Первый удар

— Они отталкивают нас назад, — произнес адмирал Уиткомб. — Ли, выберись на крышу и высади по этой дыре парочку ракет из «Бура».

— Слушаюсь, сэр, — отозвался Ли, которому не терпелось вернуться в бой.

Кивнув Джону, он подхватил пусковую установку и направился к люку.

Адмирал нахмурился и покачал головой:

— Вряд ли ракета сможет пройти километр вверх по шахте. Но попытаться стоит.

Челнок перестал подниматься, несколько секунд подергался на одном месте и начал медленно терять высоту.

Ли открыл боковой люк. Внутренние помещения челнока затопило ярким фиолетовым светом.

Доктор Халси судорожно вздохнула, и Мастер-Шеф обернулся, чтобы посмотреть, что ее так испугало.

На секунду ему показалось, будто захваченный ими кристалл разбился. Но нет… Во всяком случае, не в прямом смысле. Верхняя половина странного предмета разделилась по граням и раскрылась, подобно бутону цветка. Сапфировые лепестки прогнулись, улавливая ультрафиолетовый свет гравитационного луча, и кристалл раскрылся еще сильнее. Он полностью изменил свои очертания и начал зеленовато мерцать.

Свет, заливающий корабль, померк… Казалось, будто кто-то закрутил вентиль.

Челнок устремился вверх.

— Что за чертовщ… — Поласки поймала себя на том, что утратила свое хваленое спокойствие, и осеклась на полуслове. Их корабль, все набирая скорость, мчался по туннелю.

— Гравитация, — прошептала доктор Халси, разглядывая раскрывшийся кристалл. — Эта штуковина искривляла пространство и тогда, когда мы в первый раз пытались к ней приблизиться. Это, определенно, эффект поля искусственной гравитации. Не могу дождаться, когда смогу заняться изучением этого кристалла.

Челнок выскочил на поверхность, и кабина озарилась солнечным светом.

Едва они покинули поле гравитационного луча, кристалл закрылся, захлопнув свои лепестки и снова став цельным и гладким. Халси подобрала его с пола и сунула в карман лабораторного халата, а затем вновь вернулась к Келли.

Небо над горой Менахит наполнилось стаями «Баньши» и «Серафимов». Кроме того, компанию им составил и трехсотметровый легкий крейсер. Уже висевшие над скалой боевые корабли развернулись и навели на челнок свои плазменные орудия.

На консоли перед Поласки загорелось несколько ярких значков.

— Нас взяли в прицел, — произнесла пилот, и хотя голос ее был ровным, в нем проскальзывали нотки напряженности.

— Стрелять они не станут, — заверил Уиткомб. В его словах чувствовалась стальная уверенность, словно это было не простое предположение, а непосредственный приказ ковенантам, которого те не осмелились бы ослушаться. Адмирал опустил ладони на бедра и посмотрел на вражеские корабли так, как если бы собирался одним своим взглядом уронить их на землю. — Им нужна та штуковина, которую нашли доктор и ее отряд, — нужна настолько, что они с готовностью лезут под наши пули, а сами боятся даже плюнуть в нашу сторону.

— Сэр, — сказал Мастер-Шеф, — встреча с Кортаной запланирована на семь пятнадцать. У нас осталось только двадцать минут.

Адмирал Уиткомб сверился с часами и вновь посмотрел на окружающие их и подступающие все ближе корабли.

— Поласки, вытаскивай нас. Закладывай курс к точке встречи и гони так быстро, как только сможешь.

— Слушаюсь, сэр!

Пилот направила челнок вверх, и небо стремительно изменило свой цвет с бирюзового на темно-синий, сланцево-серый, а потом стало чернильным, наполненным звездами.

Хотя челнок и мог легко уйти от крейсеров, по сравнению с проворными «Серафимами» он двигался мучительно медленно. Они окружили его. С каждой стороны от десантного корабля пристроилось по четыре штурмовика, а еще два залетели вперед и начали сбавлять скорость, преграждая путь.

— Они взяли нас в коробку, — сказал Поласки, также снижая скорость.

— Уорент-офицер, — произнес Уиткомб, ласково опуская руку на ее плечо, — приказываю идти на таран. Полный вперед.

Поласки тяжело сглотнула:

— Слушаюсь, сэр.

Одна ее рука стремительно поправила ремень безопасности, а вторая в этот момент уже протянулась к регулятору скорости и выставила его на максимум.

Челнок прыгнул вперед, прямо на заслонявшие ему дорогу «Серафимы». Оба штурмовика проворно ушли в стороны, образуя проход, и беглецы на предельной скорости промчались мимо.

Локлир выглянул в иллюминатор левого борта и присвистнул.

— А никому не кажется, — прошептал он, — что тут стало малость многолюдно?

Мастер-Шеф встал за плечом десантника. Когда они еще только заходили на посадку, на орбите Предела кружило около десятка малых боевых кораблей, но сейчас их стало в три раза больше.

Здесь были и легкие крейсера, очертаниями похожие на скатов, и четыре одутловатых корабля-носителя, вокруг которых пространство кишело «Серафимами», и стремительные, маневренные эсминцы, щетинящиеся плазменными турелями.

А еще было много обломков — на орбите планеты зависли искореженные останки ковенантских крейсеров, чьи орудия все еще светились накопленной плазмой. Вокруг плавали серебристые облака металла, который вначале превратился в пар а затем остыл в вакууме.

— Кортана в наше отсутствие времени не теряла, — заметил лейтенант Хаверсон, одобрительно кивнув в сторону обломков.

Мастер-Шеф заметил серию вспышек со стороны кораблей-носителей. Он активировал систему увеличения изображения, встроенную в его шлем, и увидел легион воинов элиты, вылетающих из ангаров на реактивных ранцах. Следом появились многочисленные ремонтные дроны.

— Приближаются штурмовики, дроны и абордажные группы, — объявила Поласки. — Они… — Пилот помедлила, изучая показания радара. — Господи Иисусе, они окружают нас со всех сторон!

— Доставь нас к точке встречи, — приказал адмирал Уиткомб. — Разрешаю загонять коней.

— Сэр, — ледяным тоном ответила Поласки, — мы и так в точке встречи.

Мастер-Шеф поискал взглядом захваченный ими флагман, но видел только врагов.

«Восхождение правосудия» вошло в реальное пространство; на сей раз все было не так просто.

Прыжок требовалось совершить с точностью до сантиметра, и как бы Кортане ни тяжело было это признавать, сейчас она во многом полагалась на удачу.

Ей давно было интересно, что произойдет, если выйти из пространства скольжения слишком близко к другому центру массы — планете или крупному кораблю.

Флагман возник посреди облака космического мусора, повисшего на высокой орбите Предела. Но ничего не случилось — ни сверхмощного ядерного взрыва, ни наложения друг на друга материи «Восхождения правосудия» и остовов погибших звездолетов.

Либо поле Шау-Фудзикавы предотвращало подобные столкновения, заставляя мусор сдвигаться в сторону, словно воду, налетевшую на камень, либо… Либо часть везения Мастер-Шефа передалась и Кортане.

Сотни погибших кораблей, созданных руками как людей, так и ковенантов, безжизненно проплывали мимо, и их пересекающиеся траектории доказывали, что «Восхождение правосудия» все-таки отпихнуло их в стороны. Будь у ИИ больше времени, он провел бы серию экспериментов с радиоуправляемыми зондами, чтобы окончательно разобраться в том, было ли это везением или закономерностью.

Но вот как раз времени не было ни у него, ни у Мастер-Шефа.

До назначенного срока встречи оставалось лишь несколько минут, и Кортане предстояло с умом использовать каждую отпущенную микросекунду, чтобы осуществить свой план, если, конечно, они собирались покинуть Эпсилон Эридана живыми.

Кортана просканировала поле обломков на предмет подходящего ей судна. Ковенантских кораблей осталось не так уж много; даже если войскам ККОН и удалось в этой битве исполнить задуманное и захватить вражеский крейсер, им явно пришлось его уничтожить. Ни одно судно чужаков не годилось для плана ИИ.

Тогда он переключил внимание на остовы кораблей ККОН. Ковенантам не приходилось уничтожать их полностью, чтобы вывести из строя. Хватало одного меткого попадания энергетического снаряда, и человеческое судно, потеряв большую часть палуб и экипажа, выбывало из сражения.