Киран. Право воина

У меня дыхание перехватило, и от очередной волны уже жара, пробежавшей по телу, и от его слов. Хотя кое-чего я так и не поняла:

— Дьярррр, — от злости его имя практически прорычала, — а за каким бракованным навигатором тебе мое желание, а? Мне просто интересно!

Его руки скользнули по обеим моим ножкам, нежно провели по всей длине ног и коснулись бедер… в тот же миг обе конечности перестали мне подчиняться! В душе как-то похолодело, но вот его пальцы пробежались чуть выше и снова жар, а я невольно выгнулась, от дикого, словно пронзившего желания. И уже затуманенными глазами, и с затуманенным сознанием, смотрела на его хитрую победную улыбочку, как впрочем, и на индикатор его желания… он зашкаливал.

— Ты как? — насмешливо поинтересовался Дьяр. Но ответа он не ждал и похабно усмехнувшись, произнес. — Лично мне нужно охладиться снова. Никуда не уходи, я быстро.

И поднявшись, он снова отправился к озеру… Не могу сказать, что я пялилась на него, но глаз отвести не смогла точно!

Но как только воин прыгнул в воду, на этот раз уже без разбегов, кадет Киран МакВаррас, молча развернулась на живот и стремительно поползла прочь по-пластунски, благо опыта после военных учений, было много!

И вот ползу я, вся сосредоточенная, злая и в то же время ну очень возбужденная, шагов на двадцать отползла, и вдруг над головой голос:

— Какая ты сссверху сссссимпатичная.

Я сначала сама зашипела, а потом…

— Тени Нрого! — мой шепот и удивленный взгляд на двух призраков, темными колеблющимися тенями зависших надо мной.

Оба призрака опустились и их морды оказались напротив моего лица, после чего странные реалии Иристана продолжили беседу:

— Не чувствуешь ноги от пояса, или ниже? — спросила правая тень.

— Повреждения есть? — вторила ей левая.

Я задумалась, прислушалась к своим ощущениям и ответила:

— Я их чувствую, в смысле ноги, но пошевелить не могу.

Повреждений никаких нет.

Правая тень взглянула на что-то над моей головой и прошипела:

— Уже идетсссс!

— Не успеемссссс, Нрого далекосссс.

И почти сразу мокрые руки подхватили меня, подняли, перевернули и Дьяр насмешливо произнес:

— Какая шустрая. Далеко собралась?

Но ответа не ждал, мне в его глазах, наверное, вообще полагалось быть бессловесной тварью, и продолжая держать на руках, воин унес обратно под навес. Снова заботливо уложил на спинку, лег рядом и начал медленно, с интересом разрывать мой кружевной лиф. И вот смотрю я на это дело, и не только ж я смотрю — тени тут как тут. Нависли над нашим интимом и с интересом разглядывают.

— Долго молчать будешшш? — поинтересовалась правая.

— Отвлеки его, спроси за мать, например,- предложила левая и добавила. — Он твою мать ненавидит,

— Тяни время, я приведу Икаса, — шепнула правая и растворилась в лунном свете.

Я повернула голову к хитро улыбающемуся Дьяру и решила за жизнь поговорить:

— Нравлюсь?

Мой вопрос вызвал лишь мимолетную гримасску отвращения, после чего брательник ответил:

— Пока нет. Ты сейчас похожа на встрепанного детеныша пантеры в подростковом возрасте. Забавная, соблазнительная, на такую приятно смотреть, но желать сложно.

Выразительно смотрю на показатель его желания, который опять зашкаливает. Воин улыбнулся шире, и пояснил:

— Сама ситуация крайне заводит. Я получил самую желанную женщину в хассарате. Это приятно. — И его рука рванула остатки лифа, полностью избавив меня от данного приспособления. — Ты красивая, — продолжил Дьяр, — слишком худая, но мы это исправим.

Бросаю беспомощный взгляд на тень, тень выдала одно слово:

— Мама!

В этот момент кое-кто приступил к очень-очень нескромным прикосновениям и дыхание перехватило, потом с огромным удивлением я услышала протяжный стон… причем свой собственный!

— Дьяр, — вскрикнула я, чувствуя, что теряю нить повествования, — а моя мать…

Он остановился мгновенно. Резко вскинул голову и, глядя в мои глаза, не скрывая ярости, произнес:

— Твоя мать — шлюха!

У меня от подобного все наваждение с голодом желания схлынуло мгновенно. Приподнявшись, насколько позволяла ситуация, я как рявкну на него:

— Не смей оскорблять мою мать!

Черные глаза, так напоминающие папика, мгновенно сузились, все его мышцы напряглись, даже вены проступили, уж думала, и рычать начнет, но вместо этого услышала:

— Твоя мать, Киран, сбежала от нашего отца, и отдалась главнокомандующему вражеской армии. Сама! Позволяя ему брать себя и на спине и на коленях!

Уау, у мамули была бурная молодость? Не знала. Забавненько.

Воин мрачно проследил, как на моих губах расплывается предвкушающая такая ухмылочка, явно не понимая, что в тот самый момент я уже планировала, как буду допытывать у мамули подробности ее приключений.

— Ты считаешь это нормальным? — приходя в бешенство, прохрипел Дьяр.

— Я? — невольно пожала плечами. — Я считаю, что между любимыми и любящими возможно все, на что хватает их фантазии.

И если она его любила, то почему бы и нет. В этом случае не важно как именно там все было, главное чтобы это доставляло обоюдное удовольствие. У тебя другой взгляд на отношения?

Мой вопрос явно поставил его в тупик. Дьяр сел, задумался, потом нехотя произнес:

— Обязанность женщины ждать ласки воина, Киран.

— Да? — искренне удивилась я. — И что, женщине полагается лежать бревном под воином и не рыпаться?

Тихое ругательство на незнакомом мне языке и очередная порция морали:

— Женщина не говорит о подобном.

Тень, висящая в данный момент прямо над Дьяром, вдруг столь коварно ухмыльнулась, что мне стало жаль… воина. И словно почувствовав мой взгляд, тень прошептала:

— Возврррращай разговор к матери.

Это был хороший совет. Устроившись чуть удобнее, я миролюбиво улыбнулась Дьяру и поинтересовалась:

— А ты давно маму мою знаешь?

Очередная судорога ненависти на его лице, и все же воин ответил:

— Мне было тринадцать, когда я увидел ее впервые. Даже не ее — их. Твоя мать вечно была рядом с братом. — он снова чуть скривился, лег рядом, и вырисовывая пальцем узоры на моем запястье, продолжил. — Это был мой первый бой. Летние состязания в Шоданаре, первый отбор для посвящения. Понимаешь о чем я?

Отрицательно покачала головой. Дьяр нахмурился, мрачно пояснил:

— Два этапа перед посвящением — от трех и до тринадцати лет, затем от тринадцати и до семнадцати. В семнадцать посвящение в воины.

В общем, я сообразила, что это как отборочные туры и просто кивнула, не желая вдаваться в подробности, так как совсем другое интересовало сейчас.

— Риган и я победили в тот день, — продолжил воин, — отец был очень горд за нас, своих старших сыновей, хотя и не сомневался в нашей победе. Мы сомневались, но не отец. Он тренировал нас сам, и всегда говорил, что мы будем на шаг впереди любого противника… со временем мы поняли, о чем он. А затем МакЭдл подошел поздравить с победой, с ним были его дети — сын и дочь, то есть твоя мать Киара.

Все интереснее и интереснее, одно не понятно:

— А что мама делала в толпе перекаченного мяса?

Рык, очень гневный и я мгновенно исправилась:

— В смысле разве дочери воинов посещают Шоданар вместе с отцами?

Очередная недовольная гримасска и нервное:

— Твоя мать не совсем… женщина.

Каюсь, подумала о самом страшном…

— Она почти воин, — добавил Дьяр, и тут же еще добавил. — Была.

Все, я срочно хочу побеседовать с мамой! Срочно, немедленно и сейчас же, пока не погибла смертью храбрых от банального любопытства.

— И что было дальше? — интересно же.

— Киаре было четырнадцать, — продолжил Дьяр, — слишком худая, слишком резкая, волосы коротко стриженные, никакой женственности, да и вела себя… неподобающе. Смешно сказать — она тоже участвовала в отборочных сражениях, но проиграла.

Победить она смогла только через год, в состязаниях. А отца она победила уже тогда — он изменился в один день.