Лунное притяжение (ЛП)

Что она могла ответить?

Они только что разделили просто невероятное удовольствие, а она позволяет своим грезам разрушать этот незабываемый момент. Абигейл была не в порядке, но это только ее ошибка, и ничья больше.

Девушка заставила себя улыбнуться и потянула его лицо к себе, стараясь скрыть правду за поцелуем:

— Как я могу быть не в порядке?

И, действительно, как?

И Талорк помог ей забыть обо всем, целуя ее с нежностью и отголосками страсти, которые притупили боль от ее самообмана.

Этой ночью он не отнес ее в горячий источник, а повел в другое чувственное путешествие, которое закончилось уже без каких-либо необъяснимых событий. И когда она уже засыпала, муж нежно ее поцеловал.

Проснулся Талорк, бережно обнимая свою суженую. Не просто своего фантастического ангела, а истинную и священную пару. Если он мог верить своему уму и своим чувствам. Как это могло быть возможным?

Аргументы против вероятности встречи своей священной пары, были столь же действительными, как и предыдущего дня, но ни один из них не имел значения теперь, перед лицом одного неизбежного факта: Он услышал ее голос в своей голове. Они имели возможность общаться мысленно. Не все истинные пары были на это способны, и это был бесспорный знак того, что связь была благословенной.

Это также означало, что, пока Абигейл или он не умерли, они будут физически способны к спариванию только друг с другом. Не то, чтобы он хотел поступать по-другому. Синклеры, и особенно крикты среди них, придавали огромное значение и важность физическому половому акту. Большинство членов клана, воины и женщины, считали это священным единением, которое не может быть разрушено.

И что более важно, священная связь означала не только то, что у Абигейл могли быть дети от Талорка, но то, что они, скорее всего, будут. То, что казалось невозможным прошлой ночью, сегодня было более чем вероятным. Талорк смог бы передать свою природу волка следующему поколению, если бы он был благословлен детьми-криктами, а не детьми-людьми.

Этого было достаточно, чтобы он завыл от восторга. Однако радость его была омрачена.

Он не мог рассказать Абигейл о его звериной природе, рискуя, что она могла раскрыть тайну его народа посторонним людям. И поэтому, он не мог разделить с ней некоторые привилегии такой связи, как, например, мысленное общение. Когда он думал, что ему не суждено когда-либо встретить свою истинную пару, такой расклад его мало заботил. Но это случилось.

Знание того, на какую мысленную интимную близость они были способны, заставляло Талорка страстно желать осуществления древнего криктского акта. И все же часть его с облегчением понимала, что у него была причина избегать этого. Истинная связь и так достаточно приводила его в замешательство, а интимность мысленного общения не была тем, что он мог разделить с женщиной, с которой знаком всего несколько дней. Особенно с женщиной, которая родилась и выросла в Англии.

Талорк должен быть очень осторожным, чтобы не обращаться к ней мысленно, как он это сделал, прокричав ее имя во время первого за эту ночь оргазма. Он не мог рисковать открыться Абигейл пока не будет готов. Если такое время когда-нибудь настанет.

Первым впечатление Абигейл о владениях Синклеров было то, что это более чем просто величественно. В письмах ее сестра описывала дом подобный тому, которым владел их отец, с деревянным ограждением вокруг стен и небольшой рощи. Но теперь было все по-другому. За эти почти три года, как ее сестра отправилась на север, деревянное ограждение было заменено каменным, и дом Синклеров был теперь больше похож на замок. На прочную, неприступную крепость, если быть точным.

Широкий ров окружал высокую каменную стену. Вода была темной, указывая на большую глубину, что осложняло легкое пересечение водной преграды.

Копыта коней гремели, когда они проходили через единственный доступный проход, узкий мост, который вел к входу, который она видела в стене. Члены клана выходили из своих домов, чтобы поприветствовать своего лэрда и проследовать за ними через мост. В стенах замка к ним присоединилось еще больше мужчин и женщин.

Люди кричали приветствия, а дети радостно бегали вокруг мужчин, что сидели на своих огромных конях. Это разительно отличалось от той картины, которую Эмили описывала после своего первого визита в замок Синклеров. И воины, и их боевые кони демонстрировали превосходную дисциплину и контроль, и поэтому дети, никогда не рисковали быть растоптанными.

Талорк двигался впереди, возглавляя их шествие, но когда они миновали вход, он направил своего коня по дороге идущей вверх в небольшую рощицу. Каменные стены высились с обеих сторон, отбрасывая тень на всех, кто ехал верхом и шел пешком.

Абигейл не могла сказать, был ли этот крутой холм возведен искусственно, как во владениях ее отца, или создан самой природой. Дорога под копытами лошадей была из грязи и мшистых камней. Это выглядело крепким, указывая на то, что холм, Богом или человеком, был создан много лет назад. Никакой ливень не смыл бы такое строение, как трагически случилось в Англии.

Сибил волновалась и жаловалась по этому поводу, так как подобное произошло тогда, когда вместе с дочерьми она переехала жить в замок Гамильтонов.

Ворота в конце пути были открыты, и Талорк, гордо и величественно въехал в них. Группа воинов, каждый с которых выглядел так же свирепо, как и те, что сопровождали их на север, ждали во внутреннем дворе. Они стояли перед единственной круглой каменной башней, которая находилась на ровной вершине холма. Башня взлетела более чем на тридцать футов в небо, сражаясь с воинами за внимание Абигейл.

Талорк спешился и, приложив кулак к сердцу, поприветствовал воина, который, должно быть был близнецом Найэла. Остальные повторили движение своего лэрда, склонив головы перед Талорком.

Абигейл улыбнулась Найэлу:

— Это твой брат Барр, не так ли?

— Да.

— Он почти столь же красив, как ты, но он не несет отпечаток той силы, которая есть в тебе.

Слегка откинув голову назад, Найэл громко рассмеялся, заставляя Абигейл улыбнуться. Ей понравилось видеть радость на лице ее нового друга.

Воины вокруг них прекратили приветствовать своего лэрда и уставились на Найэла, как будто у него на голове выросли змеи.

Веселье огромного воина преобразовалось в жестокий взгляд, который заставил всех воинов, кроме рыжеволосого, что стоял возле Талорка, отвести взгляды и сосредоточиться на чем-то другом. Рыжеволосый парень улыбнулся и уставился на Найэла тем взглядом, который можно было описать, как безумно влюбленный. Казалось, Найэл этого не заметил, будучи слишком занят отпугиванием других воинов.

Абигейл покачала головой, потеряв всякую надежду уследить за разговорами вокруг нее. Она могла видеть только губы нескольких человек, и у нее не было достаточного опыта, наблюдать за таким количеством говорящих, разве что только понимать некоторые слова. Рот своего мужа она вообще не видела. Однако, когда все, включая членов клана, которые следовали за ними от внешних стен замка, уставились на Абигейл, она поняла, что Талорк что-то ей сказал.

Испугавшись, она посмотрела на Найэла:

— Что он сказал? Я не обратила внимание.

Найэл как-то странно на нее посмотрел, но ответил:

— Наш лэрд представил тебя, как свою жену. Воины и члены клана теперь имеют право говорить с тобой.

— Ты хочешь сказать, что до этого времени они не имели право этого делать?

— Разве ты не заметила, что во время путешествия ни один воин не заговорил с тобой?

— Я думала, что они очень застенчивы. — Или что она, будучи англичанкой, им не понравилась. — Да, но ты говорил со мной.

— Лэрд дал мне на это право.

— Ничего себе, Сибил закатила бы огромнейшую истерику, крича как ошпаренная кошка, если бы мой отец решился диктовать, кому говорить, а кому не говорить с ней.

— Означает ли это, что и ты намерена так поступить? — спросил Талорк, незаметно приблизившись.