Сбывшаяся надежда

— Не смей так говорить о ней! — с чувством вскричала она.

— Или кого-то еще. Ты въехала в дом Кларков, когда тебе было восемнадцать?

— Откуда у тебя эта информация? — дрожащим голосом спросила Энжи.

— Узнать это не представляло трудности. Кларк… — Он на секунду задумался. — Скажи, ты вложила деньги в агентство, чтобы купить его расположение?

— Как ты смеешь так говорить?!

— Я никогда не исключал такой возможности. Вполне понятная причина. У многих подростков есть солидные деньги, которые они бы потратили на что угодно, только не на инвестирование чужих фирм.

Энжи закусила губу, раздумывая, как ей объяснить Лоренцо, что она хотела сберечь свои деньги. До того, как она стала его женой, ей часто приходилось быть свидетельницей ссор и скандалов родителей из-за отсутствия денег в семье. Причиной мог стать любой неоплаченный счет. А что говорить о семье ее дедушки, где деньги тратились лишь на самое необходимое и не допускалось никакой роскоши. К роскоши дед причислял те вещи, к которым она привыкла в Дублине.

— Прежде чем купить акции, я проконсультировалась.

— С кем? С Кларком? Я интересуюсь, потому что это вложение сейчас самое надежное. У вашего агентства в настоящее время много клиентов и вполне благополучное финансовое положение.

— Во всяком случае, я довольна теми дивидендами, которые получаю…

— Ты имеешь в виду, что не одна делишь с ним постель? Насколько мне известно, у Кларка есть и другие любовницы…

— Так же, как и у меня есть другие мужчины, — резко парировала она, закипая от злости.

— Не многие женщины решаются на столь открытые отношения с мужчиной. Ты так сильно влюблена в него?

— Я вовсе не влюблена в Джека. — Она взмахнула руками. — Я — младший партнер по бизнесу, к тому же мы с ним друзья.

— А почему вы живете под одной крышей?

— У нас с ним равные права на пользование этими апартаментами, и, если ты не знаешь, нашему агентству принадлежит здание.

— С небольшой поправкой: банку, а не вашей фирме.

— Значит, тебе принадлежит часть собственности банка.

— Умный шаг, Анжелика. Теперь мне понятно, почему твой любовник вдруг стал для тебя просто другом. Но если ты надеешься, что я и впредь буду финансировать твоего дружка, то ошибаешься. Пусть его корабль пойдет ко дну без моей помощи.

— Поступай как знаешь. Если уж это были твои деньги с самого начала, то теперь это и твои инвестиции. Но только не заставляй Джека расплачиваться за чужие дела. Сейчас агентству очень нужны те самые виллы, новая недвижимость. У нас много желающих отдохнуть всей семьей.

— Ты неподражаема, — холодно рассмеялся Лоренцо. — Ты отвергаешь меня и в то же самое время надеешься на мою помощь?

— Я не отвергала тебя. Честно, я ничего не знала про деньги. Но в любом случае не считаю себя виновной, — твердо заявила она. — Это ты вел тайные переговоры с Маргарет за моей спиной. Я ни о чем не подозревала и не несу никакой ответственности за то, что так вышло.

— Святые угодники! Вот уж и крысы покидают тонущий корабль! — издевательски произнес Лоренцо. — Значит, теперь каждый за себя. Не волнуйся, все получат по заслугам, когда я докопаюсь до истины. Уверяю, твоей матери тоже достанется сполна.

— На что ты намекаешь?

— Сегодня вечером она получит уведомление о выселении.

Энжи в ужасе воззрилась на него. Лоренцо тем временем сбавил скорость, машина остановилась, и он неторопливо выбрался наружу. Девушка выскочила за ним.

— Ты не можешь так поступить с ней!

— Укажи хоть одну причину.

Она потопталась на пыльной обочине, ища подходящий ответ, но не смогла ничего придумать. Тем временем Лоренцо, одарив ее насмешливым взглядом, преспокойно достал из машины корзинку с продуктами и плед.

— Вот ведь в чем загвоздка, не так ли?

— Нет, не в этом. Просто не верится, что ты можешь быть таким жестоким.

— Значит, ты не все знаешь о моем характере. С тобой я всегда был добр и ласков, жаль только, что эти времена давно прошли, — спокойно произнес он. — Я не терплю обмана в деловых вопросах, к коим, к моему величайшему сожалению, относятся ваши с матерью махинации.

Энжи остолбенело смотрела на него, не веря, что перед ней тот самый мягкий, сдержанный, вечно поддразнивавший ее Лоренцо, каким она запомнила его. Нет, этот высокий, надменный человек с каменным лицом не ее бывший муж. Неожиданно ее взгляд упал на корзинку в его руках. Ничего не понимая, она поинтересовалась:

— А это зачем?

— Для пикника, — тихо отозвался он.

— Пикника? — переспросила она, только сейчас осознав, что машина уже десять минут как остановилась, что они вышли из нее и разговаривают на обочине. — Нет, позволь уточнить. После того, как ты объявил о своем намерении выселить мою мать, ты надеешься, что я приму участие в твоем гнусном пикнике?

— Добавь к этому, что мысль о вручении уведомления разжигает мой аппетит, — заявил он и повернулся к ней спиной, собираясь уйти.

Потрясенная до глубины души услышанным, Энжи молча проводила его взглядом, пока голова Лоренцо не скрылась из виду. Стиснув зубы и подавив уязвленную гордость, она последовала за ним по тропинке под густую крону деревьев. Пройдя мимо развалин небольшого каменного дома, поросшего травой и кустарником, в тени раскидистого дерева она увидела разложенный плед и корзинку с продуктами. Лоренцо стоял неподалеку на невысоком холме и смотрел на деревушку, видневшуюся вдали. Когда Энжи приблизилась к нему, он обернулся.

— Лоренцо, — смущенно начала было Энжи. — Мне…

— Там вдали находится «Лацио», — безмятежно сказал он. — Моя бабушка родилась в том баре, где мы встретились с тобой вчера. У ее отца были мечты, которые так и остались мечтами.

— Я…

— Молчи и слушай. — Он строго посмотрел на нее, а затем спросил: — Что еще ты видишь?

Энжи в смятении огляделась по сторонам, не понимая, к чему он клонит.

— Мой прадедушка родился в том развалившемся доме, — тихо произнес Лоренцо. — В семье было одиннадцать детей, но только шестеро выжили. Он привел меня сюда, когда мне было восемь лет, и сказал, что здесь начинаются корни семьи Боргезе. Конечно, глухомань, но, поверь мне, я очень горжусь своим происхождением.

— Понимаю, — отрешенно согласилась она. — Но…

— Нет, ничего ты не понимаешь! — взорвался он и отошел.

Энжи не могла сосредоточиться, слишком много и сразу свалилось на нее. Лоренцо же как ни в чем не бывало, стоя на коленях на пледе, открывал бутылку с вином. Его руки не тряслись, как у Энжи, и все движения были строго выверены и спокойны.

— У мамы сейчас гостят знакомые, — вдруг сказала она. — Я не одобряю то, что она сделала, но ее жизнь была не из легких…

— Пока она не зацепила меня…

— Она могла бы стать великой актрисой, если бы ей не пришлось сидеть со мной, — произнесла она, переминаясь с ноги на ногу. — А потом отец забрал меня к себе, она не могла найти меня и в конце концов вторично вышла замуж, но, увы, они…

— Они обанкротились из-за ее причуд и прихотей.

— Мне она рассказывала по-другому, — возразила Энжи.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь. Маргарет алчна до мозга костей. Даже заключив с ней официальное соглашение, я ни на секунду не сомневался, что она предпримет ряд попыток в обход закона, и, поверь мне, так и произошло. При этом она проявила чудеса изобретательности и изворотливости. Не ожидай от меня сочувствия к ней. Да и у тебя тоже рыльце в пушку.

— Ты собираешься привлечь к ответственности нас обеих?

— По-твоему, я способен судиться с собственной женой? А вот твою мать… — он посмотрел в широко распахнутые, наполненные страхом глаза Энжи, — стоит хорошенько наказать.

— Но если ты считаешь и меня повинной в махинациях, то это будет нечестно! — горячо запротестовала она, ужаснувшись, что ее мать могут привести в суд и судить как преступницу.

— Уж не хочешь ли ты признаться, что участвовала в мошенничестве с самого начала? — осведомился Лоренцо. — У меня сложилось впечатление, что Маргарет выделяла тебе очень скромные суммы денег.