Страница 53 из 75
— Вот так… — Отец отнес Яна-Эрика в его комнату и спустился в кухню. — Пора уже привыкнуть. Бог нас не жалеет.
Он смотрит на нее с горечью, но ей почему-то кажется, что его нисколько не огорчила потеря хутора.
— А Ян-Эрик? Его тоже посадят в тюрьму?
— Нет.
— Отпустят?
Генри качает головой:
— Не совсем так, как мы надеялись… его отвезут на север.
— На север?
— Сальберга… там закрытая больница для психических больных… как они сказали?.. Для больных с асоциальным уклоном.
— Надолго?
— Откуда мне знать? Пока не выпустят.
Долгая, тягостная тишина.
— А я?
Ей почему-то кажется, что ее оставят здесь одну.
— И ты поедешь в Кальмар. Будешь жить у тетки, и в школу там будешь ходить.
— А если я не хочу?
— Должна. Другого выхода нет.
Вендела молчит. Она же сама жаловалась эльфам, что хотела бы жить в большом городе. Неужели она в душе хотела, чтобы все кончилось именно так?
Она не помнила. У нее было слишком много желаний.
Настает время прощания. Генри пора отбывать свой срок, Вендела едет к тетке, а за Яном-Эриком из Сальберги прибудут два санитара. Но все это завтра, в понедельник. А сегодня воскресенье. Середина мая, но солнце то и дело прячется за облаками.
С утра отец упаковал свой чемодан и рюкзак Яна-Эрика. Выпил кофе, поглядывая в окно на обгорелый фундамент бывшего коровника. Вендела сидит за столом напротив и разглядывает свои тонкие запястья.
Отец явно не находит себе места. Хватается за кофейник и тут же ставит его на место — видно, забыл, что только что пил кофе.
— Пойду поработаю, — вдруг заявляет он. — Воскресенье, не воскресенье… какая разница.
— В каменоломне?
— А где же еще… Буду вечером, когда приедут твои дядя с тетей.
Он уходит в свою каменоломню… может быть, в последний раз. Вендела слышит, как отец поет, выходя на улицу:
Песня постепенно затихает. Вендела не двигается с места. Кто в мире более одинок, чем она? Наверное, никто…
Но она не собирается сидеть и ждать, пока приедут тетя Маргит и дядя Свен. Как только Генри скрылся из виду она идет в его комнату, встает на колени и достает мамину шкатулку.
Последнее более или менее стоящее украшение — крошечное золотое сердечко на тонкой цепочке из серебра. Она кладет его в карман и поднимается наверх.
Все тихо. В комнате Яна-Эрика монотонный голос диктора читает прогноз погоды.
Вендела, не постучав, открывает дверь.
Ян-Эрик лежит на полу, слушает радио и улыбается. У него такой вид, словно он ее ждал.
Вендела заглядывает в его яркие, цвета моря, глаза.
— Отец ушел. — Она старается говорить медленно и отчетливо. — Он ушел в каменоломню. Он каждый день ходит в каменоломню.
Ян-Эрик недоуменно моргает.
— Они хотят нас забрать, тебя и меня… но мы их не станем дожидаться. Понимаешь? — Она показывает в сторону степи. — Мы пойдем к эльфам.
Он улыбается, ясно и простодушно.
— Собирайся.
Ян-Эрик сидит, не двигаясь, и тянет к ней руки. Он хочет, чтобы она его взяла на руки, подняла.
— Тогда надо сначала умыться.
Она бежит вниз, ставит на плиту таз, выливает в него несколько ведер воды и разжигает огонь. Потом бежит вниз и стаскивает брата. Он намного легче, чем она ожидала, — тонкий и худой.
Ян-Эрик садится в таз и испуганно хихикает. Вода через пять секунд становится черной. Он моется сам, Вендела помогает ему только вымыть лицо. Она намыливает мягкое кухонное полотенце и осторожно оттирает засохший гной и кровяные корки.
Кожа выглядит намного здоровее, чем она ожидала, — только несколько заживших царапин, и все. Ян-Эрик стал похож на человека, думает она.
Потом она стрижет ему ногти. Чистую одежду она находит в шкафу у Генри — у мальчика ничего своего, похоже, нет. Подгибает манжеты у брюк, заворачивает рукава рубахи.
— Пора.
Она выносит его из дома и чувствует, как он доверчиво кладет подбородок ей на плечо. Она оставляет его в саду, бежит за креслом-каталкой, помогает ему сесть и толкает кресло перед собой по коровьей тропе.
Вендела не переставая бормочет, стараясь, чтобы голос звучал успокаивающе, как заклинание:
— Эльфы нам помогут… У них нам будет лучше…
Он молчит и улыбается. Откидывается в кресле, поднимает голову и смотрит, как в небе строем плывут громадные облака.
Она выбирает дорогу между деревьев — так немного дальше, зато их никто не увидит. Сколько раз она шла здесь за коровами с хлыстом в руке…
Они уже отошли довольно далеко от дома, около километра, когда Венделе вдруг приходит в голову, что, кроме подарка эльфам, надо было бы захватить хоть что-то из еды и теплые одеяла. Но теперь уже поздно…
Она толкает кресло-каталку по траве. Земля влажная, но колеса очень большие, и катятся довольно легко, хотя и не быстро.
Они минуют последний каменный барьер и выезжают в альвар.
Вендела везет своего брата по степи, под огромным бело-голубым небом. На горизонте сверкающей струной вибрирует узенькая полоска моря, тут и там попадаются мелкие озерца, а в спину им светит готовящееся к закату солнце.
Уже видны заветные кусты можжевельника.
— Скоро приедем, — шепчет Вендела.
Дорога слегка пошла в гору. Кусты все ближе, а за ними — эльфова мельница.
Она толкает кресло-коляску все дальше и дальше, напрягая спину и упираясь ногами в скользкую траву.
Еще бы немного, но нет. Она подошла слишком близко к озерцу талой воды, и колесо засосала глина. Она пытается вытащить завязшее колесо, толкает кресло то вперед, то назад — безрезультатно. У нее не хватает сил.
Ян-Эрик, долго наблюдавший за ее отчаянными попытками сдвинуть кресло-каталку с места, неожиданно поднимается и встает рядом с каталкой, опершись рукой на спинку, и улыбается.
Нет, коляску ей не вытащить, а надежды, что брат пойдет сам, никакой. Она поднимает его и тащит к заветным кустам, хотя у нее от усталости уже дрожат и подгибаются ноги.
В то время как она обливается потом и напрягается из последних сил, тело Яна-Эрика кажется на удивление расслабленным.
Последние метры она проходит совсем уже чудом… и наконец с облегчением сажает Яна-Эрика спиной к шероховатому камню.
Все углубления в камне пусты.
Эльфы побывали здесь, совсем недавно.
Она достает из кармана цепочку с сердечком, последнее украшение ее покойной матери, и кладет ее в одно из углублений.
«Позаботьтесь о Яне-Эрике… — напряженно думает она. — И обо мне тоже. Сделайте, чтобы мы были здоровыми и удержите от греха».
Она выдыхает, опускается на траву и смотрит, как солнце вспыхивает и прячется в кустах можжевельника.
Тихо шелестит ветер. Они сидят рядом и ждут. Одна за другой смолкают птицы, весь вечер щебетавшие где-то рядом. Становится все темнее и холоднее.
Ничего не происходит. Никто не появляется. Ян-Эрик сидит неподвижно, а Венделу в ее тоненьком платьице начинает пробирать дрожь.
Она совершенно закоченела.
— Ян-Эрик… нам надо идти. Нам нужна еда и что-нибудь теплое.
Он улыбается и протягивает к ней руки, но она отрицательно качает головой:
— Я тебя не дотащу. Попробуй идти сам.
Но он сидит и смотрит на нее все с той же детской, ничем не замутненной улыбкой.
Вендела спиной отходит от него:
— Подожди здесь, Ян-Эрик… Я скоро вернусь.
53
Гимназия «Корона» в Кальмаре, огромное здание из красного кирпича, занимало чуть не полквартала. Пер ехал из Мальмё и как раз успел за полчаса до большой перемены. В гимназии было тихо — все еще шли уроки. Он прошел длинный пустой коридор и поднялся по лестнице в канцелярию.