Кровавый разлом

Почему он жив? Наверное, эльфов уже нет… Адам Люфт все врал… а впрочем, она об этом догадывалась и раньше.

— Макс… какой сегодня день?

— Пятница. Первое мая.

— А почему никого нет? Ни одной сестры?

— Есть где-то. Сегодня же праздник.

Вид у Макса был кислый. Вендела вспомнила, что он всегда ненавидел этот праздник — Первое мая.

— Тебе нужна сестра? — спохватился он. — Я пойду и найду кого-нибудь.

— Нет… я просто так спросила.

Они молча разглядывали друг друга.

— Что произошло? — спросила она. — Помню, что была в альваре… меня кто-то нашел?

Макс кивнул:

— Сосед… Пер Мернер. Он позвонил в «скорую»… — Макс помолчал. — А потом и сам угодил в больницу. Попал под машину… вернее, не сам попал. Его сбили намеренно. Кто-то, очевидно, хотел его убить.

— Кого? Пера?

Макс кивнул:

— Так что он тоже в больнице… Но сестры сказали, ничего страшного. И дочь его утром оперировали.

— Она теперь здорова?

— А вот этого я не знаю… и, думаю, никто не знает. Операция была тяжелой, но все прошло хорошо… — Макс помолчал. — А ты-то как?

— Ничего… только спать хочу. А так ничего.

Она видела, что Макс ей не верит, и у него были на то основания. Она сделала как раз то, чего он все время опасался: наглоталась таблеток.

Да… вряд ли то, что с ней происходило, можно определить словом «ничего»… Но Вендела ясно чувствовала, что черное облако на этот раз прошло стороной.

— Мне надо идти, — сказала она, взялась за стойку с капельницей и повернулась к выходу.

— Тебе что-то надо? В туалет? Я могу…

— Нет, Макс… я должна лечь.

Она вышла в коридор. Дверь палаты показалась очень далекой.

— А поговорить мы можем? — услышала она голос Макса.

— Не сейчас, Макс… не сейчас.

— А где твое кольцо? Когда тебя привезли, кольца на пальце не было, — сказал он ей в спину.

Вендела остановилась и слегка повернулась к нему — на четверть оборота, не больше:

— Мне очень жаль, Макс… Я его выкинула.

— Почему?

— Потому что в нем нет смысла. — Она медленно пошла в палату, стараясь не оборачиваться. Она боялась, что Макс ее догонит или крикнет что-то ей вслед.

Но ничего такого не произошло.

Она дошла до своей палаты и оглянулась.

Макс сидел на стуле, сгорбившись и бессильно уронив руки на колени.

Она из последних сил дошла до койки и повалилась.

Она разуверилась во власти эльфов. Но все же что-то было… что-то все же было. Они выполнили, хотя и не совсем так, как ей представлялось, жуткое пожелание насчет сердца ее мужа.

Эпилог

Ветер донес сильный цветочный запах. Черемуха? Или черемуха уже отцвела?

Пер точно не знал.

Он также затруднялся определить, лето на Эланде или все еще весна. Скорее всего, раннее лето. Двадцать третье мая. Вся деревня зазеленела, и даже в каменоломне из щебенки выглядывали тонкие стрелки травы, а на каменных грудах угнездились маленькие кустики, щеголявшие свежими, клейкими листьями.

Он огляделся. Вот так, подумал он. Кажется иногда — жизнь кончена, а она упрямо возвращается назад.

От лестницы и следа не осталось. Они не стали ее восстанавливать. Когда в начале мая полиция вывезла тело Томаса Фалля и его расплющенный «форд», Пер решил, что никакая лестница им не нужна. Они с Йеспером посвятили целое воскресенье, чтобы убрать завалы каменных блоков.

А потом Йеспер вместе с Йоном Хагманом начали раскопки. Они терпеливо оттаскивали крупные камни и откидывали кучи щебня, но вовсе не для того, чтобы строить новую лестницу.

— Вот здесь, — показал Йеспер Герлофу на самую большую груду камней, когда тот спросил, где именно тогда, на Пасху, Йеспер нашел человеческую косточку. Ту самую груду, за которой Пер безуспешно пытался спрятаться от Фалля.

Там они и копали.

А Пер занимался своим делом. Он подтащил трехногий гриль к самому краю каменоломни и жег старые бумаги и сухие прошлогодние листья. Дело шло споро, хотя рука все еще была в повязке.

Листья он сгреб в саду, а бумаги были отцовские. Это были контракты, которые Томас Фалль забрал в квартире Джерри в Кристианстаде. Почему он их не уничтожил — непонятно. Полиция нашла их при обыске в квартире Фалля, скопировала все адреса и телефонные номера и передала Перу. Пер оказался теперь единственным наследником Джерри.

Он стоял у пылающего гриля и, перед тем как бросить их в огонь, просматривал эти контракты. В последний раз.

Господи, сколько выдуманных имен…

Даниела, Синди, Савана, Амбер, Дженна, Виолетта, Крисси, Мэрилин, Тамми…

Длинные ряды кличек… Но рядом с этими призрачными именами были и настоящие. В конце каждого контракта указано, что нижеподписавшийся соглашается участвовать в съемках совершенно добровольно. Подпись, адрес и расшифровка подписи — настоящее имя и фамилия. Он кидал бумаги в пламя, почти не глядя, как вдруг ему на глаза попалось имя. Регина.

Оказалось, настоящее имя Регины Мария Свенссон. Имя самое обычное, таких тысячи, адрес наверняка старый, но в контракте указан ее персональный номер. Найти наверняка не составит труда…

— О чем ты думаешь, папа?

Он обернулся. Нилла сидела на каменной веранде в кресле-каталке.

— Угадай.

— Не могу… в голове пусто.

— Пусто потому, что и у меня пусто, — улыбнулся Пер. — Ни о чем я не думаю.

В таком же кресле-каталке рядом с Ниллой сидел Герлоф. Их разделяло ни много ни мало семьдесят лет, но им, похоже, было хорошо вместе. А Нилла скоро встанет на ноги.

Он сказал Йесперу и Нилле, что их деда больше нет, но на похороны на прошлой неделе они не пошли. Пер был единственным представителем семьи Мернер.

Гроб украсили цветами, но в церкви почти никого не было. Пара незнакомых кузенов Джерри, священник, сторож и женщина в черном лет шестидесяти пяти. Она сидела в своем углу, и как только церемония закончилась, быстро ушла. Пер заметил, что она вписала свое имя в книгу посетителей. Когда гроб выносили, он быстро открыл книгу и посмотрел.

Сюзанн Фалль.

Мать Томаса Фалля пришла попрощаться с Джерри…

Если Джерри и был отцом Томаса Фалля, то он об этом не знал. Сюзанн ему ничего не сказала. А сыну рассказала все. Так что Томас вырос в тени своего небезызвестного отца, но, в отличие от Пера, решил продолжить его дело — не открывая секрета, что он его сын. Он заплатил своему спившемуся учителю фотографии Гансу Бремеру и под его именем нанялся на работу к Джерри. И в том кошмарном, лишенном человеческих чувств мире, который создал отец, он чувствовал себя как рыба в воде.

Томас стал ему почти сыном, таким сыном, каким Пер стать отказывался. Сыном-продолжателем, хотя Джерри и не знал, что Томас его сын. Но кончилось все это пожаром, двойным убийством и отцеубийством.

Джерри похоронен, зато его внучка Нилла выздоравливает и скоро будет совсем здоровой — в этот солнечный день Пер даже представить себе не мог чего-то другого.

— А ты-то как? — вдруг спросил Герлоф. — Уже начал работать?

— Ищу работу.

— Да? А как же изучение рынка?

— Они меня уволили… сказали, что жульничаю.

Он посмотрел на виллу на другом конце каменоломни. Вендела была там, он знал, хотя и не встречался с ней после того, как ее неделю назад выписали из больницы. Но видел, как к ней приезжала дочь, видел, как она выходила гулять с новой собакой. Маленький терьерчик.

Вилла Курдина была заколочена. Он не видел их после Вальпургиевой ночи, но на Иванов день они приедут.

А Макс Ларссон?

Поваренная книга должна выйти в августе. Он уже вовсю занялся рекламой. Несколько раз мелькал в телепрограммах — рассказывал, какой здоровый образ жизни он ведет и как правильно питается.

Но на вилле у каменоломни он ни разу не появлялся.

Йон Хагман что-то крикнул снизу и помахал рукой. Что-то они там нашли.

— Что там? Кости?

— Нет… не кости, а вот что: камень.

— Камень?