Солнце Калифорнии

— Что такое история, мне известно. И у нашего рода она тоже, надо заметить, не малая. Но ты так и не объяснила, для чего нужно было сюда через весь город тащиться, — отозвался он.

— Ты, мистер Киноиндустрия в лаковых штиблетах, когда-нибудь в своей тепличной жизни посещал публичные кинотеатры? — с сарказмом поинтересовалась она. — Или боишься замызгаться?

Джек героически справился с сильнейшим желанием послать ее к черту и заставил себя улыбнуться.

— Между прочим, это же лучший сиквел, который когда-либо видел свет! — торжественно провозгласила Сэс, порывисто метнув обе руки к экрану. — Не расположиться ли мне поудобнее, как ты думаешь? — театрально осведомилась она у спутника и, не дожидаясь ответа, откинулась на спинку своего кресла, одновременно с этим сделала феноменальный взмах ногой, затем другой и скрестила их обе в лодыжках на спинке впередистоящего пустующего кресла, после чего залепетала в аккомпанемент происходящему на серебряном экране: — Люк, я твой отец! ля-ляля… Ну же! — словно на стадионе, закричала девушка на весь зал. — Вот класс! — прочувствованно проговорила она и замолчала — Джек мог поклясться, что лишь на короткое время.

Вот в таких выходках она и проводила свою жизнь. Ей это казалось нормальным.

— «Крестный отец», часть вторая! Ни дать ни взять, — продолжала ерничать Сэс.

— Ну, я бы не стал их сравнивать, — вполне серьезно отозвался Джек, без всякого интереса наблюдая за тем, что происходило на большом экране. А зачем, если рядом разворачивался гораздо более любопытный сюжет. — Этот, по-моему, сняли лишь для того, чтобы уверить слезливых домохозяек, что все закончилось хорошо.

— Думаешь? — притворно удивилась Сэс. — С твоей точки зрения, продюсеры могли поступить столь цинично? А разве здесь не вся правда жизни, как я всегда считала? Боже, как я это переживу?!

— Я бы предпочел сводить тебя на фильм «Когда Гарри встретил Салли», — вполне серьезно предложил ей Джек.

Впереди них кто-то зашикал, опасаясь по милости двоих бездельников упустить ключевые реплики душещипательного финала.

Для Джека это стало сигналом к тому, чтобы до конца сеанса успеть обхватить Сэс за шею и со всей страстью впиться в ее волнующий рот. В подобных ситуациях всегда воодушевляло то обстоятельство, что Сэс не просто великодушно подставляла губы и ждала, что произойдет дальше. При желании она могла, конечно, и мертвой притвориться, поскольку целью своего пребывания на земле считала необходимость быть всегда непредсказуемой и непостижимой. Но чаще она испытывала самое настоящее удовольствие от любовных лобзаний.

На этот раз Сэс, вероятно, приняла Джека за самую последнюю, а оттого самую сладостную кучку попкорна. Она отчаянно старалась проглотить Джека, а когда не получилось целиком, принялась за его язык.

У Джека зашлось сердце. Ее энтузиазм в некоторых вещах порой ввергал его в прострацию. Но Джек справился с собой, не подав и виду. Однако вернуть себе инициативу у него уже не получилось. Теперь он еле поспевал за чувственными причудами Сэс Кэссиди, предоставив в безраздельное ее пользование даже гланды и гортань.

Девушка правильно понимает основную идею пребывания в одном из задних рядов ветхозаветного кинотеатра, одобрительно думал Джек, пока ее стараниями хорошенько не приложился затылком к жесткому каркасу спинки сиденья.

Но Сэс невозмутимо продолжала исследовать его рот, навалившись на спутника и сминая в пух и прах ведерце от попкорна. Джеку даже стало казаться, что подобная участь ожидает и его. Поэтому он решил обезопасить себя тем, что отнял от своей шеи обе ее руки, жестко оттянув их за запястья.

Сэс поняла его опасения и сбавила обороты, ограничиваясь лишь тем, что нежно полировала его губы. Вполсилы, играючи. Ей так нравилось это занятие, что она могла целоваться всю ночь, не зная усталости, при этом каждый следующий поцелуй отличался от предыдущего. Сэс Кэссиди никогда не повторялась.

Но не этого хотел от нее сладострастный и порочный Джек Хадсон, на весь Беверли-Хиллз прославившийся своими любовными похождениями.

Он жаждал полного доступа. Теперь, после немалого потраченного на Сэс времени, он просто обязан был заполучить ее во всем женском естестве.

Джек уже неоднократно рисовал в своем воображении угловатую наготу Сэс, жар вожделенных тайников ее тела, особый отклик на его ласки, но главным образом — свое мужское торжество над ее женским несовершенством. Мысленно он уже смаковал восторг девушки, граничащий с безумием, ее сокрушенность и опустошенность, когда за ним закроется дверь, и мольбу о снисхождении и даровании все новых и новых наслаждений. Предстояло лишь претворить все эти мальчишеские мечты в жизнь. Джек был уверен, что в постели Сэс будет столь же ненасытна, его лишь смущало, что не так скоро, как хотелось бы, он сможет к ней остыть. Ведь Сэс Кэссиди — это сущий дьявол с косичками, маленькая егоза, как звали ее в детстве.

Тем временем любимица семьи легонько покусывала губы Джека, а потом вдруг провела своим острым язычком по его нёбу. Конечно, Джек не мог еще доверять ей все свои органы для подобных опасных забав, но вынужден был рисковать, желая получить гораздо больше, чем неистовый французский поцелуй. Оставалось лишь изумляться ее беспрецедентной способности вылавливать его язык даже тогда, когда ему удавалось загнать его в самые недра.

Наконец, видимо, подустав, Сэс откинулась на спинку своего кресла и испустила томный вздох от испытанной ею нечеловеческой перегрузки.

Джек выпрямился на своем месте и сосредоточенно уставился на экран, но уже через секунду снова повернулся к Сэс.

— Скажи-ка мне правду, — постарался обратить он на себя ее ускользнувшее внимание. — Для чего ты меня сюда привела?

— Чтобы ты посмотрел этот фильм. «Империя наносит ответный удар»! — и она ткнула пальцем в сторону экрана, на котором красовался вечно юный Люк Скайуокер и где трансгалактические коллизии не позволяли ни на мгновение отвлечься от благородного дела борьбы с вселенским злом в лице таких гнусных типов как Дарт Вейдер.

— Только не говори, что ты никогда прежде не видела эту полнометражную чушь! — выказал раздражение отпрыск влиятельных предков.

Сэс повернулась к нему, стиснула его щеки между ладонями и, притворно шепелявя, произнесла:

— Лапушка моя, когда я подобрала тебя на вечеринке, ты выглядел таким замурзанным и пропащим, что я ну никак не могла удержаться от желания продемонстрировать тебе настоящего Джедая.

— Что ты мелешь? — сипло произнес он, протестующим жестом высвободив свои щеки, а вместе с ними и лицо.

— Не отрицай. Тебе нужен друг. Тебе нужна твоя принцесса Лейа Органа.

— Сэс, душечка, друзей мне и без того хватает, — доверительно сообщил он своей глазастой спутнице и принялся творить чудеса с ее приветливыми губами. — Пошли-ка лучше отсюда.

Он не мог насытиться ею. День за днем, ночь за ночью его продолжало восхищать ее своеобразие, хотя случалось, что и бесило, выводило из равновесия, но всякая подобная стычка заканчивалась у них исступленным единением.

Лишь через четыре месяца Джек встал перед выбором, и все закончилось так, как он и планировал в самом начале.

Джек Хадсон эффектно разбил ей сердце.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Три года спустя

Лилиан Кольбер по-прежнему изыскивала средства, чтобы сделать «Хадсон пикчерс» лучшей кинокомпанией в ряду себе подобных. А для этого она предприняла действительно беспроигрышную попытку. Лилиан поставила первым пунктом производственного плана создание документального фильма, посвященного одному из самых легендарных сражений Второй мировой с параллельным раскрытием истории романтических отношений между ней и ее супругом Чарлзом в вынужденной разлуке.

Этот проект должен был вывести на совершенно новый уровень потенциал компании «Хадсон пикчерс» и фамилию Хадсон вообще. Во всяком случае, такие надежды возлагались на биографический роман в письмах между драматическим расставанием и встречей с победой. Компания продюсеров уже точно дозировала, сколько в конечном кинопродукте должно быть суровых исторических реалий и слезоточивого мыла.