Страница 4 из 16
— Шо, правда что ли? И… зачем это надо, у живых людёв ноги пилить?
— Ну как же? Для их же пользы… бывает, потом ещё и благодарят. Иногда.
Всю сценку испортил Греве: внезапно закашляв, он отвернулся и затрясся в конвульсиях смеха, его примеру последовал Александр, а следом и мастеровые, измученные длительным молчанием, жизнерадостно заржали… тут же спохватившись и сделав вид, что ничего такого и небыло: потому что смеяться над начальством в присутствии этого самого начальства — ну его, от греха подалее… для жалования, говорят, очень вредно. Последним заулыбался сам Григорий, сообразивший, что его попросту разыграли.
— Гриша, видел бы ты своё лицо! Уж прости, не удержался… мда! Ты же разок попадал в лазарет, на столе у хирурга побывал — неужто не видел ничего подобного? Мне вот такой ерундовиной рану чистили разок, так на всю оставшуюся жизнь запомнил.
— Видел… да чего я там видеть-то мог? Седьмицу только и дали поваляться, а потом на излечение выпнули. Это. Мож, до столовой дойдём, а?
Греве и князь переглянулись, прислушались к своим животам… зря, Гришина утроба своим урчанием заглушала всё.
— Хорошее, а главное очень своевременное предложение!
***
Зинаида Меркуловна оказалась женщиной не только бойкой, но ещё и пунктуальной: ровно в час дня она подошла к охраннику и заявила, что её ждут. Тот оглядел её, уделив особое внимание затейливой вышивке на груди, и лениво поинтересовался:
— Кто ждёт? Ежели насчёт работы, так энто тебе в управу надо… только я и так тебе скажу: не нужон пока никто.
— Мне к Александру.
— Это к которо… вы это, обождите немного, щас всё устроим!
Рысью убежав в караулку, охранник почти сразу же вернулся обратно, в компании старшего смены. Тот был приветлив так, будто увидел собственную жену после долгой разлуки, отчего она даже оглянулась в сомнении — точно ей улыбаются? А то, может кто за спиной стоит. Поинтересовавшись именем посетительницы и кивнув самому себе, старший охранник повел швею по аккуратно-ухоженным дорожкам, мимо больших цехов из красного кирпича, красивых клумб с цветами и деловито спешащих мастеровых — куда-то вглубь завода. Шли недолго, и чем ближе подходили к невысокому заборчику из толстых досок, тем чаще украдкой крестилась женщина: такое впечатление, что невдалеке от них кто-то оживлённо перестреливался — до того часто звучали хлопки выстрелов.
— Это что у вас такое тут творится-то?
— Да вы не обращайте внимания, Зинаида Меркуловна. Вот тут на лавочке немного обождите, я быстро обернусь.
Её наниматель появился через пять минут, одетый в такую же непонятную одёжку, что и проводник. Только тот был застёгнут на все пуговицы и чистый, а у Александра… оба рукава слегка закатаны, на одном из них пыльный след, воротничок нараспашку, к штанинам пристали сухие травинки, и на ремне кобура с большущим пистолетом.
— Что, уже час дня? Как быстро время летит! Ступай Егор, дальше я сам.
Тут из-за забора показался ещё один мужчина и тоже с кобурой на поясе, состроивший вопросительную гримасу.
— Чего командир, всё на сегодня? Или ещё, попозжа?
— Да вот, дела… забери у меня Рокот, не ходить же с ним по заводу. Не дай бог Сонин увидит — подумает, что к нему иду.
— А ты сейчас куда?
— К нашим швеям и ткачихам — порадую их первым заданием.
— О, тогда и я с вами.
В этот раз начальник цеха выгонять Григория не рвался: спокойно подошёл, вежливо (с некоторой натугой, но всё же) поздоровался… Подозрительно оглядев непонятную парочку из неряхи-охранника и женщины лет так сорока, осматривавших в глубине первого этажа станки — причём первый бесцеремонно срывал защитные чехлы с оборудования и что-то объяснял, а вторая не ленилась пощупать (с явно видимым почтением) и погладить всё своими руками, начальство осведомилось.
— Простите, господин инспектор, эти люди — ваши подчинённые?
— Ээ… а разве у меня такие есть?
— Так. Опять значит!
Собеседник Григория моментально закипел, наподобие чайника, и резво двинулся наводить порядок на своей территории — а Гриша подошёл немного поближе и приготовился слушать и наслаждаться.
***
Князь как раз спрашивал у изобретательницы джинсовой ткани, что ей надобно для начала трудового процесса, как его бесцеремонно прервали:
— Попрошу покинуть помещение!
Зинаида Меркуловна не раздумывая сделала шаг к выходу и остановилась — её работодатель уходить не спешил, вместо этого он с явным удивлением осведомился у своего гонителя.
— Собственно, вы кто?
— Начальник этого цеха!
— И чем же мы вам помешали, господин начальник цеха?
— Тем, что создаёте неудобство для производственного процесса, мешаете персоналу… мне повторить своё требование? Посторонним здесь не место!
— А я не посторонний.
Александр всё никак не мог понять — это розыгрыш? Или молодчик напротив него, на полном серьёзе выгоняет ХОЗЯИНА фабрики, из одного из цехов… этой же самой фабрики. Все мастеровые его в лицо не знали, но вот инженерно-технический персонал… за месяц, пока он торчал на производстве в прошлый раз, таких просто не осталось. И кому это он тут мешает? Два наладчика — вот и весь "персонал".
— Вижу, что по-хорошему вы не желаете. Господин инспектор!
Григорий тут же подошёл, с самым невозмутимым выражением на лице.
— Да, Константин Эдуардович?
— Не могли бы вы известить старшего охранной смены, о происходящем здесь безобразии?
— Отчего же, только рад буду. Командир?
— А я порадуюсь, если ты этого крикуна с собой заберёшь… Хотя, действительно, давай-ка сюда старшего охранника.
— Что здесь происх…
Князь, недослушав, оборвал:
— И все рапорта по этому цеху пусть прихватит — посмотрим, нет ли нарушений каких, или замечаний. Зинаида Меркуловна, вы пока походите, осмотритесь, подумайте с чего начнём — а как я освобожусь, мы с вами продолжим.
Притихшая от обилия впечатлений женщина, как-то робко кивнула и бочком-бочком отошла в сторону: она моментально поняла, с кем так непринуждённо общалась последнее время. Работающий на фабрике муж не раз говорил ей, что охрана фабрики подчиняется только её владельцу.
— Ну что же, господин начальник. Позвольте и мне представиться: князь Агренев, Александр Яковлевич. Пока Григорий Дмитриевич выполняет вашу просьбу — не будете ли вы так любезны, устроить мне экскурсию по вашему хозяйству?
Первое что бросилось ему в глаза при виде мастериц — их молодость.
"Хм, прямо как на подбор: статные, красивые, не одной дурнушки нет — вот только что-то сомнительно мне, что у них большой опыт. Скорее уж большие… кхм. Какой у меня гид скромный да молчаливый стал, ну просто прелесть. Только что-то уж больно бледноватый"
Везде, где проходила парочка из охранника и начальника производства, наступала полная тишина, и следовал острый приступ трудоголизма в самой тяжелой его форме — вот только делать девушкам было нечего. Оборудование уже стояло (правда, кое-где ещё возились слесаря, настраивая и проверяя всё в последний раз), да вот материал для работы отсутствовал: так, едва-едва, пошить сотню рукавичек или пару спецовок для рабочих — но не впятером же её кроить?
"Интересно, чем же они день напролёт занимаются?"
Этот же вопрос он повторил вслух: оказывается, осваивают до ужаса современное оборудование, путём перевода немногочисленных запасов ткани в разные изделия и отходы.
— Гм… например?
— В основном, одежду для мастеровых.
— Понятно. Кстати об одежде.
Выбрав девушку с иголкой в руках, Александр в два шага оказался рядом, раскатал правый рукав своей куртки-ветровки и ласково поинтересовался:
— Красавица, ты мне не поможешь? Рукой неловко дернул, пуговица и отлетела.
Залившаяся румянцем девушка в два счёта ликвидировала непорядок, поведала что её зовут Дашенька, и умчалась — видимо по очень важным и неотложным делам. Проводив её взглядом, князь задумчиво-одобрительно хмыкнул, оглядел оставшихся (у всех были одинаково серьезные лица), и решил что увидел вполне достаточно.