Сбывшаяся надежда

— У них было семеро детей. Херувимы, изображенные на стенах, были написаны с них, — сказал Лоренцо, остановившись у фрески. — Он женился на ней, когда родился их первенец. Он — аристократ, а она дочь крестьянина…

— Звучит, как старая и пошлая шутка, — не удержалась Энжи от ехидного замечания. После высокомерного высказывания его матери она слишком болезненно реагировала на малейшие упоминания о классовом неравенстве.

— И, несмотря на то, что у них было мало общего, они прожили вместе свыше тридцати лет, — с неожиданным пафосом произнес он.

— Если моделью для этой сладострастной блондинки являлась та самая крестьянка, то не трудно понять, что его в ней привлекло. Она вызывающе сексапильна, — с осуждением сказала она, глядя на портрет, висевший на стене. С некоторых пор Энжи возненавидела всех блондинок. — Но ей пришлось заплатить за это, не так ли? Родить семерых детей! И это в те времена, когда большинство женщин погибало при родах! Какая же эгоистичная скотина был этот ее муж!

— Знаешь, а я никогда раньше не рассматривал их супружескую жизнь с такой точки зрения, — признался Лоренцо.

— Охотно верю, ведь ты мужчина. Она отдала себя за будущее благополучие. В те давние времена, если девушка была бедной, то у нее не было иного выхода, и я уверена, что родные попросту продали ее этому аристократу. Впрочем, он весьма привлекательный, но намного старше. Я права? — осведомилась она, тщательно изучив изображение упомянутого героя.

— Да, около десяти лет разницы.

— Значит, ей пришлось преодолеть и возрастную разницу.

— Ты тоже чувствуешь эту разницу? — В голосе мужа прозвучала тревога.

— Тебе же всего двадцать девять, — оправдывалась Энжи, удивленная неожиданным ходом его мыслей.

— Перестань мямлить и скажи откровенно, — потребовал он, неожиданно демонстрируя переменчивость настроения. — Ты действительно чувствуешь возрастную пропасть между нами?

— Ох, Лоренцо, — выдохнула она, — ты для меня просто ты.

— И никто другой? — уточнил он.

— Единственный и неповторимый. — Она подтвердила свои слова энергичным кивком. Увидев в его глазах какой-то необъяснимый свет, Энжи отвернулась и вяло произнесла: — Я очень устала и хочу спать.

После короткого замешательства Лоренцо проводил ее в спальню. Она уже и раньше подумывала о том, что ей надо собрать вещи и сменить комнату. Чем меньше предметов будет напоминать ему о ее существовании, тем лучше. Он должен расслабиться и забыть о ней. Это в его интересах и ради его блага. И если им отведено судьбой всего две недели, то она сделает все от нее зависящее, чтобы добиться нужного результата. С такими мыслями Энжи перебралась в пустую спальню, расположенную наискосок от его спальни.

Не успела она залезть под одеяло, как в комнату вошел Лоренцо в обмотанном вокруг бедер махровом полотенце. Не говоря ни слова, он выдернул ее из постели и потащил в свою спальню.

— Что ты делаешь? Мы же теперь с тобой друзья, а друзья не спят вместе в одной кровати!

— Новый друг мне не нужен. У меня много друзей-товарищей. Я хочу, чтобы ты спала рядом со мной, там твое место, — назидательно изрек он, заботливо укладывая жену в постель и накрывая простыней. Отбросив в сторону полотенце, он лег рядом. — Все, на сегодня достаточно. Спокойной ночи, дорогая.

— Но ведь мы на грани развода. Зачем все это? — недоумевала Энжи.

— Если тебе повезет и я первым отброшу копыта, ты останешься молодой, красивой и чертовски богатой вдовой, — послышался издевательский ответ. — Боже правый! Как неумно с моей стороны вкладывать в твою голову подобные мысли!

— Не смей говорить об этом даже в шутку! — не выдержала она. — Я умру, если что-то случится с тобой!

Сказав это, Энжи тут же прикусила язык, понимая, что выдала себя с головой.

— Как-то мне не очень верится в это, — с сомнением произнес Лоренцо. — Странно слышать это из уст женщины, которая бесстыдным образом лгала и обманывала меня, незаконно присваивая мои деньги на протяжении пяти лет…

— Но я не, это было…

— Придумано и исполнено одним человеком — твоей матерью, моей тещей Маргарет, черт ее побери! — он закончил за жену фразу довольным тоном. Сев на постели, он зажег бра и внимательно посмотрел на Энжи. — Теперь тебе легче? Ты наконец избавилась от груза чужой вины? Извини меня за излишнюю театральность и наигранный драматизм, я знаю, что это некрасиво. Но мне известны твои самые слабые места, дорогая.

— О нет… — испуганно прошептала она, опасаясь, что выдала свою мать.

— Ты, сама того не ведая, открыла мне всю правду сегодня за ланчем, — успокаивал ее Лоренцо. — Твои искренние огорчения по поводу нечестных, откровенно меркантильных намерений Джека в отношении тебя заставили меня усомниться в том, что ты могла поступить так же со мной. Тебе когда-нибудь удавалось что-либо утаить от меня? Даже маленький ребенок и тот способен распознать твою ложь. И не будь я ужасно зол в тот день, то все понял бы сразу.

— Что же будет с моей мамой? — обеспокоенно спросила Энжи, пропуская мимо ушей его тираду.

— Ты должна была бы знать, что у меня нет ни малейшего желания отдавать под суд твою мать. Ты думаешь, мне нужен громкий скандал? — с любопытством осведомился он. — Мне бы не хотелось подставлять тебя или мою семью ради наказания Маргарет.

— То есть ты хочешь сказать, что вовсе и не собирался… — сдавленно произнесла она.

— Никогда.

— А я поверила тебе… ты до смерти напугал меня!

— В самом деле? — наигранно изумился Лоренцо и, улыбнувшись, стал похожим на довольного кота, поймавшего мышь.

— Как ты мог так поступить со мной?!

— Очень даже легко! Кроме того, пока ты с пеной у рта защищала свою мать, способную голыми руками переловить стаю хищных пираний и не поцарапаться, неужели ты ни разу не заподозрила меня в…

— Тебя?! — воскликнула она, возмущенная далеко не лестной характеристикой своей матери.

Лоренцо нежно обнял жену и промурлыкал:

— А ты подумай хорошенько. Все это было выгодно только мне: бедный, несчастный Лоренцо, связанный брачными узами с женщиной, являющейся бессовестной воровкой, к тому же, возможно, и беременной. Кошмар, да и только!

— Но я не воровка, — слабо возразила Энжи, чувствуя, как он прижимает ее к своей горячей и сильной груди.

— Гм… — пробурчал он, еще крепче обнимая ее.

От нее не ускользнуло, что он находится в отличном настроении и полной боевой готовности.

— Нет, Лоренцо, развод.

Он удобно устроился на подушке и, широко зевнув, нарочито сонливым голосом сказал:

— Твоя озабоченность разводом начинает беспокоить меня. Прошло всего три дня из обещанных тобою трех недель. Разве между друзьями могут быть стычки? — с деланным возмущением спросил он.

— Нет…

Энжи укоризненно посмотрела на мужа, ощущая в себе инстинктивное желание прильнуть к нему.

— Еще раз, но громче и увереннее! — скомандовал он.

— Лоренцо, пожалуйста… — Она почувствовала, как в ней проснулась жажда любви.

— Оставь свои сказки про белого бычка, — усмехнулся он, лаская ее бедра и задирая ночную рубашку. Неожиданно он резко остановился, прекратив какие-либо действия. — Дружба означает, что обо всем надо заранее договариваться, и мне не хотелось бы оказаться своеобразным нарушителем границы. Только муж имеет полное право вторгаться в заповедные места без приглашения.

— Но ты и есть мой муж! — выдохнула она, едва сдерживая эмоции.

— Ты способная ученица, — прошептал он, касаясь языком ее губ. — Синьора, вы сводите меня с ума…

— Ты только подумай, этому зданию больше шести веков! — восторженно воскликнула Энжи, стоя перед готическим собором.

— Да, — подтвердил Лоренцо.

— Просто дух захватывает от четкости линий и изящества постройки.

— Знаешь, тебе удалось заставить меня посмотреть на мой родной город по-новому и увидеть его твоими глазами, — нежно сказал он, улыбнувшись жене.

Она застенчиво потупила взор и уткнулась в путеводитель, чтобы скрыть охватившую ее радость. Днем ей удавалось быть спокойной и держаться независимо, в то время как ночью она упивалась страстью любви. Это походило на медовый месяц, с одной лишь разницей: скоро они расстанутся навсегда. Для Лоренцо это время являлось своего рода страховкой, не иначе. Он был абсолютно уверен в том, что она беременна. И хотя он не заводил разговора на эту тему, по его поведению Энжи поняла, что в случае, если она действительно носит под сердцем его ребенка, проблема развода вообще не будет стоять. Теперь, зная о ее непричастности к махинациям и учитывая возможное будущее материнство, Лоренцо будет лезть из кожи, чтобы угодить ей. Как-никак, он сам признался, что она нравится ему. А что, если все-таки она не беременна? Какая насмешка судьбы: то, чего Энжи страшно боялась, теперь ждала с нетерпением.