Владычица грез

— Нет, Грейс, я не хочу, чтобы вы уволились по собственному желанию. — Ему нравилось, как она произносила его имя.

— Что же вам нужно? — спросила Грейс.

— Вы!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Он смел со стола все бумаги и, приподняв Грейс, уложил ее на полированную ореховую поверхность. Нежно и осторожно расстегнув блузку, провел пальцем по груди и между ребрами, и в какой-то момент его пальцы проникли под чашечки ее бледно-голубого бюстгальтера. Все тело Грейс пронзило острое желание.

Грейс с трудом сглотнула и напомнила себе, что в его планы входит ее увольнение, поэтому слова о том, что она ему нужна, конечно же, ничего не значат. Возможно, он просто пошел на хитрость.

— Грейс? Я напугал вас? Поверьте, я не хочу, чтобы вы меня боялись.

— Я не боюсь вас, Адам.

И это была правда. Она боялась вовсе не Адама, а живущей в своей собственной душе искусительницы, которой пугал ее отец-проповедник. Женщина, одетая в мешковатую одежду, но обладающая фигурой, напоминающей песочные часы, и тонкими чертами лица, просто не может не привлекать мужского внимания. С тринадцати лет она вынуждена была стыдиться своего тела, а теперь, когда Адам стал проявлять к ней интерес, Грейс почувствовала неуверенность и не знала, что ей делать.

Лучше бы он оставался ее тайной страстью…

— Грейс, вы слишком серьезно к этому относитесь. Это всего лишь ланч.

— Так что же вы смотрите на меня так, будто я числюсь в меню?

— Неужели? — спросил он, обаятельно улыбнувшись — так, как порой улыбался другим женщинам, а ей — никогда.

— Малкольм ведь хочет навсегда закрыть школу, так? — Грейс отчаянно пыталась сосредоточиться на школе, а не на Адаме.

Адам поднялся со стула, подошел ближе и прислонился бедром к ее столу, скрестив ноги в лодыжках. Чисто мужская поза, которая должна была усыпить бдительность Грейс, тем не менее в этой позе было что-то выверенное и просчитанное.

— Вы обвиняете его?

Грейс вздохнула. Никто не знает, как она винит себя в том, что недоглядела за Доун и Верноном, а ведь они были ее двумя лучшими учителями.

— Как я могу обвинять его! Такое предательство было со стороны Доун слишком сильным ударом. Да и я хороша — не сразу поняла, что происходит.

— А что бы вы тогда сделали?

— Не знаю. Что-нибудь. Все, чтобы предотвратить выход ситуации из-под контроля.

— Невозможно контролировать действия других людей, — заявил Адам. — Пойдемте.

Когда они вышли из кабинета, Адам приобнял Грейс за талию. Ей нравилось ощущать у себя на пояснице его большую ладонь. Грейс слегка споткнулась, и он поддержал ее другой рукой.

— Все в порядке?

— Да, — храбро солгала девушка.

Она всегда была осторожна и, строя свою жизнь, тщательно следила, чтобы ее фантазии были тщательно укрыты от окружающей реальности. А сейчас впервые в жизни поняла, что грань между вымыслом и реальностью очень тонка, они могут пересечься, а сама она к этому не готова.

В течение двадцати лет, с тех пор как ей исполнилось тринадцать, Грейс стыдилась своего тела и того, как мужчины на него реагировали. И когда же она перестанет стыдиться?

Адам посмотрел на нее сверху вниз, как будто не зная, что с ней делать, и Грейс смутилась. Нет, жить так, как она жила раньше, больше нельзя. Все должно измениться благодаря ситуации в школе и этому мужчине. И если он ею заинтересуется, что, судя по всему, уже произошло, она не собирается отступать и не допустит, чтобы он прошел мимо.

Вскоре Адам и Грейс расположились в кабинке друг напротив друга. Что-то в ее поведении изменилось — Адаму показалось, что она перестала смущаться в его присутствии. Хотя Грейс все еще выстраивала вокруг себя невидимую стену, но все же пыталась вести себя дружелюбнее.

— Что мне нужно сделать иначе, чтобы убедить попечителей? — спросила она, сделав небольшой глоток воды.

— Ничего. Большинство из них устали от проблем в школе, — резковато ответил Адам. — Но я могу аннулировать решение администрации или, возможно, перенести официальное голосование до конца учебного года. Ваш план сам по себе имеет много достоинств, — продолжал он. — Администрацию волнуют только действия и результаты. И я буду рад способствовать осуществлению вашего плана вами лично.

Грейс зарделась, и Адаму стало интересно, что же могло вогнать ее в краску.

— Вы это сделаете? — спросила она.

Эта женщина исподволь внушала ему чувство, будто он лучше, чем есть на самом деле. А ведь он, вероятно, сейчас сидит напротив нее только потому, что заинтересован выдуманной ею историей, в которой Грейс — его Владычица.

— Никогда не говорю то, чего не подразумеваю.

— Я слышала это о вас, — с улыбкой сказала Грейс. — И еще, что вы не переносите лжи.

У него захватило дух от того, как она переменилась в лице. Улыбающаяся Грейс Стивенс была сногсшибательно красива! Ее улыбка так и светилась добротой.

— А обо мне вы что-нибудь слышали? — внезапно смутившись, спросила Грейс.

На самом деле немного. До случившегося инцидента — положительные отзывы родителей и учеников, но ничего личного.

— Я очень мало знаю Грейс Стивенс вне роли директора школы, но назвал бы вас женщиной, в которой сокрыты великие тайны и страсти, и придет день, когда какому-то счастливцу станут доступны эти потаенные глубины.

Она склонила голову набок.

— Вот и на меня попал отблеск вашего обаяния.

— Я не пытаюсь флиртовать с вами, Грейс. Не будем унижать друг друга тем, что, требуя честного ответа, станем вести себя так, словно это ложь.

Грейс вспыхнула.

— Простите. Меня пугает все, что слишком похоже на правду.

— Почему?

Она пожала плечами.

— Я не знаю, как вести себя с вами. Раньше вы никогда не замечали меня.

— Но сейчас заметил, — усмехнулся он.

— Да, заметили, но я не знаю, почему.

Если сознаться, что прочитал ее эротическую историю, то Грей Стивенс прогонит его. Вместо этого Адам поймал ее за руку и стал легонько обводить пальцем хрупкое запястье, там, где под бледной кожей пролегали вены.

— А для этого нужна причина? — спросил он. — Грейс, вы трепетно относитесь к вашим ученикам. И когда вы их защищаете, боретесь за них, то становитесь какой-то другой.

Грейс облизнула губы, и Адам понял, что она их не накрасила. Губы у нее были сочными, аппетитными: верхняя изогнута в виде лука, нижняя — более полная. Ему захотелось попробовать их на вкус. Посмотреть, как она отреагирует на поцелуй. Сколько времени понадобится, чтобы пошатнуть ее невозмутимость?

— Я просто знаю, каково потерять свою школу в таком возрасте и перебираться в другое место.

— Личный опыт?

— Да.

— Мне казалось, что вы практически уроженка Техаса.

— Так и есть. Я всегда хотела найти место, которое мне подойдет, и пустить там корни. И я нашла это в «Треммел-Боуэн».

— А разве вы выросли не в Плано? — спросил Адам, понимая, как мало знает о ней.

— Нет, в Западном Техасе.

— В каком городе?

— Давайте лучше побеседуем о школе…

— Даю вам слово, что вмешаюсь и отложу голосование. Так что о школе больше нечего говорить. Поговорим лучше о вас, — предложил Адам.

— И вы только поэтому хотите помочь уговорить администрацию не закрывать школу? Из-за вашего личного интереса ко мне?

Он осознал, что пытается вторгнуться в ее личную жизнь.

— Нет, разумеется, нет.

Грейс не хотелось говорить о себе. Вести светскую беседу она умела из рук вон плохо и никогда не считала себя яркой и интересной.

К счастью, в этот момент принесли заказ. Грейс прикрыла глаза и прочла короткую благодарственную молитву: ей так и не удалось избавиться от некоторых выработанных отцом-проповедником привычек, хотя вот уже несколько лет как она уехала от него.