Тайный соблазн

Похоже, все это время она обманывала себя.

Она действительно трусиха, так как отказалась от части себя, не хотела начинать отношения, которые могут все запутать и усложнить. Она делала вид, что у ее тела нет потребностей, хвалила себя за стойкость, хотя на самом деле обманывала себя. Элисон не встречалась с мужчинами из страха. Осознание этого стало для нее горькой пилюлей. Она ничем не отличается от своей матери: так же слаба, хотя у этой слабости другая природа. Возможно, страх овладел ею, стал частью ее, когда она слышала, как мать клянет всех мужчин на свете и твердит, что никому из них нельзя верить. Если бы не встреча с Максимо, кто знает, сколько времени она продолжала бы тешить себя иллюзией о собственной смелости.

Теперь нужно сбросить оковы самообмана и начать действовать. Надо же, какая ирония: Элисон считала, что предательство или потеря человека, которого она полюбит, нанесет ей удар, тогда как на самом деле она нанесла себе удар сама.

Нет, влюбляться по уши Элисон не собиралась, но…

Но почему она не может удовлетворить чувственный голод? Ведь секс — это не любовь. Для женщин, с которыми встречался Максимо, скорее всего, это было само собой разумеющимся. Они получали удовольствие от близости.

Элисон прошла в спальню и села на кровать. Размышляя о Максимо, она снова ощутила страсть. Прежде она не знала этой особенности своего тела и спокойно могла находиться в обществе мужчин, поскольку они не воздействовали на нее так, как Максимо. Несколько раз Элисон пожалела, что не продолжила знакомство с мужчинами, которые ей очень нравились, но то, что она испытывала тогда, не шло ни в какое сравнение с чувственным голодом, который в последнее время мучил ее почти постоянно. Искра, зажженная Максимо, разгоралась, готовая превратиться в пламя, стоило ему просто взглянуть на нее.

Но Элисон все же трудно было переступить через установленные границы, как бы ей этого ни хотелось. Ни предстоящий брак с Максимо, ни ребенок не могли заставить ее сделать это. Может быть, со временем… Как она себе это представляет? Если она не уступит сводящему с ума желанию, то скоро, вполне возможно, превратится в пылающий костер и сгорит дотла. Максимо, только Максимо способен потушить пламя.

Элисон встала и подошла к гардеробу. Он был забит вещами, приобретенными без ее участия — после случая с папарацци. Вся одежда была дизайнерской, очень красивой и очень-очень откровенной — такую Элисон ни за что не купила бы.

Она задумчиво принялась перебирать вешалки, пока не остановилась на шелковом платье цвета ночного неба с глубоким декольте и пышной юбкой до колен, уложенной складками. В таком платье любая женщина выглядела бы сексуально. Элисон заколебалась, а затем решительно — пока сомнения не одолели — сняла его с вешалки. Может быть, утром она от стыда не сможет смотреть Максимо в глаза, но сегодня ночью сама попробует соблазнить его.

От пламени свечи кожа Элисон приобрела теплый золотистый оттенок, а темно-синее платье обволакивало фигуру, подчеркивая ее достоинства — полную грудь, округлые плечи, стройные ноги. Максимо машинально отодвинул для нее стул. Когда Элисон взглянула на него, чтобы оценить произведенный ею эффект, то заметила, что он неотрывно смотрит на вырез, едва прикрывающий грудь.

Ужин превратился для него в пытку, а Элисон словно нарочно облизывала губы розовым язычком и удовлетворенно вздыхала, проглатывая кусочки ароматных блюд. Глядя на нее, Максимо мог думать только об одном. Секс. Что же заставляет Элисон не уступать их обоюдному желанию? Неопытность? Но она целовалась так, словно он не первый ее мужчина. Нет, Элисон целовала его, точно зная, чего она ждет от поцелуев и чего ждет от нее партнер. Наверное, секс для нее — не просто получение удовольствия и удовлетворение желания. Максимо встречал женщин, которые не могли и не хотели разделять любовь и секс. Или Элисон не понимает, как можно испытывать физическое желание, не любя кого-то. С другой стороны, она говорила, что никогда не была заинтересована в серьезных отношениях. Максимо не мог поверить в то, что Элисон может воздержаться от близости с мужчиной. Для этого она слишком чувственна и сексуальна.

Элисон поднесла десертную ложку к губам и слизнула остатки шоколада. Максимо чуть не застонал, сразу представив этот дразнящий влажный язычок на своей коже.

— Что ты думаешь про любовь? — вдруг спросила она, кладя серебряную ложку на стол.

— Я знаю, что это такое. Я любил Селену. И больше не хочу повторять этот опыт.

— То есть ты думаешь, что не сможешь встретить женщину, которую полюбишь? — Элисон взглянула на него со всей серьезностью.

— Даже если встречу, сразу возникнет проблема, так как скоро я женюсь на тебе, — пошутил он.

— Пожалуйста, для меня это важно, — настойчиво произнесла Элисон.

— Если мы станем близки, можешь не сомневаться во мне. Я буду тебе верен, — пообещал Максимо.

Элисон кивнула. В горле у нее пересохло.

— Я много размышляла о том, что произошло у бассейна.

Максимо весь обратился в слух. Она взглянула на него, и он едва не утратил контроль над собой, прочитав в ее глазах откровенное желание.

— Я бы хотела продолжить с того места, на котором мы остановились, — спокойно произнесла она, но Максимо заметил краем глаза, как дрогнули ее руки.

— Я не буду спрашивать, что заставило тебя принять такое решение, — сказал он.

— Просто я изменила мнение кое о чем и взглянула на нашу ситуацию другими глазами.

Элисон встала, обошла стол и остановилась напротив Максимо:

— Я хочу тебя. — И она, нагнувшись, прильнула к его губам.

Максимо позволил ее губам и языку исследовать свой рот, отвечая на поцелуи. Когда Элисон выпрямилась, дыхание у нее участилось. Его дыхание также сбилось.

— Я тебе доверяю, — услышал Максимо, и в этот миг ему кое-что стало понятно.

— Тебе нужно было научиться мне доверять? — спросил он.

Элисон кивнула:

— Мне требовалось время. То, как ты на меня действуешь… Я никогда не испытывала ничего подобного. Я боялась. Мне нужно было привыкнуть. Теперь я верю, что ты не используешь мои чувства против меня.

— Даже если я не смогу тебя полюбить? — грубовато поинтересовался Максимо. Он хотел быть честным с ней, даже если это заставит Элисон передумать.

— Да, — ответила она. — Я не хочу вкладывать в наши отношения что-то более глубокое, чем дружба и уважение. Но мне необходимо было убедиться, что ты не собираешься позабавиться мной, словно игрушкой. Думаю, никому не нравится быть обманутым.

— Ты носишь моего ребенка, Элисон, — напомнил Максимо. — К тому же скоро ты станешь моей женой. Я не оскорблю тебя изменой или неуважением. Если у нас что-то не получится и мы решим разойтись — это другой вопрос. Но пока я надеюсь построить наши отношения на фундаменте взаимного уважения.

— Я тебе верю. — Элисон села к нему на колени и обвила его шею руками. — Если бы ты знал, как сильно я тебя хочу.

Максимо взял ее руку и положил на свой восставший член. Элисон провела по нему рукой. На ее лице отразился такой восторг, что он не смог с собой совладать, испытывая прилив дурацкой мужской гордости.

— Нам лучше пойти в спальню, — предложила она.

— Меня устроит и стол, — хрипло бросил Максимо.

— А если кто-нибудь войдет? — Элисон продолжала ласкать его.

Максимо подавил стон и прижался губами к плавной линии ее шеи, за что был вознагражден вздохом удовольствия.

— Да, это совершенно ни к чему, — согласился он.

Элисон встала, стук сердца отдавался у нее в ушах. В голове замелькали образы того, что она может сделать с ним и что Максимо может сделать с ней. Элисон не предполагала, что способна быть такой… распутной. Не стоит ли устыдиться самой себя? Но в эту минуту все, что происходило между ней и Максимо, казалось правильным. Она хотела его, он — ее. Все было просто, и сейчас Элисон не понимала, почему она так долго тянула с решением.