Страница 3 из 9
Решив не спешить и дождаться мага его светлости герцога, она решила, что стоит напоить мальчика хотя бы укрепляющим настоем. Однако он не давался. Челюсти оказались сжаты с такой силой, что даже нож нельзя было просунуть, что бы их разжать.
- Агазар, - обратилась она к сотнику, - хватит уже сидеть с ней как наседке с птенцом. Помоги лучше нам, а то парень может и не дотянуть до приезда господина мага.
- Что с ним? - вмешалась Кевира. - Все так плохо? Может его стоит отнести в деревню?
- Нельзя его трогать пока, ваша милость, - ответила Гвилда. - Ребра только на место встали. А рука и вообще на одной коже висит. Как он вообще шел то так долго я удивляюсь?
Тем временем Агазар, все-таки смог разжать мальчонке рот, и Гвилда влила в него укрепляющий состав. Парень сразу расслабился и задышал ровнее. Теперь хоть можно было не волноваться за его жизнь.
- Можете отпускать его, - сказала Гвилда братьям. - Теперь надо его и, правда, что потихоньку в деревню нести. Скажите, что бы телегу подогнали, да сена туда побольше наложили.
Шамир убежал в сторону деревни, а Гвилда подошла к Кевире и начала осматривать ее царапины и обрабатывать их мазью. К счастью ничего серьезнее ушибов у нее не было, и через 10 минут она закончила. Дав ей выпить немного общеукрепляющего настоя, Гвилда присела рядом с мальчиком и принялась его осматривать, как будто видела в первый раз. За те 3 года, что прошли с момента смерти его родителей, она ни разу не могла даже помыслить о том, что когда-нибудь узнает, что он в одиночку убил волкалака. Даже опытному воину с оружием тяжело было справиться с этим зверем в одиночку, а тем более ребенку, да еще и без оружия.
Спустя примерно час, приехал Шамир на повозке, и аккуратно погрузив Дарка в телегу, они поехали в деревню. Вечером приехал герцог Красс и Гордин. Осмотрев мальчика, маг попросил горячей воды и принялся вправлять и сращивать ему кости на руке. Все это время отец не проронил ни слова дочери. Только убедился, что с ней все в порядке и после этого ушел общаться с сотником Агазаром.
Закончив, маг вышел из комнаты и с облегчением сказал:
- Хорошо, что он догадался сам ничего не вправлять. Очень уж перелом сложный. Такое ощущение, что кость просто разлетелась посередине. Еле удалось собрать.
- Значит с ним теперь все в порядке? - с надеждой в голосе спросила Кевира.
- Конечно в порядке! Пару недель, конечно, придется полежать в кровати, а в остальном все отлично.
В этот момент в дом зашел герцог Красс и, обратившись к Гордину, сказал:
- Когда он придет в себя, что бы с ним можно было поговорить?
- Думаю только утром. Он потерял очень много крови и думаю, что до утра он в себя не придет. А нормально разговаривать сможет, скорее всего, только через пару дней, когда действие настоев прекратиться.
- Ясно. Значит, придется подождать. Очень уж мне интересно, откуда в наших местах мог взяться волколак, - и уже обращаясь к дочери, - а тебе, юная леди, отныне запрещено покидать пределы деревни без сопровождения. И это не обсуждается, - добавил он, увидев, что дочь что-то хочет сказать.
Кевира просто кивнула и, развернувшись, вышла из дома.
Проснулся я от того, что на лицо мне упал солнечный лучик. Полежав немного, я восстановил события прошедшего дня. Открыв глаза, я понял, что нахожусь в доме травницы. Вокруг висели пучки сушеных трав и стояли склянки с настоями. Оглядев комнату, я увидел рядом с собой на стуле спящую девушку. Ей оказалась Мара, сестра Миры, одной из спасенных мной девушек, и помощница знахарки. Пошевелив правой рукой, я понял, что она совершенно не болит. Как и все остальное тело. Только слабость была, и головокружение появлялось от резких движений. Осторожно встав на ноги, и стараясь не разбудить никого в спящем доме, я потихоньку вылез через окно на задний двор и двинулся домой. Дома у меня были свои настои и свежая одежда. Да и помыться хотелось ужасно, а то от меня несло как от свежего трупа.
Натаскав воды из колодца, и поставив ее греться, я решил, все-таки осмотреть себя. Почти полностью я был покрыт, теперь уже засохшей, кровью. Своей, или того волка, сказать было сложно. Скорее всего, и то и другое. Однако видимых повреждений не было.
"Надо будет потом отблагодарить знахарку, что подлатала меня так хорошо" - подумал я, залезая в теплую воду с травами.
Просидев минут 15, я понял, что начинаю клевать носом. Выбравшись из бочки, я обтерся полотенцем и пошел на сеновал. Спать в доме я до сих пор не привык. Хоть и поддерживал там порядок, но спал я там только зимой. Все остальное время, предпочитая спать на сеновале. Добравшись до него, я укрылся мягким сеном и заснул.
"Все будет хорошо" - подумал я перед тем, как богиня снов унесла меня в свое царство.
- То есть, как он пропал? - судя по тону герцога Красса все поняли, что если сейчас что-то сказать, то будет только хуже. - Как мог ребенок, который по вашим словам, не сможет ходить еще пару дней пропасть так, что его никто даже не видел? Почему за ним не приставили кого-нибудь присматривать?
- Приставили, Ваша Светлость, - ответила Гвилда. - Но вы сами знаете молодежь? Им ведь что не поручишь - все проспят, - при этом она очень выразительно посмотрела на Мару. Та только еще больше втянула голову в плечи и постаралась раствориться на фоне стены за ее спиной.
- Ладно, - успокоился тот. - Далеко он вряд ли ушел. Надо найти его, прежде всего для его же блага. Гордин, ты говорил, что ему нужен покой иначе у него могут открыться внутренние раны.
- Да Ваша Светлость. Хоть я его и подлатал, но все-таки с такими повреждениями надо лежать и даже не думать о том, что бы куда-то идти и что-то делать.
- Ясно. Проверьте его дом и расспросите деревенских. Может быть, его кто-то видел. Я с отрядом поеду вокруг деревни. Кто его знает, может он все еще под действием снадобий ушел куда-нибудь?
Все согласно кивнули и разошлись заниматься поисками.
Проснувшись, я почувствовал себя посвежевшим и отдохнувшим. Боль в теле улеглась, и я, какое-то время решил, просто поваляться в пахучем сене, наслаждаясь жизнью. Давно я не просыпался вот так. Ничего не болит, настроение просто отличное, спешить никуда не надо.
Однако у моего организма были свои планы на этот счет, и громким урчанием живота он дал мне понять, что полежать можно и потом, а сейчас неплохо было бы и покушать. Выбравшись из копны, и отряхнув голову от попавших туда колосков, я отправился в дом с целью приготовить себе поздний завтрак или ранний обед.
По дороге умывшись, и взяв несколько яиц, я направился в дом. Уже войдя в прихожую, я понял, что что-то было не так. Дверь была не заперта, и виднелись следы того, что кто-то был внутри. Положив яйца я стал аккуратно пробираться к двери внимательно посматривая по сторонам в поисках пропажи или какого-нибудь ущерба. Добравшись до двери, я резко ее закрыл и запер на засов. После чего просто присел перед дверью и несколько минут успокаивал дыхание. После чего решил, что, скорее всего, оставил дверь открытой утром, когда возвращался я, пошел все-таки готовить себе завтрак.
Когда я уже почти доел все что приготовил, дверь в мой дом внезапно просто слетела с петель. Застыв с недоеденным куском хлеба с мясом в руках, я уставился на дверной проем. В нем стояла Кевира, с непонятным для меня бешенством, глядя в мою сторону.
- Его, понимаешь, тут все ищут, а он сидит и ест спокойно. Ты где был? - почти прошипела она, постепенно надвигаясь на меня.
После того как прошел первый приступ злости на эту не благодарную, я решил, что выяснение отношений ни к чему все равно не сможет привести, кроме моей порки. Поэтому решил продолжить прерванное занятие, а именно, наконец-то доесть свой обед. Отрезав себе еще кусок вяленого окорока, я положил его поверх хлеба и принялся кусать, запивая все это чаем.
От такой наглости Кевира просто остолбенела. Пока я ел и убирал со стола, она просто стояла в дверном проеме. А потом как будто что-то вспомнив, вылетела из дома и куда-то убежала. Пожав плечами, я сходил за инструментами и принялся чинить сломанный засов.