Мужчина без слабостей

— Через пару недель, может, раньше…

— Тогда я хочу, чтобы мы поженились в эти выходные.

— Так скоро?

— У нас нет времени, если хотим, чтобы к рождению сына мы были женаты.

— Для тебя это так важно?

— Да, — ответил Донован и понял, что это действительно важно для него. Он хотел сделать все, чтобы у юристов не возникло никаких вопросов по поводу его брака и рождения сына. Значит, он должен жениться до рождения ребенка. Да и Кэссиди к родам должна носить его фамилию.

— Я позвоню маме и узнаю, в состоянии ли она быть в эти выходные распорядительницей на церемонии. Адам в Нью-Йорке. Надо узнать, сможет ли он вернуться, — сразу озаботилась Кэссиди.

— Будут оба твоих брата? — спросил Донован, подозревая, что парнишки Франзоне вряд ли ему обрадуются.

— Надеюсь. Не волнуйся, они смирились, что у меня будет ребенок.

Вот уж в смирении братишек Кэссиди Донован почему-то сомневался. Старшие братья в любую минуту готовы были встать на защиту сестренки. Так что лучше бы им не встречаться с Донованом до самой свадьбы.

Полдень миновал, солнце пекло уже и на крыльце. Солнечные лучи словно позолотили ее темные волосы, и у Донована от этой картины перехватывало дыхание. Все-таки Кэсси — самая прекрасная женщина в мире! Трудно поверить, что все сладилось так легко.

Его жизнь всегда становилась ярче, когда она была рядом. Сам Донован никогда в этом не признался бы, но, возможно, дед оказал ему услугу, внеся тот самый пункт в главные условия завещания, исполнение которых и давало Доновану возможность претендовать на столь вожделенный пост главы компании.

Судя по всему, Кэссиди возлагает большие надежды на их брак. И Донован тут же мысленно поклялся, что она никогда не узнает, почему он вернулся. А вернулся он только затем, чтобы занять директорский пост в «Толли-Паттерсон».

ГЛАВА ВТОРАЯ

Разработка деталей никогда не была сильной стороной Кэссиди — в отличие от Донована. Он продолжал говорить о том, что еще следует сделать, но, взглянув на свою невесту, понял, что его слова не достигают цели.

Шла первая неделя августа, беременность подходила к концу, и Кэссиди была большой и неповоротливой, как вытащенный на берег кит. Да и чувствовала она себя примерно так же…

— Ты меня слушаешь? — спросил Донован.

Он уговорил ее выбраться в загородный клуб, в котором состояли членами оба их семейства. Они сидели на веранде в отдельном укромном уголке с видом на океан, и Кэссиди наслаждалась бризом, ласково обвевающим ее.

— Нет.

— Кэссиди, у нас не так много времени! Нам надо успеть сделать все необходимое до твоих родов.

— Не понимаю, зачем такая спешка, — Кэссиди все еще не верила, что Донован вернулся в ее жизнь. Но вот он, перед ней, и опять захватил всю инициативу, а она даже не знает, нравится ли ей это…

Когда-то она была счастлива, если Донован брал руководство на себя. Но теперь она стала старше и умнее… и капризнее, пожалуй. И ей уж совсем не хотелось говорить о страховом полисе, который поддержит их ребенка, если с ними что-нибудь случится.

Она вообще ни о чем таком даже думать не хотела.

— Кроме того, нам нужно поговорить об опекуне. Я думаю, что для ребенка было бы лучше, если бы мы выбрали опекуна из моей семьи.

— Что значит — лучше? Я уже попросила Адама быть опекуном.

Старший брат Кэссиди был очень надежным человеком.

— Во-первых, ты не должна была этого делать, не посоветовавшись со мной!

— Но ведь тебя же не было. Забыл?

— Опять издеваешься?

— Ага, вроде того. Просто прекрати управлять моей жизнью. Я сказала, что выйду за тебя замуж, но не собираюсь позволять тебе полностью меня контролировать.

— Кэссиди…

— Да?

— Я даже и не надеялся на полный контроль.

— Разве?

Он наклонился над столом. В глазах у него блестел недвусмысленный азарт, и она не удержалась от улыбки. Это был тот самый Донован, который любую ситуацию мог превратить во что-нибудь смешное или сексуальное.

— Нет, я не… Уверяю тебя…

Она тоже наклонилась к нему, упершись животом в край стола, потом приподнялась и чмокнула его в щеку:

— Ты должен запомнить одну вещь, Донован Толли.

— Какую? — Он чмокнул ее в ответ, совершенно невинно, но и от этого поцелуя у нее забурлила кровь. Она была беременна и все равно его хотела.

— Ты командуешь только в «Толли-Паттерсон».

Он провел пальцем по ее шее, прослеживая путь капельки пота:

— Согласен. Я даже намерен вставить в наши свадебные клятвы слово «послушание».

— У меня с этим проблем нет, я всегда хотела, чтоб ты меня слушался, — заявила она.

Закинув голову, он расхохотался, привлекая к себе внимание присутствующих на веранде. Кэссиди улыбнулась, откинулась на спинку стула и глотнула прохладного лимонада.

В этот момент зачирикал его мобильник. Донован вытащил телефон из кармана, взглянул на экран.

— Мне нужно срочно позвонить. Ничего, если я тебя ненадолго покину?

Она кивнула. Он встал и вышел из-за стола.

— Кэссиди?

Она обернулась и увидела свою лучшую подружку, Эмму Грэхэм. Эмма была с женихом, Полом Престоном.

— Эмма! Как дела?

— Хорошо. А ты здесь одна?

— Нет, с Донованом.

У Эммы взлетели брови. Она сказала Полу, что присоединится к нему позже, а сама села на место Донована.

— Что происходит? Он бросил тебя беременную! Не думала, что ему хватит наглости вернуться…

— Ты же знаешь, он и не слыхал, что я беременна.

— Ладно, так и быть. Но что ему нужно?

— Жениться на мне.

— И ты согласилась?!

Кэссиди впервые подумала, что она, действительно, как-то уж очень быстро сдалась. А что же делать? Конечно, Эмма все понимает, она ведь тоже собирается замуж. А Кэссиди так нужен партнер — муж — по жизни.

— Думаю, соглашусь. Я думаю…

— … что все еще его любишь?

— А кто сказал, что не люблю?

Эмма легонько дернула плечиком.

— Никто, кроме тебя. Мы этим довольны?

Кэссиди немного подумала.

— Еще не знаю. Я позвоню тебе утром.

— У меня рано утром самолет в Нью-Йорк. Я могу поговорить с тобой либо сегодня до восьми вечера, либо после трех утра. Во всяком случае, сегодня попозже к тебе забегу.

Они выросли вместе и ходили в одну школу в Коннектикуте. Эмма была Кэссиди почти сестрой, ведь у Кэссиди никогда не было сестренки, а она всегда о ней так мечтала!

— Ты сказала ему о ребенке и он вернулся?

— Нет, он просто пришел.

— Зачем?

— Ну-у, соскучился по мне.

Это прозвучало глуповато. И Кэссиди почувствовала, что Эмма сейчас что-то ляпнет.

— И ты поверила?! — взвилась Эмма.

— Я-а…

— Да, Эмма, Кэсси мне поверила, поскольку я сказал, что совершил самую большую в жизни ошибку, позволив ей исчезнуть из моей жизни.

— Если обидишь ее еще раз, будешь иметь дело со мной, — пригрозила Эмма спустя десять минут.

Донован покорно кивнул. На прощание Эмма обняла беременную подругу и отправилась к своему жениху. Угроза такой миниатюрной женщины, как Эмма, кому-то показалась бы смешной, но Донован прекрасно знал, что Эмма Грэхэм всегда держит слово.

— Извини, — сказала Кэссиди, когда он снова сел на свое место.

— Ничего страшного. Она заботится о тебе и желает тебе всего самого лучшего.

— Да, конечно.

Кэссиди отхлебнула лимонада и посмотрела на океан.

Донован понимал, что получить ее согласие на брак — еще не все. Ему нужно… — а, черт! — нужно что угодно пообещать Кэссиди, лишь бы она не боялась, что он опять причинит ей боль.

— Я тоже забочусь о тебе, — сказал он, и собственные слова показались ему убогим лепетом.

Именно потому он и не любил говорить о всяких чувствах. То ли дело, когда все ясно! А лучше всего говорить о бизнесе.

— Я это подозревала еще с тех пор, когда ты впервые попросил моей руки.

— Еще бы! Ты — умная девочка.