Фантазёрка

Но Сиси решила, что случилось непоправимое. Она принялась плакать. И каждый раз, когда Денни приближалась к ней, держа в руках малыша, Сиси увертывалась от нее и рыдала еще сильнее, повсюду размазывая томатный соус.

— Простите, — сказал Джошуа в трубку. Как может одна маленькая девочка устраивать такой шум, будто разразилась Третья мировая война? Малыш, уставившись на свою сестру, тоже начал орать. Очень громко.

Джошуа мог скрыться от этого бедлама в своем кабинете, но почему-то не решился оставить Денни одну. Он вздохнул.

— К сожалению, я не могу с вами сейчас разговаривать. Я перезвоню вам через несколько минут. — Положив трубку, он подошел к Денни, взял у нее малыша и сел на диван.

— Я хочу к маме, — рыдала Сиси.

Джошуа даже не понял, откуда у него взялся мягкий тон:

— Конечно, ты хочешь к маме, малышка. — Возможно, он говорил с такой интонацией потому, что тоже хотел, чтобы мама ее оказалась здесь. Именно здесь, а не на солнечном пляже Канарских островов.

Что-то в его голосе, возможно искреннее сочувствие, заставило Сиси замолчать. Она взглянула на дядю широко открытыми глазами, затем подошла и уселась рядом с ним на диван.

Прижавшись головой к его руке, Сиси вздохнула, засунула палец в рот, и в комнате вдруг возникла небывалая тишина. Было слышно лишь дыхание девочки, которое становилось все ровнее и ровнее. Глаза ее заморгали, открылись, а потом закрылись. И больше не открывались.

Малыш внимательно рассмотрел свою спящую сестру, вздохнул, уткнулся личиком в грудь дяди и тоже уснул.

— Что это с ними? — прошептал Джошуа.

— Дети очень устали, — сказала Денни. — Сиси немного капризничала после того, как узнала, что родители собираются отдыхать без нее.

Это его вина. Ему хотелось сделать как лучше, а получилось совсем наоборот.

— Мне очень жаль, — сказал он.

— На самом деле я думаю, что детям надо ненадолго разлучаться с родителями. Это поможет им понять, что мир не рушится, когда мама и папа куда-то уезжают.

— И что теперь?

— Ну, думаю, мы уложим их в кровать. А пятна от пиццы я отмою завтра утром.

Она взяла у него малыша, который даже не пошевелился, а он взял на руки свою племянницу.

Первый раз в жизни он укладывал ребенка в постель. Укрыл одеялом маленькую Сиси — такую крошечную во сне. Такую беззащитную.

Кто сегодня укладывает спать его сына? И хороша ли семья, которая усыновила его? Добрые ли это люди? Порядочные? Со старомодными добродетелями?

Он вышел из комнаты Сиси на полусогнутых ногах — и наткнулся на Денни, стоявшую в холле.

— С вами все в порядке? — спросила она.

— О. Конечно. В порядке. А почему бы и нет?

Она изучающее взглянула на него своими огромными бирюзовыми глазами, и у него возникло ощущение, что они друг друга давно знают и ему не удастся укрыться за маской.

— Вы выглядите так, — произнесла она, тряхнув головой, - будто увидели призрак. 

Призрак. Не совсем так.

  —В некотором роде призрак, - сказал он, пытаясь говорить весело. — Я вспоминал о том, как выглядел мой дом до пиццы.

Она улыбнулась.

— Я предупреждала вас. Завтра я незамедлительно вычищу его.

— Мы вычистим все это вместе. — Незамедлительно. Кто так говорит? Возможно, люди со старомодными добродетелями.

Он бросил в ванную испачканную скатерть. Он путешествовал по Африке и исследовал пещеры Перу. Плавал под водой на побережье Канарских островов. Прыгал с моста в Восточной Вирджинии.

А это ведь так просто — вытереть пятна от пиццы и убрать все, что бьется. Но такое впечатление, что впервые за долгое время он живет полной жизнью!

Неужели такая женщина, как она, смогла вдохнуть в него это ощущение?

— А теперь хотите бокал вина? — спросил он, когда она бросила заляпанную томатным соусом рубашку рядом со скатертью. — Вы теперь свободны от обязанностей, да?

— Я никогда не свободна, - сказала она, но без ханжеской нотки. Просто все еще с осторожностью относилась к его предложению. И это было замечательно.

— Для вас это больше, чем работа? — спросил он.

Она заморгала, кивнула, отвернулась в сторону, а затем сказала тихим срывающимся голосом:

— Я люблю их.

Он почувствовал, как счастлива была его сестра, когда нашла эту женщину.

Но почему же Денни, так любящая детей, отказалась от своей мечты о профессоре университета, от собственных желаний и целей?

Он хотел что-то сказать, но не сказал. Не хотел знать о том, от чего еще она отказалась ради чужих детей.

— Думаю, завтра мы уедем, — сказала она, глубоко вздохнув. — Я понимаю, что у вас добрые намерения, но детям надо находиться в таком месте, где они смогут вволю резвиться.

А глаза ее говорили: мне надо скрыться от вас. 

И ему тоже надо было скрыться от нее. Побыстрей.Прежде, чем он задаст другие вопросы, которые откроют перед ним глубину любви — сверкающей, как оазис в пустыне.

— Мне надо поговорить о важном деле, — холодно сказал он. — Я должен перезвонить.

— Тогда я с вами прощаюсь, встретимся завтра утром.

Он кивнул, заметив, что она пошла не в свою комнату, а проскользнула на веранду. Секунду он смотрел на нее — глядевшую в темноту, разбиваемую огнями, отражавшимися в воде.

Не видя, что он за ней наблюдает, она приподняла цепочку, висевшую у нее на шею, раскрыла медальон и заглянула в него.

По выражению лица Джошуа понял, что на нее нахлынули воспоминания, и ему не хотелось о них знать.

Он вышел из холла и направился в свой кабинет. Знакомая обстановка должна была привести его в чувство, вернуть в прежний мир.

Но нет! Он думал о ней — стоявшей на веранде, с развевавшимися на ветру волосами. Ему вдруг не захотелось с ней расставаться, и это означало, что надо немедленно организовать их отъезд. При мысли об этом он испытал облегчение. И в то же время — грусть. В равных долях.

Он взглянул на часы. Прошло меньше восьми часов с тех пор, как они прибыли в его офис.

И все в его жизни пошло кувырком. Ему вспомнилось прошлое, которое, как казалось, осталось далеко позади. Он почувствовал неопределенность, которую не желал ощущать.

Джошуа набрал номер Майкла Бейкера.

Голос Майкла звучал менее настороженно, чем в прошлый раз, даже почти весело.

— Похоже, у вас полон дом гостей, — сказал он Джошуа.

— У меня гостят племянник с племянницей.

— У меня и жены сложилось впечатление, что вы не любите детей, — сказал Майкл.

— Не верьте всему, о чем вы прочитали, — осторожно произнес Джошуа, ощущая, что плотно закрытая Майклом дверь слегка приоткрылась.

— Мы уже решили отказать вам, — сказал Майкл. — Охотничий домик на Лосином Озере совсем не похож на ваши остальные курорты.

И снова Бейкер произнес эти слова совсем другим тоном, нежели ранее, поэтому Джошуа, как опытный торговец, быстро просунул ногу в образовавшуюся щель.

— Все мои курорты уникальны. Ни один не похож на другой.

— У нас семейный курорт. И мы надеемся, что он всегда будет таким. Это вписывается в ваши планы?

Сказать сейчас «нет» было невозможно. Дверь закрылась бы навсегда. Ему надо встретиться с Бейкерами. Завоевать их доверие и любовь. Он был уверен, что сможет убедить их в своих взглядах на Лосиное Озеро. Пешеходные экскурсии. Плавание на каноэ и каяках. Скалолазание. Старая курортная местность наполнится активностью, энергией, весельем.

Присутствие там детей не предполагалось. Нo Джошуа об этом сейчас молчал.

— Я могу вылететь завтра, — сказал он. — Просто встретимся и поговорим. Я совсем не надменный хам, каким описывает меня пресса.

На том конце провода возникла пауза.

— Может, мы поспешили вынести свое суждение о вас. Мы действительно ничего о вас не знаем.

— Нет, не знаете.

— Возможно, действительно стоит поговорить. Только без всяких юристов и прочих сопровождающих. За исключением...

— За исключением чего?

— Как долго ваши племянники будут гостить у вас?