкусные, — сказала Джози. — У Эмили просто золотые руки.

— Что-то ничего не хочется. По дороге домой я зашел… — заговорил Ноэль.

— Я вижу, — сказала двоюродная сестра, — поэтому тебе все-таки лучше поесть. Иди к себе в комнату. Я принесу поднос с едой через пять минут.

Отпираться было бесполезно.

Он сидел на стуле и дожидался, когда разразится буря. Но бури не последовало. Она даже слова не сказала по поводу того, что он снова запил. А Эмили оказалась права. Ему действительно становилось легче, когда он ел после возлияний. Убирая посуду со стола, сестра поинтересовалась, насколько тяжело прошел день.

— Этот был самым худшим… — ответил он.

— Опять мистер Холл?

— Нет. С ним никаких проблем в этот раз. Просто произошло кое-что странное и печальное во второй половине дня. Поэтому я снова вернулся к выпивке.

— И что — помогло? — спросила Эмили с неподдельным интересом.

— Сначала да. Но теперь облегчение прошло. Теперь не помогает. Мне просто противно, что я последнее время воздерживался и теперь, при малейших неприятностях, снова вернулся к бутылке.

— Ты разрешил свои неприятности?

Она говорила без всякой укоризны. А взглядом кузина давала понять, что он может спокойно поделиться с ней горестями, но если не захочет — она не будет настаивать.

— Пожалуйста, присядьте, Эмили, — попросил Ноэль и выложил ей все о Стелле, делая длинные паузы и часто повторяясь. Он сказал, что не мог сделать ребенка и не помнит этого.

— У меня было не так много сексуальных контактов, чтобы я не помнил детали каждого из них.

Женщина спокойно сидела и слушала его рассказ. Иногда выражение ее лица менялось. Она встревожилась и обеспокоилась, когда Ноэль рассказывал, насколько болезненно и сурово Стелла приняла его отказ. Кузина немного наклонила голову вперед в знак понимания и сочувствия, услышав, что Стелла ответила Ноэлю: если бы ей пришлось выбирать отца для своего ребенка, то Ноэль был бы последним в списке кандидатов, поскольку он был пьяницей, неудачником и до сих пор жил с родителями. Под конец Ноэль поделился, как уходил от Стеллы, а за одно и от проблемы с предполагаемым отцовством. При этом Эмили сделала удивленное лицо.

— Почему ты так поступил? — спросила она.

— А что я должен был сделать? — удивленно спросил Ноэль. — Это не мой ребенок. Чем я могу ей помочь? Это же абсурд. Девчонка тронулась умом.

— И ты ушел, оставив ее?

— У меня не было другого выхода, Эмили. У меня и так все складывается не лучшим образом, чтобы еще удовлетворять чьи-то нелепые фантазии.

— Так ты говоришь, что у тебя все складывается не лучшим образом? Да?

— Да, — защищался Ноэль.

— Может, у тебя смертельная форма рака? — продолжала Эмили. — Может, к тебе приставали усыновившие тебя родители? Может, тебе осталось жить месяц и ты даже не сможешь увидеть свое единственное дитя? Нет, Ноэль. Тебе не пришлось пережить все эти ужасы, и при этом ты заявляешь, что твоя жизнь складывается не лучшим образом.

Он не нашелся, что ответить.

— Ты так искренне думаешь — и думаешь только о себе, Ноэль. Постыдился бы, — сказала она с презрением.

Кузина почти стала его первым настоящим другом, а теперь отворачивалась от него.

— Эмили, пожалуйста, сядьте. Вы спросили, что случилось, — и я рассказал.

— Да, это так, Ноэль, — ответила Эмили, по-прежнему намереваясь уходить.

— И что? Вы даже не обсудите это со мной?

— Нет. Зачем мне влезать в этот абсурд, как ты сказал. И не надо делать вид, что это не твои слова. Я процитировала тебя. Я лучше буду думать о том, как не складывается моя жизнь. Извини, но все мы от своих проблем трогаемся умом. Так зачем забивать голову чьими-то чужими нелепыми фантазиями? — Эмили была уже на пороге.

— Но это не фантазии. Это реальные факты.

— Совершенно верно. Это не фантазии. Это реальные факты. И к чему весь этот разговор? К тебе ведь они не имеют никакого отношения, Ноэль. Спокойной ночи. Извини, но больше мне добавить нечего.

Эмили ушла.

А он-то думал, что самое худшее уже позади. Поэтому он и рассказал ей. Всего за несколько часов две женщины отвернулись от него с презрением. От этой мысли ему стало совсем тяжко.

«Бетси,

Здесь разворачивается целая драма, которую мы бы с тобой оценили и назвали захватывающей, когда бегали по воскресеньям в кино еще детьми. Но, к сожалению, все слишком грустно, чтобы я рассказывала тебе детали сегодня. Потом как-нибудь я сообщу, чем обернется дело.

Конечно, тебе надо сходить на свидание с Эриком! Я тебе сотню раз говорила, что я его не интересую. Он просто спрашивал обо мне, чтобы ближе познакомиться с тобой. Я-то знаю, поверь! Чем дольше я живу, тем больше мне кажется, что все вокруг сошли с ума.

С любовью,

Кэти Финглас закрывала салон. Ну и денек выдался — она очень устала. Гарри отправился с приятелями погонять мяч по полю — они играли в футбол раз в неделю.

Кэти хотелось прийти домой и принять ванну, а Гарри тем временем приготовил бы лукового супа. Потом они бы сели у камина и говорили об одном важном решении, которое следовало принять. Всем казалось, что они с Гарри много общаются, поскольку работают вместе в одном салоне красоты. Никто даже не догадывался, сколь редко им удавалось оторваться от работы хотя бы на пять минут, чтобы вместе выпить по чашечке кофе. К тому же рядом всегда были люди, и говорить о личных планах Кэти и Гарри не могли.

Кэти ждала, когда же наступит время для нормального неторопливого разговора. Чтобы можно было разложить все «за» и «против». Они должны перечислять причины, почему следует взять в аренду квартиру над их салоном. Им пора расширяться, у них нет кладовых, нормальной комнаты для персонала. Можно установить небольшие столики для маникюра и добавить зеркала, чтобы обслуживать шестерых клиентов дополнительно. Тогда они смогут достойно конкурировать с успешными салонами красоты Дублина.

Потом они станут размышлять, что только умалишенный может тратить большие деньги на собственность, которая нуждается в хорошем ремонте. Помещение сверху слишком большое и вытянутое, поэтому под салон они возьмут только половину. Тогда придется приводить в порядок свободную комнату, чтобы хоть как-то отбить деньги.

Если они станут сдавать лишнюю площадь — какие люди там поселятся? Вдруг там снимут комнату какие-то хулиганы, которые начнут шуметь, мусорить и испортят ремонт?

Кэти тяжело вздохнула и поставила помещение на сигнализацию. Через дорогу она заметила отца Флинна, добродушного священника, который жил в центре города. Он приглашал ее в больницу сделать прическу Стелле Диксон.

Стелла сказала ей, что у нее небольшой опыт общения со священниками, но Брайан Флинн — вполне приличный малый и не занудствует по поводу грехопадения, искупления и прочих религиозных вещей. Он делал то, что должен делать настоящий священник, принес ей сигареты, выполнял мелкие поручения других пациентов…

Кэти окликнула его и обрадовалась, когда он предложил выпить кофе в маленькой итальянской кафешке на углу. Отец Флинн быстро и немного раздраженно сообщил ей о своем друге — священнике, который упал на Испанской лестнице и теперь лежит в одной из римских больниц. Также он упомянул о жадном хозяине квартиры, который выселяет его. Сказал, как трудно такому непритязательному мужчине, как он, найти новое жилье с адекватной арендной платой.