Страница 113 из 118
Впрочем, те, кто посвятил свою жизнь уходу за ранеными ветеранами, думают по-другому, но «Коса» давно скосила этих доблестных жрецов милосердия.
Умертвив весь персонал госпиталя, чума, подобно голодной волчице, прокралась в стерильные палаты. Болезни нужны новые жизни, чтобы существовать. Техник, в спешке покидая здание, забыл герметично закрыть вакуумное уплотнение дверей, ведущих к палатам ветеранов. Теперь голодному зверю был накрыт богатый стол.
Открытые раны и неподвижные люди, лежащие рядами, словно сардельки, стали легкой добычей чумы.
За двенадцать часов госпиталь превратился в инкубатор смерти.
Красная лампочка жизненных показателей мигала, словно одинокий цветок в пустынной пампе. Инкубатор работал на встроенных аккумуляторных батареях. Рожденная меньше суток назад девочка с золотисто-каштановыми волосами мирно спала под бдительным надзором матери.
Мэри Луиза Клипот смотрела на дочь, горя желанием окружить ее любовью и заботой, всем тем, чего она сама была лишена в детстве. Темный силуэт отразился от плексигласовой стенки инкубатора.
— Убирайся прочь, Смерть! — крикнула Мэри. — Ты не заберешь у меня дочь! Санта-Муэрте защитит ее!
Мрачный Жнец ударил деревянным держаком косы о кафельный пол: казалось, кузнечный молот ударил о наковальню. Восьмидюймовая расщелина разделила палату на две части.
— Чего ты хочешь? Не мое же дитя?
— Ты должна ответить за смерть десяти тысяч младенцев. Ты пожнешь боль, которую посеяла во вселенной. Твое дитя будет частью урожая смерти.
— Нет!
Мэри Клипот бросилась к инкубатору, обхватила его руками, моля о снисхождении.
— Пожалуйста! Не карай за мои грехи невинное дитя! Боже! Я знаю, что ты слышишь меня! Пожалуйста, прости меня! Сжалься над душой моей дочери!
Жрец взглянул на новорожденную.
— Отрекись от Санта-Муэрте, и я пощажу твоего ребенка.
Мэри глянула на яркий белый свет, льющийся на город.
— Я отрекаюсь от нее!
Мощный тепловой поток выжег крик, рвущийся из ее горла, и испепелил плоть на костях.
Паоло и Франческа несмело ступили на пристань острова Свободы. Мимо них пробежали дети и подростки, спеша по мощеной дороге к статуе Свободы.
Дэвид Кантор ударом ноги сбил замок с запертых дверей, и люди вошли в помещение в постаменте. Как только они очутились внутри, ярко-белый свет, словно вспышка молнии, озарил северо-восточную часть неба.
Остров Говернорс
8:12
Президент Эрик Когело открыл глаза. Боль, которая в течение последних шести часов разрывала на куски его голову и все тело, утихла. Даже жар заметно спал.
Он полежал в кровати, наслаждаясь удовольствием, которое получал от того, что снова почувствовал себя здоровым человеком. Внезапно его накрыла волна ужаса, и Когело привстал на постели. Он ощутил слабость во всем теле. Сначала он не смог сориентироваться, где находится, и был несказанно изумлен, обнаружив, что лежит в комнате, а дверь закрыта изнутри на засов.
Внезапный приступ леденящего кровь ужаса заставил президента вжаться спиной в стену.
В углу комнаты стоял тощий человек в рваной сутане с надвинутым на лицо капюшоном. Он смотрел на Когело глазницами, в которых, сменяя друг друга, то появлялись, то исчезали сотни глаз. В поднятой руке странное создание сжимало косу, и с ее кривого, покрытого зеленью лезвия на пол капала кровь.
Живой скелет медленно двинулся к кровати.
— Помогите! Пожалуйста, помогите!
Порыв ледяного воздуха вырвался изо рта черепа, когда Жнец заговорил:
— Здесь нет никого, кто мог бы помочь тебе. Ковчег, который ваш народ построил ради спасения своих никчемных правителей, поврежден, и все, кроме тебя, умерли от чумы.
— О-о-о… Боже правый! — воскликнул президент, хватая воздух пересохшим ртом. Собрав волю в кулак, он поднялся на ноги перед лицом надвигающейся на него смерти. — Ответь только на один вопрос, прежде чем ты возьмешь мою жизнь. Человечество погибнет из-за нашей роковой ошибки?
— Пока еще не ясно, — ответил Жнец.
— Моя смерть послужит во искупление наших грехов?
— Нет. Твоя жизнь может принести толику света в этот мир.
По крови Когело разлился адреналин. Он почувствовал нервное покалывание во всем теле.
— Ты даруешь мне жизнь?
— Ты — праведник, рожденный в порочные времена алчных людей. Народ поручил тебе принести мир в этот мир, но ты не оправдал чаяния людей, когда столкнулся с противодействием темных сил и запутался в силках искусных манипуляций. Свет победит лишь в том случае, если ты остановишь войну. Примирившись с врагами, вы положите конец давней ненависти.
— Будет непросто закончить эти две войны… У нас есть неурегулированные вопросы в отношениях с Ираком… В Афганистане сложилась непростая ситуация, но мы сотрудничаем с Пакистаном… Впрочем, определенный прогресс уже заметен… Я выдвину другие условия…
— Десять невинных погибнут в Ираке, одиннадцатой будет твоя жена, — произнес Жрец.
— Что?!
— Десять невинных погибнут в Афганистане, одиннадцатым будет твой сын. Таковы мои условия.
Когело опустился на колени. В горле сжался тугой комок.
— Умоляю, не делай этого. Бери мою жизнь. Я не против. Пощади мою жену и ребенка.
— Действие рождает противодействие. Ты наделен властью над жизнью и смертью. Ты пожнешь то, что посеял.
Президент, набравшись храбрости, сказал:
— Я закончу войну, но существуют противники мира… Они предпочли тьму. Как я смогу принести мир, если все эти люди хотят войны?
— Для всех тех, кто хочет принести зло ближнему, настал Судный день. Это я тебе обещаю.
Мрачный Жнец вытянул вперед костлявую правую руку. На глазах у президента эти кости покрылись кровяными сосудами, нервами, сухожилиями, мышцами и белой кожей.
Когело чуть было не упал в обморок, но, собрав всю свою смелость в кулак, пожал протянутую руку. Несмело президент взглянул в лицо Жнецу.
Мужчине было лет тридцать. Он был похож на Джима Моррисона. Длинные каштановые волосы. Карие глаза. На шее идентификационные солдатские жетоны. Когело прочитал: «Сержант Патрик Райан Шеперд».
Шеп выпустил руку президента, навсегда прощаясь с миром людей. Он отправился в подземный мир.
Потерянный дневник Ги Де Шолиака
Истинное величие заключается не в том, чего ты достиг, а в том, что тебе пришлось для этого преодолеть.
Элияху Джиан
Вы собираетесь улучшать свою работу или это все, на что вы способны?
Эрл Уивер, менеджер бейсбольного клуба «Балтимор Ориолс», судье
Отрывок взят из недавно обнаруженных, но еще не опубликованных воспоминаний хирурга Ги де Шолиака, жившего во времена «черной смерти» 1346–1348 годов.
Перевод со старофранцузского.
13 сентября 1348 года
Записано в Авиньоне, Франция
С последней сделанной мною записи прошло много времени, и я даже не знаю, о чем писать. Случилось так много, что я нахожусь в совершенной растерянности. Возможно, это и к лучшему…
Когда я в прошлый раз заносил на пергамент свои мысли, мое здоровье было в плачевном состоянии. Я был почти что мертв. Адские боли разрывали мое тело. В бреду я молил Создателя сжалиться и взять мою душу.
Ангел Смерти навестил меня однажды ужасной майской ночью.
Все мои чувства пришли в смятение. Началась агония. Горячка не давала мне ни минуты покоя. Кашель с кровью разрывал мне легкие. Возможно, это было божественным вмешательством. Помню, как, придя в себя, я открыл глаза. Была ночь. Закутанная в плащ фигура выступила из тени на свет. Ее ветхое, затертое до дыр одеяние не поступалось тьме по черноте. Огонь свечей встрепенулся. В их оранжевом свете я увидел, что испещренный шрамами череп непрошеного гостя потемнел от времени. Так бывает, если тело покойника разлагается в воде. От него страшно воняло, словно из выгребной ямы.