Страница 22 из 30
— Рэйф, — проговорила Кэсс срывающимся от слез голосом. — Пожалуйста, не прикасайся ко мне.
Словно ужаленный, он выпустил ее из рук и шагнул назад. Да, ее обида даже сильнее, чем он полагал.
— Прости. Мне следовало...
Она резко развернулась лицом к нему. В карих глазах блестели слезы.
— Не ты один виноват, Рэйф. Я знала, что делаю. И не думай, будто заманил меня в постель.
Рэйфу следовало бы отступить, потому что его ожидали только неприятности. Но Кэсс снова поразила его. И мысль оставить ее была ему противна, потому что она — его женщина, признает она это или нет.
— Кэсс, черт возьми, я все понимаю.
— Так зачем говорить об этом... эпизоде? Что произошло между нами, Рэйф?
— Я не знаю, как назвать, — проговорил он. И действительно не знал. Все зашло слишком далеко, а что дальше — неизвестно.
— И я не знаю. Мысль об интрижке мне неприятна, но еще отвратительнее чувствовать себя разовой женщиной. Ты ведь это хотел сказать мне только что?
— Вовсе нет! Ты не разовая женщина. — Он снова прижал ее к груди. — Я не знаю, как назвать наши начинающиеся отношения. Постараюсь быть честным. Я не подарок, Кэсс. Не понимаю, как ты не увидела этого раньше. Ты заслуживаешь лучшего.
— О, Рэйф. Ты слишком строг к себе.
— А ты слишком готова прощать. — Он удержал ее, когда она попыталась вырваться. — Стой смирно. Я оказываю плохое влияние на Энди и на тебя, если на то пошло. Но сейчас, женщина, ты отсюда не уйдешь.
Он поднял ее на руки и отнес в спальню, где та огромная антикварная кровать принадлежала больше Кэсс, чем ему.
В глубине души Рэйф знал, что таким образом они не решат серьезную проблему, с которой столкнулись, но сейчас им нужно именно это.
Стоя у окна, Кэсс следила за каплями дождя на стекле. Рэйф предложил перебраться в ее дом после ленча — на случай, если они потребуются Энди. Такая забота тронула ее больше всего.
Прохладная, дождливая погода напоминала о Рождестве, и Кэсс почувствовала, как в ней загораются первые вспышки праздничного возбуждения. Хотелось поделиться энтузиазмом с Рэйфом, но она сомневалась, что его приведет в восторг мысль о еще одном празднике в одиночестве.
Но в этом году он не будет одинок, поклялась себе Кэсс. Они с Энди будут рядом — хочет он того или нет.
Она скучала по Энди, но не хотела нарушать уединения с Рэйфом. Рэйф вполне может стать настоящим спутником жизни, размышляла она. Но, к сожалению, у него другие планы, и он откровенно заявил, что не собирается быть приемным отцом ее сыну.
Не думай, что я — отсутствующее звено твоей семьи. Кэсс вздохнула и заставила себя переключиться на мысли о следующей неделе. Нужно готовить елочные украшения и покупать елку.
Рэйф подошел сзади и обнял ее за талию. Кэсс прильнула к нему, всем телом ощущая его тепло и с трудом сдерживаясь, чтобы снова не начать вздыхать. Так легко превратиться в мелодраматическую героиню из второсортного фильма.
— На этой неделе нужно купить елку.
— Хочешь поедем сейчас?
Его неожиданное предложение значило для Кэсс больше, чем дюжина роз.
— А ты хочешь этого?
Рэйф неуверенно вздохнул, но ничего не ответил. Поцеловав ее в макушку, он направился к двери.
— Только надень куртку.
— Сначала нужно заехать за Энди.
Он обиженно взглянул на нее.
— Конечно.
Она пожала плечами, стараясь не улыбаться. Рэйф пытается скрыть свои чувства, но она читает его как раскрытую книгу. Ее сын все больше влюбляется в их соседа, но, оказывается, это взаимно.
— Хорошо, — проговорила она. — Поедем на моей машине?
Кэсс надеялась, что если она будет действовать, словно не происходит ничего необычного, то и он поведет себя так же. Пройдя через холл, Кэсс подхватила свою поношенную джинсовую куртку.
— Готова? Я поведу.
— Почему? — спросила она, направляясь к машине.
— Потому что...
— Я жду. — Сейчас он, наверное, произнесет глупое, самовлюбленное замечание, что мужчины — лучшие водители.
— Я предпочитаю сидеть за рулем, — дипломатично произнес он, потом открыл перед ней дверцу, чего не делал никогда.
— Не думай, что один галантный жест исправит все твое поведение.
— Солнышко, я же говорил, что никогда не был джентльменом, — напомнил он, захлопывая за ней дверцу.
Кэсс посмотрела, как он обходит машину, и молча не согласилась с ним. Кодекс чести Рэйфа делает его большим джентльменом, чем любого из ее знакомых.
— Так ты не против? Заедем за Энди? — спросила она, когда они выехали на дорогу.
— Нет, Кэсс, не против.
Кэсс вдруг поняла, что Рэйф скучает по ее сыну не меньше ее. И отказалась от следующих вопросов. Их отношения с Рэйфом хрупки, как тонкое стекло, но с каждым часом становятся крепче. Рэйф уже готов включиться в ее жизнь.
Энди выбежал из дома бабушки, едва они остановились.
— Мама, я так соскучился по тебе!
— Я тоже скучала по тебе, солнышко, — проговорила она, целуя мальчика в лоб.
Энди быстро высвободился и посмотрел на Рэйфа, затем снова на мать. Он хочет узнать, можно ли обнять Рэйфа, поняла Кэсс. Но не оттолкнет ли Рэйф ее сына? Кэсс покачала головой, не желая подвергать Рэйфа ненужному испытанию.
— Привет, мистер Сантини.
— Привет, приятель.
Тень разочарования мелькнула на лице Рэйфа, и Кэсс подумала, что он был бы рад объятиям Энди.
— Почему вы приехали, мистер Сантини? — спросил Энди.
— Я решил, что пора покупать рождественскую елку.
— Здорово! — закричал мальчик. — Я буду готов через минуту.
Кэсс следила, как Энди помчался в дом. Рэйф положил ей руку на плечо, и они последовали за ее сыном.
Кэсс чувствовала, как что-то неуловимо изменилось в Рэйфе. Что-то, что он держал взаперти все эти годы.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Елочный базар был наполнен рождественским шумом и счастливыми людьми. Рождественские гимны неслись из динамиков. Звуки и зрелища, которые Рэйф обычно игнорировал, сейчас притягивали его.
Маленькая ручка Энди спокойно лежала в его руке, когда они пробирались через толпу, и Рэйф не чувствовал обычного стремления отстраниться от явно возбужденного малыша.
— Хочу вот эту! — закричал Энди.
Мальчик не умолкал ни на минуту с того момента, как его забрали от бабушки. Рэйф не стал задаваться вопросом о странном разочаровании, которое испытал, наблюдая, как Энди приветствовал мать объятиями. Кое-что, понял он, лучше оставить нерешенным.
Он посмотрел на елку, на которую указывал Энди, и едва сдержал стон. Даже у Чарли Брауна лучше вкус, чем у малыша. Высокое, тонкое дерево было... Рэйф вспомнил себя в возрасте Энди, и ему захотелось поддержать решение мальчика, но что, черт возьми, ему сказать?
— А ты как думаешь, Кэсс?
— Нет, она слишком... большая, правда?
Рэйф взглянул на нее, и она пожала плечами. Ствол действительно длинный, рассудил Рэйф. Но Кэсс по-прежнему смотрела на него.
— Верхушка упрется в потолок. — Рэйф надеялся, что именно этого она ждала от него. Рэйф засунул руки в карманы.
Энди приплясывал от нетерпения.
— Мамочка, мы можем ее обрезать.
Как Кэсс может устоять перед мольбой в глазах сына, Рэйф не понимал. Будь он отцом Энди, такой невозможно избалованный мальчик его бы не радовал. Да, отцовство труднее, чем он себе представлял.
Кэсс положила руки на плечи сына.
— Нет, не можем. Помнишь прошлогоднюю елку?
Мать и сын засмеялись. От их очевидной близости Рэйфу стало неуютно. Тем не менее смех коснулся потаенных уголков его души. Это самый счастливый смех, какой слышал Рэйф за многие годы. Но он почувствовал себя одиноким. И в который раз напомнил себе, что должен жить один.
— Я помогу обрезать, — вызвался Рэйф.
— Не нужно. Я найду другую елку, — произнесла Кэсс. — Пошли. Вот, — сказала она, с восторгом оглядываясь на него. — Вот самая хорошая елка.