Та, что красивее

Клайв даже не дотронулся до визитки.

— Когда вы выйдете из этого кабинета, предложение будет аннулировано.

Алекс небрежно пожал плечами. Клайв самодовольно ухмыльнулся.

— Это было очень выгодное предложение.

— Для тебя, — усмехнулся Алекс, — и мы оба прекрасно об этом знаем.

Эмма не знала, о чем они говорят, но решила, что разумнее всего будет подыграть Алексу. Она взяла его за руку, и они покинули кабинет.

— Куда мы отправимся теперь? — спросила Эмма, когда они ждали лифт.

— Я хочу кое с кем тебя познакомить.

Она обернулась.

— Как ты думаешь, он последует за нами?

— Сомневаюсь.

— Но…

— Но что?

Дверь лифта открылась, и Алекс пропустил ее вперед, но она не сдвинулась с места.

— Мы ушли, даже не выслушав его предложение. Разве так делается?

Дверь начала закрываться, но Алекс придержал ее.

— Перестань болтать и заходи в лифт.

Эмма помедлила.

— Но, может…

Затем ее взгляд упал на секретаршу, и она поняла, что здесь не место для спора. Но что, черт побери, возомнил о себе Алекс?

Гордо вскинув подбородок, Эмма вошла в лифт. Алекс последовал за ней.

— Может, оно было выгодным? — предположила она, когда дверь закрылась. — Может, оно было даже фантастически выгодным?

Алекс криво усмехнулся.

— Скажи, что, по-твоему, более вероятно, Эмма? Что Клайв Мердок разбогател, великодушно покупая отели по цене, превышающей их рыночную стоимость, или что он расчетливый делец, решивший воспользоваться твоей неопытностью?

Эмма сердито посмотрела на него.

— Также, как ты?

На его щеке дернулся мускул.

— Я не пользуюсь тобой, Эмма. Я спасаю тебя от банкротства.

— Разумеется, это очень великодушно, — произнесла она приторно-сладким тоном. — И заметь: нисколько не заботясь о собственном благосостоянии.

— Ты с самого начала знала на что идешь.

Лифт остановился, и дверь открылась.

— Откуда мне знать, что ты не собираешься воспользоваться моей неопытностью? — настаивала Эмма. — Кстати, ты меня обижаешь. Я всю жизнь посвятила гостиничному бизнесу. Я занималась всем, начиная от обслуживания посетителей бара и заканчивая восстановлением лыжного курорта.

— Обслуживание посетителей бара? Значит, вот какие у тебя рекомендации!

— Последние несколько лет я была вице-президентом «Маккинли Иннз», так что я не какой-то там новичок.

— Правда? — недоверчиво бросил Алекс, когда они направлялись к выходу. — Тогда почему ты согласилась встретиться с Мердоком в его офисе?

Эмма не поняла, куда он клонит.

— Потому что это он назначил мне встречу.

Алекс открыл стеклянную дверь, и тишину вестибюля сменил гул автомобилей.

— Тебе следовало пригласить его к себе.

— Какая разница?

— У тебя было бы тактическое преимущество. — Губы Алекса искривились в ухмылке. — Типичная ошибка новичка. Хорошо, что я оказался рядом.

— Ты даже не дал ему возможности озвучить его предложение.

— Оно было невыгодным. Кстати, Эмма, моя машина стоит на противоположной стороне.

— Ты не можешь знать это наверняка.

— Поверь, я приехал на машине. Мой синий «лексус» стоит рядом с дорожным знаком.

— Я говорю о предложении Мердока.

Алекс остановился и пристально посмотрел на нее.

— Я знал о вашей встрече. Знал, что он хотел у тебя купить. Уж поверь мне, я-то разбираюсь в рыночной стоимости отелей.

— Не слишком ли ты самонадеян? — спросила Эмма и тут же пожалела о своем сарказме.

Может быть, Алекс и прав. Просто Эмма втайне надеялась, что Мердок сделает ей выгодное предложение и им с Кэти удастся спасти компанию, не устраивая весь этот фарс с браком. Но теперь очевидно, что Клайв заботился лишь о своей выгоде.

Впрочем, она не собиралась признаваться в этом Алексу. У него и так уже было слишком большое преимущество перед ней.

— Как я уже говорил, — сказал Алекс, прервав ход ее мыслей, — я хочу кое с кем тебя познакомить.

— С твоим поверенным? — спросила она, вспомнив о брачном договоре.

— Нет, с моей экономкой.

Эмма удивилась, что такой хладнокровный делец, как Алекс, может питать нежные чувства к своей экономке. Он пытался это скрыть, но мягкий тон, с которым он говорил о ней по пути в Ойстер-Бэй, выдавал его с головой.

— Иногда миссис Нэш бывает раздражительной, но она начала работать в нашей семье еще до моего рождения, поэтому я стараюсь вести себя с ней помягче.

— Что ты рассказал ей о наших отношениях?

— Чистую правду.

Это удивило Эмму.

— Что ж, по крайней мере мне не придется ей лгать.

Они проехали по аллее раскидистых дубов мимо безупречно подстриженных лужаек. Когда Эмма приезжала сюда впервые, она была слишком сосредоточена на предстоящем разговоре с Алексом, но на этот раз уделила больше внимания пейзажу.

— Твой дом больше, чем некоторые мои отели, — сказала девушка, глядя на четырехэтажное белое здание, возвышающееся перед ними.

— Именно поэтому я и купил себе квартиру на Манхэттене.

— Ты до сих пор теряешься в собственном доме?

Алекс рассмеялся. Они подъехали к особняку. Вблизи он казался еще выше. Белые каменные колонны светились в лучах утреннего солнца. В центре переднего сада красовался причудливый фонтан.

— Если ты оставишь меня здесь одну, я заблужусь, и ты больше никогда меня не увидишь.

— Хороший совет, — сказал Алекс, плавно останавливая автомобиль перед входом.

Они вышли из машины и поднялись вверх по широкой лестнице.

— Нам нужно поговорить, — сказала она, проигнорировав его издевку.

— О моем доме?

— О нашем браке. Я хочу знать, сколько времени мы должны будем проводить вместе, как мы согласуем наши распорядки? Например, во сколько ты встаешь?

— Около шести.

Эмма кивнула.

— Я обычно завтракаю в семь. Мы могли бы разговаривать по телефону за завтраком.

— По телефону?

— Ты предпочитаешь электронную почту?

— Я предпочитаю есть за одним столом. В столовой, на кухне, у бассейна — мне все равно.

— О чем ты говоришь?

Он потянулся к медной ручке на массивной дубовой двери.

— О завтраке. Будь внимательней, Эмма. Мы говорим о завтраке. О завтраке здесь.

Эмма застыла на месте.

— Здесь?!

— А ты можешь предложить место получше?

— Мой пентхаус, — растерялась Эмма. Криво усмехнувшись, Алекс толкнул дверь.

— Ты хочешь разделить со мной свою спальню? — усмехнулся он.

— Нам не обязательно жить вместе.

— Обязательно. Мы ведь поженимся.

Лишь на бумаге. Даже если они и будут жить под одной крышей, то только не здесь.

Эмма вошла в просторное фойе и огляделась.

— Обычные смертные так не живут. Это же настоящий дворец.

— Это потому, что мой прапрапрадед Гамильтон был членом британской королевской семьи. Вторым сыном графа.

Эмма посмотрела на ряд портретов, висящих в главной галерее.

— Почему-то меня это не удивляет.

— Графа Кессекского, — пояснил Алекс. — Кессекс — это небольшое владение на юге Шотландии. Старший брат Гамильтона унаследовал землю и титул, и поэтому мой прапрапрадед стал адмиралом британского флота. Полагаю, он хотел доказать своему старшему брату, что не лыком шит, и купил первоначально восемь акров земли, а затем построил этот дом.

Медленно продвигаясь по галерее, Эмма разглядывала портреты родственников своего будущего мужа

— Вот он, — сказал Алекс, указывая на величественного мужчину в темно-синей форме и с золотыми кисточками. Его широкую грудь украшали медали, в левой руке он держал саблю. Если убрать усы и головной убор, он был удивительно похож на Алекса, только последний был лет на двадцать пять моложе.

Эмма остановилась и перевела взгляде портрета на Алекса.

— Да, — кивнул он. — Я знаю.

— Это многое объясняет. Расширение фамильной империи у вас в крови.

— О, она мне нравится, — послышался женский голос с британским акцентом.