Страница 8 из 9
Она схватилась за ручку дверцы, но сильные руки обхватили ее сзади и не дали выпрыгнуть из кареты. Лошади перешли на рысь, Нелл упала на сиденье рядом с полуобнаженным виконтом. Дверца захлопнулась, карета дернулась, кучер хлестнул лошадей, и Нелл, чтобы не упасть, инстинктивно вскинула руки.
Она слишком поздно сообразила, что одной рукой обнимает виконта за шею, а лицом прижимается к его голой груди. Свободной рукой он притянул ее к себе; услышав его хриплое дыхание, она принялась вырываться. Ей удалось чуть приподняться, и они оказались лицом к лицу, так близко, что она чувствовала его дыхание на своих губах и видела в свете фонаря, мимо которого они проезжали, что он не сводит с нее взгляда, от которого ее захлестывает жар.
Его глаза горят желанием! Погоня и стрельба распалили его, а ей некуда податься. Она полностью в его власти… На миг его желание передалось и ей, она тоже загорелась.
Должно быть, желание отразилось у нее на лице — а может, он услышал, как у нее перехватило дыхание.
Он впился в нее горячими губами. Увидев, что она горит от страсти, он действовал не раздумывая.
У Нелл закружилась голова. Захотелось безоглядно отдаться на волю всепоглощающей страсти, забыть о страшной действительности. Он не делал скидки на ее неопытность; его губы и язык оказались властными и требовательными. Впившись в нее поцелуем, он рывком посадил ее себе на колени, и она почувствовала, как растет, набухает его мужское естество.
Она не знала, что разрушило чары. Какой-то звук, игра света и тени, прикосновение? Один миг — и ее снова окружили мрачные воспоминания, а вместе с ними надвинулись стыд и страх. Больше ей не хотелось уступить ему, состязаться с ним в силе желания. Нелл почувствовала себя маленькой и беззащитной, ей захотелось вырваться и бежать прочь от этого человека.
Только что в его объятиях была гибкая, теплая, податливая женщина — и вот она отчаянно вырывается, отбивается руками и ногами, страстные стоны сменились рыданиями:
— Нет, нет, нет!
Маркус разжал руки. Голова у него кружилась от боли, потери крови и желания.
— Нелл, не кричите. Я не… Нелл, все хорошо…
Она отодвинулась и замолотила по его плечам кулаками. Боль в ране стала невыносимой, вокруг все почернело. Из последних сил он снова притянул ее к себе:
— Нелл… я не сделаю… ничего плохого!
— Милорд!
Чей это голос? Уэллоу? Голос доносится издалека, как будто со дна глубокого колодца. Он упал в колодец? Так вот почему так больно! Маркус решил, что сломал плечо. Теперь понятно, почему ему холодно и больно, но непонятно, почему вокруг все шатается и что за свет пробивается сквозь сомкнутые веки.
Маркус нехотя разлепил веки. Оказалось, что он не на дне колодца, а в собственной карете, перед собственным домом — и почему-то полураздет. Уэллоу и три лакея встревоженно смотрят на него.
— К-какого черта?
— Несите его в дом, — произнес решительный и раздраженный женский голос. — И пошлите за доктором! В него стреляли; пуля прошла навылет, но он потерял много крови. Торопитесь, иначе он простудится и умрет!
— Почему вы распоряжаетесь? — Неожиданно ему стало смешно. Какая решительная женщина. Вот бы вспомнить, кто она и почему…
— Кто-то ведь должен! — отрезала она.
Ах да. Мисс… как там…
— Нелл… Твои губы как вишни…
— Вам придется его понести, — продолжала она, не обращая внимания на его бред.
— Я могу идти сам.
Маркус с трудом встал и прислонился к дверце. Потом, пошатываясь, вышел из кареты. Его тут же подхватили под руки с обеих сторон и повели к дому.
— Черт побери, я ведь не пьян!
— Да, милорд, — успокоительно прогудел Ричардс. — Конечно, вы не пьяны. Сейчас мы отведем вас в дом.
В теплом и светлом холле его передернуло; он только сейчас понял, как замерз. Маркус освободился от поддержки и выпрямился. Будь он проклят, если его придется нести в собственную постель после того, как его ранила из крошечного пистолета какая-то девчонка!
Память понемногу возвращалась к нему. Его ранила не «какая-то девчонка», а Нелл Латам, и она же очень ловко остановила кровотечение и забинтовала его в карете…
Он медленно повернулся к ней. Нелл ответила ему дерзким взглядом. В руках она сжимала его окровавленную рубашку и продырявленное пулей пальто. Неожиданно он вспомнил, что еще произошло в карете. Он впился в ее губы поцелуем, словно раненый варвар, который тащит домой добычу. В ее глазах снова промелькнул страх; словно она испугалась, что он вот-вот схватит ее и повалит на мраморный пол.
— Питерс, возьмите у мисс Латам испачканную одежду, а ее саму проведите в Белый салон. Принесите ей теплой воды и полотенце для рук. Ричардс, пошлите за доктором; похоже, ему придется у нас поселиться! Уэллоу, попросите Оллсопа спуститься в библиотеку и принести мне рубашку и халат. Доктор может осмотреть меня и внизу; нет смысла привлекать к происшествию внимание всей родни. Да, Уэллоу, не нужно беспокоить лорда и леди Нарборо и моих сес…
— Маркус!
— Онория, прошу тебя, не кричи! Папа услышит.
Сестра бросилась к нему, вытаращив глаза. При виде крови лицо у нее побледнело. И все же Онория осталась верна себе: помимо тревоги, она не скрывала живого любопытства.
— Что случилось? И кто это?
— Это мисс Латам; она оказала мне помощь, когда меня ранили, — без запинки ответил он. — Будь добра, проводи ее в салон…
— Маркус!
— Мама… — Похоже, скрыть происшествие не удастся! Маркус стиснул зубы и понадеялся, что ему удалось изобразить бодрую улыбку. — Произошел несчастный случай. Меня ранили — к счастью, несерьезно. Благодаря мисс Латам я вне опасности, кровотечение остановилось. Я послал за доктором и хочу переодеться. Не могли бы вы все перейти в Белый салон? Мисс Латам нужно отдохнуть. У нее выдался нелегкий вечер.
При виде его окровавленного торса леди Нарборо тихо ахнула, но кивнула, взяла Онорию за руку и улыбнулась сыну:
— Конечно. Раз доктор Роулендс уже едет, можно не волноваться. Пойдем, Онория. Мисс Латам, мы очень благодарны вам за помощь.
Он заметил, что мисс Латам покраснела. Да и как может быть иначе — ведь ранила-то его она.
— Леди Нарборо, я постаралась помочь, чем могла. Прошу меня извинить, но мне пора домой.
— Но мисс Латам, вы забыли наш уговор? — Маркус подошел к ней и улыбнулся. Она посмотрела на него с таким видом, словно он не улыбнулся, а зарычал на нее. — По-моему, сейчас для вас безопаснее всего будет остаться здесь.
— Безопаснее? — Глаза ее засверкали, подбородок взметнулся вверх, и Маркус невольно восхитился ею. — Значит, вы не шутили, когда угрожали мне! — Оглянувшись, она понизила голос.
— Что вы, мисс Латам. Я никогда не угрожаю понапрасну.
— Вы обещали, что не сделаете мне ничего плохого, — возразила она.
— Совершенно верно… если вы останетесь здесь. По крайней мере, в их доме ей нечего опасаться угрозы извне. Но если она в самом ближайшем будущем не объяснит ему, что происходит, он ее придушит!
— Марк, ты сказал «угрожать»? — оживилась Онория, обладавшая не только зоркими глазами, но и острым слухом.
— Меня ранили на улице, недалеко от дома мисс Латам. Мне кажется, что сейчас ей опасно возвращаться туда, — ответил Маркус, тесня трех женщин к салону.
— Лорд Нарборо звонит.
Все повернулись к лестнице и увидели мисс Прайс.
— Я услышала звонок и решила вам сказать. Если на его зов никто не придет, боюсь, он сам спустится вниз.
— Совершенно верно, — подтвердил лорд Нарборо, появляясь на верхней площадке в зеленом шелковом халате с тростью в руке. — Я звоню уже пять минут! Что у нас такое происходит? — Он увидел окровавленного сына и схватился за перила. — Господи, Маркус! Что с тобой?
— Легкая рана — можно сказать, царапина. Выглядит хуже, чем есть на самом деле. — Маркус взбежал наверх, видя, что у отца подгибаются колени. — Отец, прошу вас, возвращайтесь в постель. Доктора я уже вызвал. — Посмотрев на бледное лицо отца, Маркус взял его за руку и осторожно повел в спальню. За спиной зашуршали мамины юбки. — Сейчас я вам все расскажу.