Опасная соперница

— Скоро они все равно расстанутся, — пробормотала я, следя за Эмилем, который скользил по блестящему полу зала.

Экономка удивленно на меня посмотрела.

— Мелинда мне сказала, что графиня скоро приедет и заберет с собой Эмиля, — объяснила я.

Миссис Киннифер с сомнением покачала головой.

— Не знаю, — тихо произнесла она. — Конечно, мистер Гарт мог ей такое сказать. Он даже не заикнулся о помолвке.

— Значит, они помолвлены! — воскликнула я.

— Мы точно не знаем, — поспешно ответила миссис Киннифер почти шепотом. — Понимаете, это слуги болтают.

Она с мольбой взглянула на меня. В разгар подготовки к приезду графини миссис Киннифер нечаянно выболтала лишнее.

— Зал выглядит великолепно, — заметила я, сменив тему.

— Да, вы должны увидеть зажженные люстры, — согласилась она.

— Удивительно, вчера никто ничего не знал, а сегодня работа кипит. Дом будет сверкать через несколько дней.

— Это мистер Гарт! — с гордостью произнесла миссис Киннифер. — Как только он принимает решение, то тут же приступает к его выполнению. С ним бесполезно спорить, он точно знает, чего хочет. Правда, у него очень высокие требования и прислуге тяжело, — признала она. — Иногда я бы хотела быть на несколько лет моложе. Как все изменилось со времен мистера Гайлза! Он был таким простым, по крайней мере до того…

Миссис Киннифер оборвала себя на полуслове, потом поспешно добавила:

— С приездом графини все будет как при миссис Гайлз Ситон. Она обожала устраивать приемы, правда, тоже любила простую атмосферу. Этот бал — нечто другое. Мистер Гарт твердо настроен произвести впечатление на графиню. Комнату переделают, мебель перетянут — и все это за несколько дней.

Она продолжала говорить о том, что будет сделано к приезду Арманелл. А мои мысли обратились к матери Дианы, последней хозяйке Треджиллиса, которая любила гостей и веселье. Здесь должна была быть Диана, с негодованием подумала я. Если бы Гарт обращался с ней с уважением, разве не вернулась бы она в Треджиллис после смерти матери? Если бы она оказалась в лодке в тот роковой день, смогла бы она спасти своего отца? Возможно, Гайлз и его дочь сейчас жили бы в Треджиллисе, вместо этого захватчика Гарта. И все больше я убеждалась в том, что Диана была права: Гарт Ситон не имел права на ту жизнь, которой он наслаждался в Треджиллисе.

Глава 6

Пару дней спустя, когда я направлялась в комнату для занятий, шум внизу напомнил мне о завтрашнем приезде Арманелл. Утром, возвращаясь с прогулки, я прошла мимо больших оранжерей с экзотическими цветами — огромными гвоздиками, фрезиями и орхидеями. Значит, во время празднества в честь приезда Арманелл недостатка в цветах не будет.

Закрыв за собой дверь, я оказалась в мрачной, запущенной комнате: на окнах не было занавесок, на поцарапанном столе и неудобных деревянных стульях лежал тонкий слой пыли, а карта мира, висевшая на стене, пожелтела и потрескалась. Служанки не стали убирать эту комнату, все их внимание было сосредоточено на тех частях дома, которые увидит Арманелл.

Я открыла дверцу одного из широких, выкрашенных зеленой краской школьных шкафов. Внутри лежали стопки старых учебников, которые я заметила раньше. Я вытащила их, разложила на столе и тут на учебнике арифметики увидела имя «Диана Ситон», написанное детским корявым почерком. Я взяла растрепанный атлас, карту Европы с очертаниями стран до того, как великие войны изменили границы. На ней стояла надпись «Гайлз Ситон». Там были и другие имена: Беатрис, Эмили, Эдвин! Сколько же поколений училось по этим книгам, подумала я, увидев учебник чтения с изображением маленьких девочек с косичками и в кринолине. В этом доме жизнь продолжалась из поколения в поколение.

Я отложила в сторону последний учебник и оглядела пыльную, неприветливую комнату. Здесь придется проводить большую часть времени мне, Эмилю — разборчивому маленькому мальчику, который любит чистоту и порядок, и Мелинде, я все же втайне надеялась, что она будет присутствовать на уроках. Если комнату привести в порядок, возможно, это положительно повлияет на буйную Мелинду.

Если про комнату забыли во время генеральной уборки Треджиллиса в честь Арманелл, то мне надлежит сделать ее как можно красивее ради себя и ради этих двоих детей.

Прежде всего необходимо избавиться от пыли и грязи, и я, разыскав тряпку и метлу, принялась ими энергично орудовать, а когда закончила, комната уже не казалась такой унылой. Если бы на окна повесить красивые занавески и прикрыть выцветший темно-зеленый линолеум каким-нибудь ковром!

Я отправилась на поиски миссис Киннифер и нашла ее в гостиной в разгар спора с очень внушительным молодым человеком, который демонстрировал ей нежные шелковые ковры. Я жадно взглянула на них: если бы забрать один в унылую школьную комнату! Однако я отбросила эту мысль и, как только миссис Киннифер освободилась, подошла к ней с просьбой.

— Занавески в комнату для занятий?

В ее голосе звучало недоверие.

— Но там на окнах никогда не было занавесок, по крайней мере на моем веку. И зачем они? Туда никто никогда не заходит.

«Кроме меня, — с негодованием подумала я, — и детей».

— Ни одна из старых гувернанток ничего подобного не предлагала, и я уверена, если вы лучше подумаете, то поймете, что это ни к чему.

— Но почему? — спросила я. — Детям будет приятнее, если комната, где они проводят столько времени, станет выглядеть наряднее. Да и я тоже буду вам очень обязана.

Миссис Киннифер нахмурилась.

— И кто же будет делать занавески для школьной комнаты в это время, когда мы ожидаем приезда графини?

— Я. Мне только нужен нарядный материал.

— В таком случае поступайте, как знаете! Я умываю руки и понятия не имею, где вы возьмете ткань. Сейчас все не на своих местах. Может, в пристройках найдете что-нибудь. Когда переделывали кабинет, туда сложили несколько рулонов коричневой ткани.

Коричневый материал мне, конечно, не подходил, но я не решилась больше испытывать терпение миссис Киннифер и собиралась только спросить, где проход в пристройки, как она нетерпеливо сказала:

— А теперь извините. Они хотят, чтобы я одновременно была в сорока местах.

С этими словами она поспешила прочь.

На какое-то мгновение мне захотелось все бросить, но я вдруг вспомнила про Юнис. Уж она-то точно мне поможет.

Я поднялась на верхний этаж, где был ее «кабинет», и постучала в дверь.

Раздался легкий металлический звук, приглушенное восклицание, Юнис распахнула дверь и секунду стояла, непонимающе глядя на меня. Потом она моргнула и пришла в себя.

— А, Джудит, как хорошо, что ты пришла, — обрадовалась она, — заходи.

Юнис жестом пригласила меня в комнату. В руке у нее был маленький, очень старый синий заварочный чайник.

— Я как раз готовила себе чашечку чаю.

Она гостеприимно освободила для меня место, убрав на пол книги со стула. Она насыпала три ложки заварки из жестяной банки с надписью «Желудочная смесь: мгновенное облегчение при повышенной кислотности», затем влила туда кипяток из чайника, кипевшего на маленькой спиртовке.

— Ты очень вовремя зашла, Джудит. Я рассказывала тебе, что закончила главу о Гражданской войне и оказалась лицом к лицу с Реставрацией. И можешь не верить, я просто не знала, как к ней подступиться.

Она открыла крышку квадратной коробки, на которой было написано «Настоящий шотландский песочный пирог», вытащила большой кусок пирога и разрезала его пополам ножом с почерневшей ручкой.

— Внезапно ночью до меня дошло, как надо писать. Я проснулась в три часа утра и недавно закончила. Мне так не терпится, чтобы ты ее прочитала. Хочется услышать, удалась она или нет.

Юнис сунула мне в руку стопку исписанных листов и протянула зеленую кружку с дымящимся чаем. Сама она пила из хрупкой фарфоровой чашки с розочками, но без ручки.