Страница 8 из 30
Глубоко вздохнув, молодая женщина встала под ледяные, покалывающие мелкими иглами струи воды, искренне надеясь, что это поможет погасить бушующий в ней пожар любовного желания.
Дункан, забросив руки за голову, в одежде лежал на кровати, устремив мечтательный взгляд в пространство. На его губах играла легкая улыбка.
Несмотря на близившийся рассвет, сон не желал приходить к нему. Да и о каком сне может идти речь, когда ты влюблен и твое сердце наполнено музыкой счастья!
Дункан радостно засмеялся. И его смех разнесся по комнатам, распугивая тишину, обычно безгранично властвующую здесь, а теперь испуганно ищущую укрытия в дальних углах.
Какое прекрасное чувство — знать, что ты любим тем, кто тебе небезразличен! Заглядывать в сияющие глаза дорогого тебе человека и читать в них безграничную нежность и ожидание ласки. Его Джульетта. Самое прекрасное существо на свете!
Дункан вспомнил, как она замирала от восторга в его объятиях, как осыпала неистовыми поцелуями и шептала самые удивительные, трогательные слова. Они и сейчас слышались ему: любимый, желанный, единственный…
Видимо, кто-то на небесах сильно благоволит к нему, Дункану Блейну, если подарил подобное счастье. Он усмехнулся, поймал глазами свое отражение в висящем на стене спальни зеркале и подмигнул ему.
— Ничего, Джульетта, скоро я узнаю твое подлинное имя и тогда сделаю все, чтобы ты не покидала моих объятий как можно дольше. А лучше — никогда!
Дункан еще раз повторил в уме номер автомобиля незнакомки, который старательно запомнил в надежде, что Элли поможет ему определить его владелицу.
Первые рассветные лучи солнца проникли в комнату через окно и устроили чехарду на стене. Дункан наблюдал за ними, изредка поглядывая на часы. Ему не терпелось как можно быстрее отправиться в офис, чтобы встретиться с Элли…
Пирс Гилгуд проснулся в прекрасном настроении, несмотря на то что вчера лег довольно поздно. А во всем виновата Рамона. Это из-за нее он вчера прокрался в собственный дом, словно вор, беспокоясь о том, чтобы не столкнуться с женой.
Пирс знал, что Терранс всегда терпеливо дожидается его возвращения. О ее преданности ему ходили легенды, и Пирсу, если честно, это льстило. Однако и внимание такой звезды, как Рамона Родригес, тоже не оставляло его равнодушным.
Вспомнив, как накануне резвился со знойной латиноамериканской красоткой в бассейне ее дома в Санта-Монике, Пирс весело хихикнул. Они были абсолютно голые и занимались такими вещами, что дух захватывало.
Рамона оказалась достойной партнершей и показала любовнику, как она сама выразилась, «высший секс-пилотаж». Действительно, несмотря на репутацию завзятого ловеласа, Пирс узнал для себя много нового. Возможно, именно по этой причине он и потерял обычную осторожность, совершенно забыв о времени.
Слава богу, все обошлось. К моменту его возвращения домой в комнате жены свет был погашен и она, по всей вероятности, уже спала.
Пирс выбрался из постели и, мурлыча под нос веселенький мотивчик, отправился в ванную. Сегодня Барреты устраивали вечеринку, и ему с Терранс полагалось присутствовать на ней. Он мысленно сделал заметку о том, чтобы уделить особое внимание жене компаньона. Сара вполне достойна была благодарности за то, что, увидев его в ресторане с Рамоной, удержалась от доноса Терранс.
Ох уж эта Терранс! Почему он так боится, чтобы о его многочисленных связях не стало известно жене, Пирс и сам не знал. Ведь если подумать, то она целиком и полностью зависела от него. Это он приносил деньги в дом и оплачивал все счета. Может, объяснение заключалось в том, что, как жена, Терранс была просто идеальна?
Терпеливая, очаровательная, обладающая врожденным тактом, она, сама того не ведая, создавала ему репутацию респектабельного человека. Именно под «прикрытием» такой жены Пирс мог с успехом заниматься своими зачастую не очень праведными делишками.
Иногда ему в голову приходили мысли о том, что, возможно, не будь Терранс столь добродетельной, угрызения совести от собственных измен посещали бы его гораздо реже. Но в то же время для него была непереносима сама вероятность ее неверности.
Конечно, видимость благополучного брака для Голливуда вполне обычное явление. Счастливо улыбающиеся супруги появляются перед объективами фотографов, вместе выгуливают собак и детей, а затем под покровом ночи и тайны расползаются по постелям своих любовников.
Именно патологическая для местных нравов верность Терранс делала Пирса исключительным, наделяя определенной привлекательностью для всех любительниц секса на стороне. И он не мог представить себя вне этого состояния…
К завтраку Пирс спустился все же с некоторой долей опасения. Вполне вероятно, что Терранс все же в курсе его позднего возвращения и крайне неприятного разговора ему не избежать.
Однако, вопреки всему, тревога оказалась ложной. Супруга встретила его очаровательной улыбкой, и несколько минут, пока прислуга подавала кофе, они обменивались ничего не значащими вежливыми фразами. Как обычно.
Делая глоток ароматного кофе, Терранс метнула изучающий взгляд на мужа. Пирс ни единым словом не дал ей понять, что ему известно о ее возвращении поздней ночью. Неужели он действительно находится в неведении? Мучимая подобными размышлениями, она глубоко вздохнула. Пирс внимательно посмотрел на нее: знает или нет?
— Дорогая, надеюсь, ты помнишь о сегодняшней вечеринке у Барретов?
Если его ожидал скандал, то Пирс собирался уйти от неприятных объяснений со всей изворотливостью, на какую был только способен.
— Разумеется. — Терранс одарила мужа легкой улыбкой, и у того отлегло от сердца. — Я уже разговаривала с Сарой утром и подтвердила наше присутствие.
— Ты как всегда поступила правильно. Дадли мой компаньон, Сара приятная леди, и мы не должны пренебрегать их обществом. — Поняв, что события прошлого вечера останутся для него без последствий, к Пирсу вернулась обычная уверенность в себе.
Терранс согласно кивнула, думая о том, назвал бы муж Сару Баррет приятной, если бы знал, какую новость она о нем сообщила в недавнем телефонном разговоре?
Дункан скорее почувствовал, чем услышал, как на пороге кабинета появилась Элли. Он оторвал взгляд от лежащих аккуратной стопкой бумаг, которые изучал, и вопросительно посмотрел на нее. Она хмыкнула, медленно, словно испытывая его терпение, прошла через комнату и привычно уселась перед ним на стол, скрестив ноги.
— Ну что? Тебе удалось установить личность моей незнакомки? — Дункан даже и не думал скрывать владеющего им нетерпения.
Элли улыбнулась, качнула носком туфли и извлекла из кармашка на блузке небольшой лист бумаги, какие используют в офисах для записи коротких сообщений.
— Ты даже не предполагаешь, чего мне стоило уломать своего приятеля залезть в базу данных. — Элли не говорила, она сладко мурлыкала, как кошка, обнаружившая безнадзорный горшок сметаны. — Однако когда я узнала, кому именно принадлежит голубой «корвет», номер которого тебе удалось запомнить, то поняла: овчинка стоит выделки. У тебя отличный вкус, Дункан.
Она помахала бумажкой перед носом босса, заставляя того вскинуть руку в надежде заполучить интересующее его имя, но безуспешно. Элли, проявив удивительное проворство, в последний момент спрятала листок за спину и показала ему язык.
Дункан рассмеялся и спросил:
— Хорошо, я понял. Услуга за услугу. Итак, чего ты желаешь?
— Ну… — протянула Элли, потупив взор, как примерная девочка на приеме у директора школы, — мой капитан опять бросил якорь в здешних водах, и…
— И ты хотела бы взять отгул на несколько дней, — продолжил за нее босс. — Понимаю. Кто я такой, чтобы мешать встрече влюбленных?
— Ох, Дункан, ты такой душка! — прощебетала Элли и положила перед ним заветный листок. — Вот!
Миссис Терранс Гилгуд. Беверли-Хиллз, 902…