Идеальный мужчина

— Знаю, знаю, ты не хочешь снова жениться, Мэтти отмела его протесты. — Всем кажется, что больше им никогда не захочется жениться, когда они разводятся. Пусть пройдет какое-то время.

— Мне нужно не время…

Она замолчала, и, впервые за все это время, ее дружелюбная маска исчезла. Мгновение она изучала Брэда, а потом кивнула.

— Поверь мне, время поможет. Когда-то счастливый брак был очень для тебя важен. Как бы ты ни говорил о Джинджер сейчас, брак для тебя важен по-прежнему. Если бы это было не так, ты бы не приехал домой, чтобы попросить у Джессики совета.

Сокрушенный энергией Мэтти и ее уничтожающей логикой, Брэд никак не мог найти достойных аргументов.

— Почему ты так уверена, что я могу помочь твоему бизнесу?

— Потому что… — Мэгги игриво улыбнулась, — ты Брэд Самнерс.

Как будто это все объясняло.

Когда Брэд непонимающим взглядом уставился на нее, Мэтти добавила:

— Ты — само совершенство. Ты можешь сделать все. И ты никогда не проигрываешь.

Я пытаюсь прыгнуть выше головы.

Эти слова эхом отдавались в голове Мэтти, когда она вела свой автомобиль по улицам Пало-Верде. Как и во всех маленьких городках, единственный небольшой затор был на Главной улице, которая змеей вилась через центр города, следуя изгибам реки и старым железнодорожным путям. Расположенный на предгорье Сьерра-Невада, Пало-Верде был достаточно далеко от Сакраменто и мало кто совершал регулярные поездки из одного города в другой, однако Мэтти приходилось это делать постоянно, когда она была замужем за Майком. Он хотел жить в Сакраменто, а Мэтти работала в средней школе здесь.

Мэтти любила Пало-Верде, здесь она провела лучшие годы своей жизни. Каждый день ее сердце переполнялось гордостью, когда она выезжала на Главную улицу и видела двухэтажное кирпичное здание, в котором размещался ее магазин "Спираль времени".

Как и многие другие дома, построенные вдоль Главной улицы, дом, где находилась "Спираль времени", был старым, но очаровательным. Его вековой кирпичный фасад нуждался в покраске. Красно-белая вывеска "Сдается внаем", которую Мэтти повесила у окна второго этажа, выцвела. Девушка уже давно отказалась от надежды облегчить бремя финансовых забот за счет сдачи внаем офисов на втором этаже.

Но несмотря на все проблемы и финансовые затруднения, Мэтти не променяла бы свой магазинчик на все блага в мире. Он был частью ее прошлого, а значит, частью ее самой. И даже сегодня, насколько раздраженной и издерганной она ни была, привычная парковка машины за магазинчиком успокоила ее.

Но ненадолго. Мэтти схватила в охапку книги из библиотеки, которые привезла с собой, и ногой захлопнула дверцу машины. Воровато оглядевшись по сторонам, она поспешила в магазин, моля небеса, чтобы по дороге ей никто не встретился.

С ее стороны было невероятно рискованно привезти свои "учебные пособия" на работу. Ей необходимо было соблазнить Брэда, и она хотела хорошо подготовиться к этому. А это означало, что ей нужно время для изучения определенной литературы, но она не осмелилась принести ни одну из взятых в библиотеке книг домой. Если бы Брэд застал ее за чтением подобных вещей… ну, пожалуй, он бы догадался, что именно она задумала. У Мэтти была бы уйма времени совратить его, пока он удирал через первую попавшуюся дверь.

— Ты можешь это сделать. Ты не пытаешься прыгнуть выше головы. Ты сильная, незави…

— Снова говорите сами с собой?

Мэтти резко обернулась, при этом зацепилась ногой за ступеньку и потеряла равновесие. Книги вылетели у нее из рук, а сама она приземлилась в считанных сантиметрах от задней двери магазина.

— Ах, боже мой, боже мой, боже мой! — причитала Люси, их новенькая сотрудница — девятнадцатилетняя, незамужняя и беременная. — Мисс Мэтти, простите!

Мэтти лежала, пытаясь восстановить дыхание, ее ладони обжигало болью. Через секунду кислород снова стал поступать в легкие. Мэтти медленно повернула голову и увидела, что Люси пытается присесть на корточки рядом с ней.

— Нет, Люси, подожди, пожалуйста. Если ты сядешь, мы можем уже тебя не поднять. И ты не должна звать меня мисс Мэтти. Я больше не твоя учительница. — Мэтти помахала ладонями, пытаясь прогнать боль, и попробовала подняться на ноги.

Она осторожно села, отодвинула бедром несколько книг и оперлась руками на тротуар. — Господи боже, для женщины на восьмом месяце беременности ты на удивление хорошо знаешь, как незаметно подкрасться.

— О боже, мне так жаль… Я думала, вы знали, что я здесь.

Мэтти легким щелчком смахнула с ладони кусочек гравия.

— Не беспокойся обо…

Однако, до того как она смогла закончить фразу, что-то ударило ее по спине.

— Ой!

— Стойте! — закричала Люси, перешагивая через вытянутые ноги Мэтти.

Мэтти повернулась и увидела, что Люси прижала дверь как раз вовремя, чтобы предотвратить но-; вый удар.

Проклиная свое невезение, Мэтти поднялась и отошла в сторону, чтобы можно было открыть дверь. На пороге появились еще две ее служащие Эдит и Эбигейл.

— Мы услышали крик и побежали сюда, — объяснила Эдит. — Все в порядке? На кого-то напали? Ограбили? Избили? Устроили засаду?

— Нет, нет, нет и еще раз нет! — Возможно, если бы Мэтти посидела здесь подольше, кто-то позвонил бы на телевидение, и в итоге она попала бы в вечернюю информационную программу. — Я споткнулась, только и всего. Беспокоиться не о чем.

— О боже, — пробормотала Эбигейл.

— О господи, — откликнулась Эдит.

Они, как две курицы, суетились вокруг Мэтти, причитая над ее исцарапанными ладонями и ссадинами на локтях. Мэтти изо всех пыталась заставить бедных женщин отойти, надеясь, что все вернутся в магазин до того, как ее секрет будет раскрыт.

Хотя и Эбигейл, и Эдит было уже за пятьдесят, они никогда не одевались как женщины их возраста. Эбигейл скрывала свою хрупкую фигуру под темно-бордовым спортивным костюмом. Ее маленькое лицо, изборожденное морщинами, выдавало в ней женщину, которая в течение тридцати лет своей жизни выкуривала по две пачки сигарет в день. Когда в шестьдесят она бросила курить, ей потребовалось какое-то занятие, и поэтому Эбигейл превратилась в яростную фанатку фитнеса.

Эдит, полная и широкая в кости, предпочитала джинсы и рубашки в клетку. Ее лицо было круглым и розовым, однако, несмотря на внешность доброй бабушки, у Эдит было цинично-философское отношение к жизни.

Насколько Эдит и Эбигейл были дороги для Мэтти, настолько же они порой были шумны и надоедливы. Особенно сегодня. Мэтти вовсе не хотелось просвещать их по поводу своих планов.

— Я в порядке, — настаивала она чуть более жестко, чем требовалось. — Возвращайтесь внутрь. Нам нужно открыть магазин через пару минут. Я соберу тут все.

Эдит нахмурилась.

— Ну что ж, если ты уверена, что тебе не потребуется помощь, я пойду за аптечкой.

Эбигейл немного повеселела.

— А я пойду заварю чай. В конце концов, нужно нечто большее, чем доброе сердце, чтобы исцелить плоть.

Мгновение Мэтти пристально смотрела на нее, а затем потрясла головой. Год назад Эбигейл начала заниматься гимнастикой тань-джон, которая, как она заявляла, принесла ей великое духовное просветление. И теперь каждое предложение из ее уст воспринималось как подарок судьбы.

— Да, хорошая идея, — наконец произнесла Мэтти. — А теперь…

— Эй, — прервала ее Люси, — а что такое "Камасутра"?

Мгновенно наступила тишина. Три головы повернулись к Люси. Она каким-то образом встала на колени и теперь держала улику обеими руками, смущенно глядя на обложку. Эдит и Эбигейл медленно, с широко открытыми глазами и удивленно поднятыми бровями, повернулись к Мэтти.

Люси подняла глаза.

— Что это?

Отлично. Просто великолепно. И как это она умудрилась нанять на работу единственную девятнадцатилетнюю девушку во всей Калифорнии, которая никогда не слышала о "Камасутре", и двух восьмидесятилетних тетушек, которые, очевидно, слышали?