Страница 21 из 23
— Разве тебе есть до этого дело, Алексис?
Она ахнула, отступила назад и закрыла рот рукой. Опять посмотрев на нее и не дождавшись ответа, Коннор вышел и со стуком захлопнул за собой дверь.
Спустя несколько секунд раздался рев мотора квадроцикла. Коннор уехал.
Алекс вернулась в кухню. Она была не на шутку встревожена. Коннору не следовало отправляться в путь в таком состоянии. Он сейчас слишком взволнован и не отвечает за свои действия.
Все, что было ему в жизни дорого, все к чему он стремился, рухнуло в одночасье. И даже фиктивный брак с Алекс не помог предотвратить разорения ранчо.
Если бы Коннор любил ее, она успокоила и утешила бы его. Возможно, ей даже удалось бы понять, что нужно ему в данный момент, и как-то помочь.
Алекс вылила текилу из стакана в раковину и закупорила бутылку пробкой. Да, она горожанка и не имеет опыта ведения фермерского хозяйства, однако понимает в жизни гораздо больше, чем может подумать Коннор! Алекс хорошо представляет, что значит для него эта земля. Какое опустошение сейчас царит в его душе. И самое ужасное — если Коннор сдастся, он никогда себе этого не простит и до конца своих лет будет жить с комплексом вины и чувством собственной несостоятельности.
Алекс предложила Коннору помощь, но он оттолкнул ее, наговорил грубостей. Было видно, что он замкнулся и не хотел с кем-либо делиться своими переживаниями. Никогда прежде она не чувствовала себя такой ненужной.
И где теперь носит этого чертова Коннора? Где он разъезжает на своем квадроцикле? Она посмотрела на их несъеденный ленч, понимая, что рано или поздно Коннор все-таки вернется.
На самом-то деле она никакая ему не жена. Ему нужна совсем другая женщина. Чтобы занять себя делом и не думать о своих горестях, Алекс схватила корзину для белья и вышла на террасу снять с веревок высохшую одежду. Коннор прав. Теперь ее здесь ничего не держит.
Она подобрала растрепавшиеся волосы в хвост и глубоко вздохнула. Внезапно повеяло холодом, жара отступила.
Алекс внимательно посмотрела на небо. Облака сделались свинцовыми, и с каждой минутой сгущался мрак. Внезапно сверкнула молния и загрохотал гром. Холодный ветер трепал ветки деревьев в саду.
Наверняка Коннор увидел надвигающуюся грозу и уже скоро будет дома, решила Алекс. Она поспешно сняла белье с веревки и вошла в дом.
Ей хватило десять минут, чтобы разложить все по полочкам, а вдобавок и упаковать свои вещи для отъезда. На этот раз в ее сумке оказалось больше одежды. В душе Алекс бушевали злость и негодование. Коннор заставил ее почувствовать себя так, будто она не заслужила право называться его женой и жить с ним на ранчо.
Хотя кто знает, может быть, он прав и Алекс действительно этого не заслуживала. Однако ее ребенок был точно достоин этого! Коннор, вне всякого сомнения, выполнил бы условия их соглашения и помог бы Алекс встать на ноги. Да, после рождения ребенка она снова оказалась бы одна, только стала бы мудрее и сильнее. Алекс отнесла коробку со своими вещами вниз и принялась ждать Коннора.
Прошагав с полчаса по прихожей взад-вперед, что-то бормоча себе под нос, Алекс снова вышла на террасу и с беспокойством посмотрела на пастбище. Коннору уже следовало вернуться. Тучи налились свинцом и вот-вот грозили разразиться ливнем. Она поднесла руку к глазам, высматривая Коннора на горизонте, однако ничего не увидела. Через несколько мгновений на лоб Алекс упала первая капля дождя.
Небо разрезала очередная вспышка молнии, сопровождаемая мощным раскатом грома. Малыш, будто почувствовав тревогу матери, начал биться сильнее и чаще. Алекс провела рукой по животу, пытаясь успокоить себя и ребенка.
— Тихо, мой маленький, — прошептала Алекс, не сводя взгляда с дороги между полями, надеясь увидеть Коннора. — Папочка скоро приедет.
Да, она именно так и думала. Райан был всего лишь биологическим отцом ее ребенка, однако настоящим родителем можно было назвать только Коннора. Постепенно вся ее злость улетучилась, уступая место беспокойству и любви. Коннор расстроился, что вполне понятно, поэтому и наговорил ей грубостей. Все его слова можно было считать лишь эмоциональной реакцией на сложившуюся ситуацию. Он ругал не ее, а себя и свою несчастливую судьбу. И ей нельзя на него обижаться. Это несправедливо и жестоко. Ему сейчас плохо и нужна поддержка, а она лезет к нему со своими чувствами и обидами. Вот он вернется — они сядут за стол и мирно поговорят. Разве можно оставлять его одного в трудную минуту? Нет, ни за что! Пусть Коннор не думает, что сможет так легко отделаться от нее...
Алекс перестала поглаживать живот и вдруг открыла рот от ужаса. Нет, этого не может быть! С ним ничего не могло случиться! Скорее всего, задержали какие-нибудь неотложные дела.
В это мгновение начался сильнейший ливень и посыпался град размером с горошину.
Алекс поспешила в дом.
Ветер трепал обшивку дома. Инстинкт самосохранения подсказал Алекс спуститься в подвал, где, усевшись в темноте посреди деревянных полок с запасами продуктов, она принялась ждать, когда закончится гроза.
Стихия бушевала минут десять, не больше, однако каждая минута показалась Алекс вечностью. За время, проведенное в подвале, она точно поняла, что любит Коннора и должна остаться с ним, несмотря на то, удастся им спасти Виндовер или нет. Алекс понимала, что не существует в этом мире ничего более важного для нее, чем добиться взаимной любви Коннора и постараться сделать так, чтобы он принял ее вместе с ребенком и в свое сердце, и в свой дом.
Будь проклята эта гордость! Алекс поклялась при первом же удобном случае рассказать Коннору о своих чувствах к нему.
Ветер немного утих, и гром уже гремел где-то вдалеке. Алекс поднялась по лестнице, чтобы проверить, не пострадал ли дом от шквального ветра.
Шел дождь, но уже не такой сильный. Алекс сразу же замерзла. Надев пальто Коннора, висевшее у двери, она выскочила наружу и огляделась.
Дом остался нетронутым. Тополь, под которым совершалось ее с Коннором бракосочетание, лежал, поваленный, на земле. Некоторые хозяйственные постройки оказались частично разрушены. Повсюду валялись куски кровли, загон для скота на юго-восточной стороне свалился набок.
Воображение Алекс принялось рисовать всевозможные картины несчастных случаев, одну страшнее другой. А вдруг Коннор сейчас лежит в крови и ему срочно нужна медицинская помощь? Не обращая внимания на дождь, на грязь и даже забыв о том, что она вышла во двор в одних сандалиях на босу ногу, Алекс быстрым шагом пошла по дороге.
Она думала только о своем муже.
— Коннор! — кричала она время от времени.
Никто ей не отвечал, не было слышно и звука мотора. Сколько времени продолжались ее поиски, сказать она вряд ли смогла бы. Неужели и правда с ним что-то случилось? — с ужасом думала она, и слезы отчаяния и бессилия жгли глаза. Что она будет делать без Коннора?
Не видя ничего перед собой, она брела наугад вперед, как вдруг увидела слева от дороги темно-зеленый квадроцикл. Скользя по грязи; Алекс с плачем рванула к машине, однако Коннора рядом с ней не было. В зажигании торчали ключи.
Обхватив руками заболевший живот, Алекс присела на землю рядом с квадроциклом. В душе у нее заныло от горя и обиды. Как мог он оставить ее сейчас, когда она уже была готова признаться ему в своих чувствах?
— Прости, — всхлипнула она, кладя голову на холодную металлическую трубку квадроцикла. — Прости...
— Алекс!
Ее голова была опущена. Она сидела в грязи, безудержно рыдая.
— О боже мой, Алекс... Что ты тут делаешь?
На этот раз Алекс услышала голос Коннора и подняла голову. Он бежал в направлении квадроцикла.
Алекс попыталась произнести хотя бы слово, однако ей это не удалось. Она не знала, о чем говорить. Вместо этого Алекс заплакала еще сильнее от радости, что Коннор жив.
— Алекс, дорогая... о боже. Ты только посмотри на себя!
— Ты... Ты... — только и смогла выдавить из себя она.
— Какого черта ты тут сидишь? Зачем? — Он наклонился к ней и положил ладонь на ее раскрасневшуюся холодную щеку.