Страница 22 из 24
— Мэк, я не могу уехать, не поблагодарив тебя за все, — тихо сказала девушка и подумала, что никогда не забудет ни этих выразительных темных глаз, ни того, как подергивалась его челюсть, когда он очень долго размышлял о чем-нибудь, ни того, как смягчался его взгляд в минуты любви. — Ты первоклассный шериф и замечательный человек.
С этими словами Бриджит потянулась и чмокнула его в щеку; за этим мягким, нежным прикосновением скрывались истинные чувства, ибо Бриджит любила его всем своим существом. Любила, несмотря ни на что…
— Я буду скучать по Уинчестеру, — честно призналась Бриджит. — И больше всего — по тебе.
Она направилась к выходу, надеясь, что он окликнет ее. Надеясь, что он скажет что-нибудь. Но ответом ей была тишина, продиктованная его безразличием.
— Ну что, сеструха, готова? — спросил Брайан, подхватив ее сумку.
Она остановилась и обернулась, чтобы в последний раз взглянуть в холодные темные глаза Мэка.
— Готова. Поехали домой.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Все в порядке? — спросил Брайан, когда они ехали по частной дороге, ведущей в Тайдс, поместье Патрика Эллиотта в Хэмптоне. Джейн выглядывала из окна машины, рассматривая ухоженные сады, длинную окружную дорогу в поместье и сам дом, огромный и неприступный. С Атлантики подул соленый ветер, напомнивший Бриджит о счастливом времени, когда она с родными и двоюродными братьями и сестрами играла в песок и резвилась на пляже.
Бриджит все вспомнила. Однако это не вернуло ей душевного покоя, ведь она умом и сердцем была в маленьком городке штата Колорадо, в уютном домике шерифа, который занял прочное место в ее сердце.
— Все будет в порядке, как только я увижу маму. Ты говорил, что у нее все хорошо, правда? Я с ней уже две недели не виделась.
Брайан кивнул.
— Она переживала за тебя, Бриджит.
— Мне очень жаль, что так вышло. — Бриджит ужасно не хотелось заставлять мать волноваться, но ведь она не могла предположить, что потеряет память. И влюбиться она тоже не предполагала…
— Ей сейчас и так хватает переживаний. — Четыре месяца назад Карен Эллиотт сделали сложную операцию. С тех пор она большую часть времени проводила у родственников в Хэмптоне. — Но она сильный человек. Никогда не подает виду, если ей плохо. И я знаю, что она сильно обрадуется, увидев тебя.
Брайан притормозил как раз у входной двери.
— Я сейчас не могу зайти. У меня неотложные дела. Передашь привет тете Карен?
— Конечно, передам. — Бриджит вышла из машины и, когда Брайан подошел отдать ей сумку, обняла его на прощание. — Еще раз спасибо, что нашел меня. Если бы не ты, не знаю, когда и как вернулась бы моя память.
Брайан поцеловал ее в щеку.
— Рад, что смог помочь, — сказал он и, прежде чем откинуться на водительское сиденье, добавил: — Впрочем, еще в Колорадо мне пришло в голову: действительно ли ты хотела, чтобы память вернулась?
— Это совсем другая история, Брайан, расскажу как-нибудь потом. — Она помахала вслед отъезжающей машине, прежде чем подняться по ступенькам дедушкиного дома. Едва она открыла дверь, как почувствовала витавший в воздухе аромат великолепия, от итальянского мрамора у нее под ногами до изысканных античных скульптур, выстроенных вдоль стен парадного фойе.
Несколько минут спустя Бриджит увидела мать, которая тихо сидела на застекленной террасе и смотрела на океан. Вода начинала мягко поблескивать в лучах заходящего солнца. Бриджит долго смотрела на мать, отметив ее бледность — знак того, что химиотерапия забрала у нее немало сил.
— Привет, мама.
Мать обернулась на звук ее голоса.
— Бриджит, солнышко! — Она встала, и лицо ее осветилось улыбкой. Бриджит бросилась в теплые, любящие объятия матери. — Я так рада, что с тобой все хорошо! Не было никаких осложнений от падения или амнезии?
Бриджит покачала головой, вдыхая такой знакомый мамин цветочный аромат.
— Нет, ничего такого не было. Со мной все в порядке, но я беспокоилась о тебе.
— Я поправляюсь. Это долгий процесс, но все будет хорошо.
Они долго стояли обнявшись, и Бриджит никак не хотела отпускать мать. Наконец они уселись рядом, глядя на безбрежные волны Атлантики, и Бриджит изливала матери душу, рассказывая о том, как провела время в Уинчестере с Мэком, и о своей неудачной попытке написать книгу. И Карен Эллиотт дала ей прекрасный совет.
— Солнышко, есть только один человек, знающий, что тебе нужно.
— Я не из тех, кто бросает начатое, мама.
В ярких зеленых глазах матери заиграла мягкая, искренняя улыбка.
— Иногда мы получаем то, чего хотим, только для того, чтобы понять, что хотели совсем не этого. Подожди немного, солнышко. Подумай, что для тебя важнее всего.
— Я только об этом и думаю со времени моего отъезда из Колорадо.
— Ну что же, тогда я дам тебе еще кое о чем подумать. Мы с твоим отцом станем бабушкой и дедушкой. Гэннон и Эрика только что объявили, что ждут ребенка.
— Правда? Мама, это замечательные новости!
— Да, и я собираюсь выздороветь настолько, чтобы нянчить своего нового внука.
— Ты выздоровеешь, мам. Подумать только, мой старший брат станет папой!
Карен тихо засмеялась:
— Трудно поверить, но это так. Думаю, что они с Эрикой нашли друг друга. Они очень счастливы.
— Ну что ж, и я счастлива за них.
Мать взяла ладони Бриджит в свои и осторожно сжала их.
— Вот чего я желаю своим детям, солнышко. Счастья. Порой найти его не так и трудно, если искать там, где надо.
Квартира Бриджит, бывшая также домашним офисом, была просторной и стильной, но в ней, конечно, не было той элегантности, что царила в Хэмптонском доме дедушки и бабушки. Девушка с улыбкой бродила среди отражавших ее внутренний мир мебели и украшений. Любая современная беззаботная молодая женщина двадцати восьми лет радовалась бы этому, но сегодня утром Бриджит, переночевав в Тайдс, ехала домой по Бродвею и в дороге подумала, что никогда раньше не замечала, как суматошны многолюдные улицы, вдоль которых плотными рядами выстроились магазины и рестораны.
Все было таким знакомым! И в то же время казалось теперь таким неправильным!
В ожидании гостьи Бриджит включила радио и, притопывая под музыку, настраивала нужную радиостанцию. Когда раздался стук в дверь, она вздохнула с облегчением и быстрым шагом направилась в прихожую, чтобы отворить тяжелую панельную дверь.
— Я принесла свадебные фотографии, — сообщила ее новая кузина Мисти, подняв повыше белый фотоальбом.
Бриджит мельком взглянула на живот Мисти, которая находилась на пятом месяце беременности. Казалось, что будущая мать за две недели доросла до следующего размера одежды, но Бриджит не осмелилась поделиться с ней такими мыслями.
— Мисти, я так рада, что ты пришла! Заходи. Ты уже получила свои фотографии?
— Пока только пробные снимки. Мы еще доберемся до них. — Мисти внимательно посмотрела на нее и, удовлетворившись результатом, продолжала: — Ты нас всех до смерти напугала. Надо же — подружка невесты исчезает сразу после свадьбы, и никто ничего не знает! Ты ни одной живой душе не сказала, куда едешь. Хорошо, что Брайан сумел тебя найти.
— Это была моя ошибка. Я никогда так больше не сделаю. В следующий раз обязательно дам кому-нибудь знать, куда направляюсь.
Глаза Мисти расширились от удивления.
— В следующий раз? — переспросила она.
Бриджит не смогла сдержать смеха.
— Садись. Расслабься.
Обе они уселись на кремовый кожаный диван. Мисти тоже тихонько рассмеялась, и вместе с ней затрясся ее животик.
— Бриджит, какое счастье, что ты дома!
— Да, — негромко отозвалась девушка, покусывая губу. — Я дома.
— Ой-ой-ой, мне знаком этот взгляд. Что стряслось?
Бриджит равнодушно пожала плечами, но ее сердце разрывалось от боли и неопределенности.
— На самом деле ничего особенного. Не считая того, что я влюбилась в человека, который спас мне жизнь. Он приютил меня, когда мне было некуда деваться. Шериф Мэк Риггс. Он считает меня богатой, избалованной дамочкой, у которой нет других дел, кроме как устраивать всем неприятности. Он не одобрил того, что я собираюсь сделать.