Незнакомец в постели

Рамона долго думала над своим маскарадным костюмом, колеблясь между бесом и ангелом, прежде чем сделала окончательный выбор в пользу первого.

Она была отнюдь не глупа и не могла не понимать, что при всем желании, представ перед всеми как образец непорочности, будет выглядеть довольно нелепо.

Секс-символ Америки Рамона Родригес с нимбом над головой и крыльями за плечами! И это тогда, когда каждому в стране известно о ее пяти браках и безудержной тяге к постельным забавам. Дункан просто умрет со смеху, а это не та реакция, на которую она рассчитывает сегодня вечером.

Нет уж, лучше не экспериментировать. К тому же, как ни крути, а дьявольского в ее натуре куда больше. Пара алых рожек, черное трико, хвост, красные сапоги на высоких тонких шпильках и такого же цвета длинные до локтя перчатки, яркий макияж и взбитая в пышную гриву масса волос окажутся весьма кстати.

Рамона представила, каким именно образом отреагирует Пирс, когда он увидит ее. Что ж, поделом ему. Он не сумел оценить по достоинству то, что она давала ему, так пусть теперь любуется издалека.

— Руки прочь, мистер Гилгуд, у вас нет ни единого шанса!

Ральф вздохнул, прежде чем начал облачаться в свой маскарадный костюм. Собственно, и надевать-то было почти нечего: короткая, расшитая золотым туника, еле доходящая до колен, легкие сандалии, лук и колчан со стрелами.

Но тот, кто пригласил его в этот круиз, посоветовал одеться римским богом любви. Дескать, это добавит ему прелести в глазах Сары Баррет.

Вспомнив о навязчивой старушенции, Ральф передернулся. Какой ужас! Ему придется провести с ней часть вечера, прежде чем окончательно избавиться от ее домогательств. Раз и навсегда. По крайней мере, именно это ему обещали в обмен на маленькую услугу…

С последними лучами солнца, утонувшего в океане, на верхней палубе роскошного круизного судна «Лорелея» собралась пестрая толпа. Одетые в красочные костюмы пассажиры весело смеялись, заглядывая под маски друг друга.

Затея маскарада пришлась по душе каждому, и ничего удивительного в этом не было. Люди, привыкшие менять обличья в зависимости от жизненных обстоятельств, наслаждались возможностью заниматься этим на вполне законных основаниях.

Сегодня здесь можно было встретить солидного критика, пера которого боялись все в киномире, в костюме овечки; знаменитого режиссера, способного сделать звезду из самого бездарного актера, в образе Мерлина; кумира подростковой аудитории с деревянной ногой, повязкой на одном глазу и плюшевым попугаем на плече. Словом, каждый, получив возможность спрятаться за маской, неожиданно стал таким, каким хотел бы выглядеть в глазах окружающих…

Капитан, надевший по случаю праздника парадную форму, торжественно провозгласил начало веселья. И тотчас ночное небо над судном расцветилось тысячами разноцветных огней, а музыканты, облаченные в костюмы эпохи Ренессанса, заиграли зажигательное попурри из модных мелодий.

Дункан позволил Рамоне увлечь себя в бешеном танце, не забывая, впрочем, поглядывать на капитана. Он ожидал сигнала, оповещающего всех участников заговора о том, что следует привести в действие последние механизмы плана. Одновременно с ним туда же смотрели еще две пары глаз. На кону стояло слишком многое, чтобы можно было позволить себе расслабиться в общем веселье.

Когда на месте капитана возникла фигура в черно-белом домино, никто не обратил на нее никакого внимания. Никто, кроме тех, кого это касалось самым непосредственным образом. Сигнал был дан!

Сара, игриво отплясывающая вокруг взмокшего в меховом комбинезоне Дадли, ощутила на себе пристальный взгляд голубых глаз Ральфа Свенсона. Стоит ли говорить, что по его еле заметному жесту она оставила танцующих и проследовала за очаровательным Амуром подальше от чутких ушей и любопытных глаз, сгорая от любопытства и неутоленной страсти.

Как только они оказались вне досягаемости случайных взглядов, Ральф порывисто обнял женщину. Куда девались его робость и смущенный взгляд! Перед Сарой был роскошный мачо, который точно знает, чего хочет от женщины и что она жаждет получить от него.

— Ох, Ральф, — Сара захихикала, словно школьница на первом свидании, — ты такой горячий!

— Когда рядом со мной настоящая женщина, в моем сердце пробуждается огонь и по жилам течет раскаленная лава, — произнес молодой человек, прерывисто дыша.

Его возбуждение моментально передалось и самой Саре. Она издала сдавленный стон, пытаясь унять отчаянное сердцебиение, и прошептала одно лишь слово:

— Когда?

Ральф, словно был готов к этому вопросу, вложил в ее взмокшую от волнения ладонь ключ от своей каюты и пояснил:

— Тебе лучше спуститься туда сейчас, а я присоединюсь позже. Нельзя, чтобы нас видели вместе, это может повредить твоей репутации, любимая.

С такими словами Ральф мгновенно исчез в шумной толпе, оставив Сару наедине с ощущением неземного блаженства. Секунду после его уход она стояла неподвижно, а затем, едва придя в себя, принялась действовать.

Незаметно проскользнуть в каюту Ральфа для нее не составило ровным счетом никакого труда. Сбросив на пол трико, Сара осталась в одних сапожках и перчатках. Ей показалось, что голенькая «кошечка» — это довольно эротично. Жаль только, не к чему было прикрепить хвост. Поэтому она просто обмотала им шею на манер боа и забралась в постель, предварительно погасив весь свет.

Темнота манила ее скрытой романтикой, и она не смогла отказать себе в подобном удовольствии, решив, что, если у Ральфа возникнут по этому поводу вопросы, всегда сможет убедить его в своей правоте. А уж как это сделать, женщина с ее опытом всегда сообразит…

Пирс Гилгуд посмотрел на часы и нервно сглотнул. Время, указанное Рамоной в записке, приближалось. Требовалось осторожно избавиться от жены, чтобы не вызвать у нее никаких подозрений.

Он медленно приблизился к Терранс, ломая голову над тем, что ей сказать. И тут она, неожиданно сославшись на головную боль, сказала ему, что вернется в каюту и ляжет спать, предварительно приняв необходимые таблетки.

Разыгрывая из себя заботливого мужа, Пирс предложил проводить ее до лестницы, но Терранс отказалась. Он возблагодарил небеса за оказанную ему помощь и, выждав некоторое время, отправился к Рамоне…

Лишь только муж скрылся в одном из коридоров, ведущих к каютам пассажиров, Терранс торопливо вышла из скрывающей ее темноты и, отыскав мистера Баррета, отозвала его в сторону.

— Дадли, у меня не очень хорошие новости о Саре. — Как ей ни было противно заниматься доносительством, Терранс решила сыграть свою роль до конца.

— Что ты имеешь в виду? — устало поинтересовался он. — Если речь идет о ее здоровье, то уверяю, Сара, как и кошки, обладает уникальной живучестью.

— Нисколько не сомневаюсь, — промолвила Терранс и добавила: — Все намного прозаичнее. У нее есть любовник.

— Что?!

Пирс без особых сложностей отыскал каюту под номером тринадцать и, перед тем как войти внутрь, подумал о том, что на него магия несчастливых чисел не распространяется.

Там, за этой дверью, его ждет роскошная женщина и изысканная авантюра. Сама мысль о том, что он будет предаваться плотским утехам в то время, когда его жена спит, а большинство пассажиров веселятся наверху, приводила его в неописуемое возбуждение.

Не желая больше сдерживать своего порыва, Пирс решительно толкнул дверь. Как только он оказался в каюте, его сразу же окружил полумрак, поэтому пришлось подождать, пока глаза привыкнут к темноте настолько, чтобы различить кровать и лежащую в ней женщину.

Пирс стремительно избавился от одежды и в полной «боевой» готовности ринулся в атаку. Как только его руки коснулись обнаженного тела Рамоны, она издала сдавленный стон и нетерпеливо раскрылась ему навстречу…