Мужчина без слабостей

Донован никогда не допустил бы, чтобы кто-то сделал что-то лучше его. Ни она, ни его кузен, ни конкуренты по бизнесу. И все-таки: какой отец выйдет из него? Будут ли они танцевать на свадьбе их сына? А вдруг они разойдутся? И тогда, как два чужих друг другу человека, будут стоять поодаль и наблюдать за танцами…

— Кэссиди?

— Ммм?

— Ни о чем не беспокойся. Мы теперь вместе, и только это имеет значение.

Хотела бы она ему верить, но в глубине души все-таки боялась, что одного этого «вместе» ей будет мало.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Еще молоденькой девушкой Кэссиди много раз представляла свою первую брачную ночь. Сейчас, глядя на себя в зеркало ванной, одетую как положено беременным, она чувствовала страх. У них с Донованом не раз бывала близость, но он еще не видел ее раздетой на последнем месяце беременности.

Она даже не уверена, что ей сейчас позволена близость. У нее что-то сжалось в животе. Она нервничала. Возможно, из-за того, что Эмма не договорила? Подруга знает о настоящих причинах возвращения Донована?

А она сама ему поверила? Что и говорить, конечно, поверила. И теперь должна забыть прошлое со всеми страхами и просто радоваться, что он с ней.

Донован постучал в дверь:

— Ты готова?

— Да, только умоюсь, — отозвалась она и пустила воду из крана.

Она услышала, как сзади открылась дверь, и наклонилась, чтобы набрать в ладони воды, но замерла. Донован уже скинул рубашку и стоял в одних приспущенных на бедрах брюках.

Он выглядел так сексуально, что ей тут же захотелось близости, захотелось обнять его за шею, положить голову ему на грудь и притвориться, будто всего того, о чем она волновалась, уже не существует.

— Чего ты тут прячешься?

— Я не прячусь. Просто хотела… ладно, прячусь. Ты же еще не видел меня беременной. И ведь это наша первая брачная ночь. Она предполагает романтику, а я совсем не чувствую никакой романтики.

— Все прекрасно. Пойдем отсюда, и позволь мне тебя обнять.

Он раскрыл объятья, и она немедленно сдалась. Он прижал ее к себе и в этот момент почувствовал удар ножки младенца. Донован положил руку на живот Кэссиди.

Потом поднял ее на руки, вынес из ванной, пронес через весь шикарный номер отеля и осторожно опустил в самый центр огромной кровати. И сам лег рядом, подпер голову рукой и стал внимательно ее разглядывать.

— Ты такой серьезный.

— Я лежу здесь, со своей женой…

Ее муж.Она поверить в это не могла. В душе она до сих пор не верила, что они побывали у алтаря. Тихая свадьба в присутствии только членов их семей — это нормально, ведь она сама на этом настаивала, но теперь получается, что свадьба у них была как бы тайной.

— Ты слишком много думаешь, — он наклонился над ней и провел кончиком пальца по ее брови.

— Донован…

Кэссиди не договорила, потому что почувствовала на шее его поцелуй. Нет, сейчас не до серьезных разговоров. Лучше просто полежать в его объятьях.

Она положила руку ему на затылок и погладила шелковистые волосы. Она слышала его дыхание и чувствовала губы на шее.

Кэссиди повернулась на бок. Он положил руку ей на бедро и приподнял ночную рубашку.

— Приподнимись.

Она приподняла бедра, и он через голову стащил ее рубашку. Теперь на ней остались только трусики. Он повел пальцем от шеи до груди, обвел пальцем вокруг одной груди. Потом наклонился, поцеловал сосок и легонько стиснул его зубами. Другая рука в это время ласкала вторую грудь. От этого ее тело выгнулось дугой.

Он поднял голову.

— Хорошо?

— Да, — ей нравилось, как осторожно и любовно он ее касается.

— Я хочу тебя, Кэссиди.

Она провела рукой вдоль его тела и спустя мгновение ответила:

— Я знаю.

— Ты чертовски сексуальна. Я весь день думал об этом моменте.

— Вот как?

— Угу, — его рот опять был занят ее соском. Потом он поцелуями добрался до ее живота, помедлил и что-то прошептал, тихо-тихо, чтоб она не услышала. После этого встал на колени между ног Кэссиди и опять начал ласкать ее.

— А ты меня хочешь?

— Да, — ответила она.

Тогда он осторожно раздвинул ее ноги ровно настолько, чтобы добраться до увлажнившейся сердцевины, коснулся ее пальцем и поднес его к губам. Она, приподняв голову, наблюдала за ним.

— Я соскучился по твоему вкусу.

Донован всегда был грубоватым любовником, а она даже и не знала, как соскучилась по нему. Он наслаждался ее телом, осторожно ласкал ее, пользуясь зубами, языком, пальцами. Он почти довел ее до крайней точки, но все оттягивал завершение.

И тогда она взмолилась:

— Донован, пожалуйста…

Он не отпускал Кэссиди, пока волна наслаждения не прокатилась по всему ее телу. Потом он шепнул:

— Вот так мы и будем делать, пока ты не родишь мне малыша. Но учти, что я рассчитываю на тебя, как на жену.

— Рассчитываешь?

— Да. Я не хочу, чтоб оставались хоть какие-нибудь сомнения. Ты — моя, Кэссиди Толли, а я никогда не отказываюсь от того, что принадлежит мне.

Донован проснулся. Ему опять хотелось заниматься любовью с Кэсси, и казалось, что и ей хочется того же. Он подтянул ее поближе к себе, она ткнулась головой ему в плечо и тихонько застонала.

Он потянулся к ее губам. Они раскрылись ему навстречу, и он поцеловал ее. Донован знал, что ее нельзя подминать под себя, как он делал это раньше. Его рука скользнула по ее бедру. Она вцепилась рукой в его плечо и закрыла глаза.

— Привет, малышка.

— Привет, — она оставила на его плече легкий поцелуй.

Он наклонился, чтобы опять ее поцеловать, но она отодвинулась.

— Донован?

— Да.

— Мне кажется, только что отошли воды.

— Черт возьми!

Он соскочил с кровати и заметался в поисках брюк. Они нашлись на спинке кресла. Вообще-то он оказался не совсем к этому готов. Точнее, совсем не готов. Донован просил своего помощника достать ему парочку книг о беременности, он также знал, где находится больница, в которой Кэссиди собиралась рожать… но не раньше чем через две недели. Он даже наметил на следующей неделе сходить с Кэссиди на подготовительные занятия по родам.

— Ты уверена?

Она бросила взгляд на постель.

— Ммм… да.

Он держался спокойно, но в душе трусил отчаянно. Что полагается делать с беременной женщиной?

— Так. Ты одевайся, и поедем.

— Донован…

— Да, крошка?

— Я боюсь.

— Не бойся. Я здесь, и все будет, как положено.

Он понимал, что Кэссиди нельзя показывать свою растерянность. Он обязан быть спокойным и уверенным — дескать, у него все под контролем. Она ему улыбнулась, и он почувствовал, что хотел бы взять на себя ее бремя. Донован тоже был напуган. Он очень боялся, как бы что-нибудь не случилось. Ему нужна Кэссиди. И не только для того, чтобы обскакать Сэма на карьерной лестнице.

Выхватив из комода чистую одежду, он протянул ее Кэсси, и, пока она переодевалась в ванной комнате, позвонил врачу. Потом оделся сам, приготовил бумажник и позвонил гостиничной прислуге, чтобы подогнали его машину.

Открылась дверь ванной, и в комнату вошла Кэссиди, немного бледная и напуганная. Донован поймал себя на том, что все его мысли были только о Кэссиди и ребенке. Он больше ни о чем не мог сейчас думать.

Надо же, он впервые заботился о ком-то другом больше, чем о себе! Но об этом он подумает потом. А сейчас, когда они спускались на эскалаторе, Донован осторожно, но крепко поддерживал Кэссиди.

— Я была совершенно уверена, что справлюсь сама.

— И справишься. С тобой будет твоя мама. Или Эмма.

— Это верно, но мне вдруг подумалось, что лучше всего, если бы рядом со мной был ты. С тобой я действительно могу не нервничать, потому что ты обо всем позаботишься.

Нет, в самом деле, какой же он подлец! Как он мог ее бросить?! И даже вернуться только ради себя! Оказывается, он и сам не понимал, что наделал.

Когда они спустились, машина их уже ждала. Пока они ехали до больницы, у Кэссиди несколько раз случались схватки. Хорошо еще, она решила, что первую брачную ночь им следует провести в Чарлстоне, а не где-нибудь за городом.