Страница 12 из 23
Синклер проснулась с улыбкой. В Париже она и чувствовала себя другой, и спала иначе.
Наряды, которые Хантер накупил ей в изобилии, все еще лежали в чехлах в кресле, футляры с драгоценностями покоились на комоде, обувные коробки громоздились в углу комнаты. За окном золотилась в утреннем солнце Сена, шумел просыпающийся город.
Девушка бодро откинула одеяло, запахнулась в пушистый халат с эмблемой отеля, перепоясав его на талии. С удивлением обнаружив, что один из купленных Хантером браслетов все еще у нее на запястье, она вспомнила, что специально не стала снимать его перед сном. Так ей тогда вздумалось. Теперь же это показалось ребяческой глупостью.
Через некоторое время в дверь номера постучали, и Синклер открыла. На пороге стоял официант, держа в руках поднос с высоким кофейником.
Синклер порадовалась такому своевременному явлению, но тотчас на ум пришла мысль, что у нее нет европейских денег, чтобы дать служащему отеля чаевые. И тут из смежного номера появился ее спаситель.
— Соседка уже проснулась? Тогда самое время завтракать… Поставьте кофе сюда, пожалуйста, — обратился Хантер к официанту, указав на кофейный столик, где уже был сервирован завтрак. — Как тебе понравится идея на время отлучиться из Парижа и уделить внимание Лондону или Венеции?
— Лондону или Венеции? Ты предлагаешь мне выбирать? — ужаснулась Синклер. — Трудновато же мне будет.
— Могли бы и здесь остаться.
— А тебе бы чего хотелось? — спросила его рыжая.
— Голосую за Париж, — тотчас ответил Хантер.
— Тогда вопрос мучительного выбора сам собой отпадает, — с радостью отозвалась Синклер.
— Всегда любил тебя уговаривать, — удовлетворенно заметил он и приступил к завтраку.
— Это что? Яблочное повидло? — полюбопытствовала она, намазывая янтарную желейную массу на хрустящий и ароматный французский рогалик.
— Угу, — кивнул Хантер, с аппетитом проглатывая круассан.
— Еще пара таких завтраков, и я окончательно избалуюсь и откажусь возвращаться домой, — серьезно предупредила спутника Синклер.
— Полагаешь, в среде французских клошаров объявилась вакансия?
— Больше не хочешь меня финансировать? — тоном шутливого возмущения спросила девушка.
— Уверен, ты очень скоро заскучаешь и попросишься домой.
— А ты бы мог отказаться от работы в пользу удовольствия? — осведомилась она.
— Только на время каникул.
— Мы бы могли перевести бизнес во Францию. Открывали бы по всей Европе не только спа, но и салоны красоты, парикмахерские, прочие заведения, — мечтательно проговорила Синклер.
— Еще вчера ты сомневалась в том, что в «Кастлбэй» нас примут всерьез, а сегодня уже мечтаешь наводнить Европу «Дарами лаванды». Воздух Парижа пошел тебе на пользу, Махони. Главное не переборщить с дозировкой… Что касается меня, то я вообще не разбираюсь в парикмахерском бизнесе Европы.
— Ты и в спа не разбирался до последнего времени, — напомнила ему Синклер. — Зато знаешь толк в бизнесе вообще и в людях, которые его делают. Это важнее нюансов.
— Именно ради нюансов люди вроде меня и нанимают специалистов узкого профиля, таких, как ты или Итон Слоун, которые и выполняют всю важную работу, в то время как мы изображаем классных парней, завязывая деловые знакомства.
— Люди вроде тебя — товар еще менее массовый, Хантер. А потому нарасхват.
— Дело в деньгах?
— А в чем же еще! Как тебе удается понять, когда ты лично интересен человеку, а когда он движим лишь корыстными побуждениями? — серьезным тоном поинтересовалась она.
— Это зависит от того, насколько мне комфортно с этим человеком. Если он не смеется над моими плоскими шутками, не навязчив и не льстив, если он независим и самостоятелен и сам при этом интересен мне, нет причин думать, что я чем-то рискую, общаясь с таким человеком. В любом случае это приведет к взаимному духовному обогащению. Хочется верить, что у меня нет комплекса неполноценности из-за уровня благосостояния моей семьи. Я не привык подозревать окружающих в лицемерии.
— Но ведь такое, согласись, случается, и нередко.
— До сих пор мне удавалось избегать подобных типов. Но ты совершенно права. Нет причин заблуждаться. Большинство людей действительно невозможные лгунишки, и не всегда из-за злого умысла.
— Что до меня, то я величайшая из всех лгуний, Хантер, — гордо объявила Синклер.
— Польщен знакомством с тобой! И в чем же заключается величие твоей лживости?
— В том, что я даже не пытаюсь быть с тобой честной.
— Вот как? Поподробнее, если можно, — заинтересовался он.
— Ты, пожалуй, даже не заметил, что я похитила кое-что из твоего особняка в Манчестере, из твоей спальни. Как; по-твоему, лгу я сейчас или говорю правду? Ответь, Хантер. Посмотрим, как ты разбираешься в людях.
— Обожаю ребусы! — азартно отозвался он. — Будем мыслить логически. Допустим, ты на самом деле взяла что-то без спросу из моей комнаты, а теперь признаешься в этом. Следовательно, ты не лгунья, как утверждаешь, но воровка. Если же ты ничего не брала, но наговариваешь на себя, значит, ты и впрямь врушка, которой зачем-то понадобилось сойти за воришку. В любом случае женщину понять нелегко.
— А ты не допускаешь возможности, что человек напротив тебя и лгун, и вор, и, возможно, что похуже.
— То есть ты чудовище? На это намекаешь? Мне следует трепетать?
— Ты не ответил на мой вопрос, Хантер.
— Ты лжешь, Синклер. Из моей комнаты ты ничего не похищала, — решительно произнес Хантер.
— Ты уверен в этом? — провокационно усмехнулась девушка.
— Я уверен, — подтвердил он.
— Ты выиграл, — раздосадованно признала Синклер.
— Теперь моя очередь загадывать загадки, детка, — обрадованно объявил он. — Однажды я победил аллигатора.
— Настоящего аллигатора?
Хантер утвердительно кивнул.
— И где же такое могло произойти? — с сомнением спросила она.
— В Луизиане, в маленьком городке.
— Дрессированный аллигатор из зоопарка?
— Нет, дорогуша. Дикий, естественно-природный аллигатор.
— Ты хочешь сказать, детеныш аллигатора. Маленький пупырчатый крокодильчик.
— Лично я его не измерял. Но Джек утверждает, что особь была футов шести в длину.
— Хочешь сказать, у тебя есть свидетель? — уточнила Синклер.
Хантер снова кивнул.
Девушка встала из-за столика и прошла на свою половину, а несколько секунд спустя вернулась с телефоном в руке.
— Зачем тебе телефон? — хитро спросил ее Хантер.
— Позвоню Джеку.
— Не позвонишь, — возразил он.
— Почему?
— Это не по правилам, — и он отнял у нее телефон.
— В таком случае Хантер Осланд — вруша! — заключила Синклер.
— Таков твой вердикт?
— Это же очевидно, — подтвердила она.
— Вовсе и не очевидно. Я призвал тебя соблюдать правила, дорогая моя, поэтому и отобрал телефон. Но если ты позвонишь Джеку, то узнаешь, что я не вру, — сказал он и вернул ей телефон. — Ты проиграла, Синклер. Убедись в этом.
— Ну, смотри, Осланд. Я сейчас проверю, — пригрозила она и набрала номер супруга своей сестры.
— Что? — после долгого ожидания ответил ей сонный голос.
— Джек, это Синклер.
— Махони, ты знаешь, сколько сейчас времени? — спросил ее человек на другом континенте.
— Прости, братишка, не подумала. Но раз ты все равно уже не спишь, ответь мне на один вопрос. Это очень важно.
— Валяй, — небрежно бросил Джек и сладко зевнул в трубку.
— Правда ли, что Хантер в Луизиане боролся в реке с аллигатором?
— Не в реке, а в болоте, — поправил ее свояк.
— Так это правда? — изумилась девушка.
— Правда, как и то, что благодаря этому я все еще жив, — отчеканил Джек.
— Невероятно… — пробормотала Синклер.
— Что-то еще? — буркнул тот.
— Нет. Спасибо, дорогой. Прости, что разбудила. Пока, — распрощалась с ним она. — Джек сказал, что ты спас ему жизнь! — восторженно объявила она Хантеру.
— Джек преувеличивает, — скромно отозвался он.