Страница 58 из 74
Мюррей резко обернулся с мечом на изготовку. Его удивило, что Битон заговорил с ним, вместо того чтобы просто подкрасться и нанести удар в спину. Эта мысль должна была первой прийти в голову врагу, когда он нашел Балфура одного, без воинов, которые прикрывали бы его спину. Но Битон, по всей видимости, слишком разозлился, чтобы трезво мыслить. Его можно было понять, ведь все, что он создал, рушилось прямо у него на глазах. Но эта ошибка могла оказаться роковой.
Битон остановился в шаге от противника и сорвал с себя кольчужный капюшон. Балфур не сумел скрыть потрясения, его дыхание перехватило. В последний раз, когда он видел Битона, тот стоял высоко на стене Дублинна, и Мюррей не мог разглядеть, какой отпечаток наложила болезнь на его лицо и тело. Сейчас Балфур мог видеть только лицо противника, но и оно выглядело так, будто Битон прогнил изнутри. Первым побуждением было броситься бежать как можно дальше от своего врага, чтобы не заразиться той же хворью. Но Мюррей подавил этот порыв и не поддался страху. Ведь в Дублинне больше никто не пострадал от этой напасти, хотя Битон болел уже не менее трех лет. Значит, эта болезнь не из тех, которыми легко заразиться. К тому же Балфур доверял суждениям Мэлди о таких вещах. А она сказала Дугласу, что это просто какая-то кожная болезнь, и, конечно, предупредила бы всех и каждого, если бы ею можно было заразиться. А так как ничего подобного девушка не говорила, Балфур решил, что недуг, терзающий Битона, – его личная кара. От него невозможно излечиться, но и нанести вред другим этот человек тоже не мог.
– Я пришел за своим братом, – сказал Балфур. Он не сводил глаз с Битона. Этот проходимец не принадлежал к людям, отличающимися благородством в бою.
– Ты говоришь о моем сыне?
– О сыне моего отца. Ты выбросил парня вон, как будто он значил не больше, чем объедки с твоего стола, и теперь не имеешь никаких прав. Ты отрекся от него много лет назад.
– Это было очень недальновидно с моей стороны, теперь я намерен все исправить.
– Никто не поверит в это, – пожал плечами Балфур. От его взгляда не ускользнуло, что Калум скрылся, оставив Битона в одиночестве встречать свою судьбу. – Впрочем, это не имеет значения, поскольку скоро ты будешь мертв.
– Даже медленное гниение, которое ты видишь, до сих пор не смогло убить меня.
– Пока нет, но я не собираюсь оставлять тебя в живых, как только, наконец, нашел. Преступление против моих людей окажется последним, которое ты совершил.
Внезапно Битон понял, что остался в одиночестве. Балфур сразу заметил это. Лицо противника побледнело, приобретя еще более болезненный серый оттенок, когда он осознал, что Калум бросил его. На короткое мгновение Балфур задумался, будет ли правильным сражаться с этим человеком. Казалось, есть что-то бесчестное в том, чтобы поднять меч на столь явно больного противника. Потом Мюррей заметил движение Битона и понял, что, независимо от того, насколько плохо тот выглядел, он все еще обладал недюжинной силой и, возможно, некоторыми из прежних боевых навыков. Враг все еще в состоянии убить его, и только это имело для Балфура значение.
Противники начали кружить вокруг друг друга.
– А разве ты не хочешь расспросить меня о своей маленькой шлюшке? – поддел Балфура Битон.
– Если ты пытаешься разозлить меня, оскорбляя Мэлди, я посоветовал бы поберечь дыхание. Тем более, тебе осталось не так уж долго им наслаждаться. Ты не заставишь меня сделать глупость. Просто у меня появится еще одна причина убить тебя.
– А может быть, мой хвастливый враг, это я убью тебя?
– Лицом к лицу со мной, и рядом никого, кто мог бы тебе помочь?.. Не думаю. Ты слишком долго позволял другим сражаться за тебя, Битон. Ах да, я еще забыл о твоем умении предательски убивать в темноте или нападать сзади. Воин может быстро потерять свои навыки, если не будет постоянно их оттачивать.
Балфур заметил, что Битону вовсе не так хорошо удается сдерживать свои чувства, как ему самому. Лицо врага побагровело, что подчеркнуло язвы и иссохшую кожу. Битон, по всей видимости, был слишком поглощен яростью и горечью поражения, чтобы осознать, что выдает свою слабость. Его внешний вид говорил Балфуру даже больше, чем мог сказать вслух сам противник. Воин понял, что насмешками сможет заставить врага действовать опрометчиво, и тогда его легче будет одолеть.
– Может, ты и выиграл эту битву, Мюррей, но я намерен увидеть, как ты погибнешь, не успев насладиться сладким вкусом победы. Впрочем, как и те двое, которых ты пришел спасти.
Пусть с трудом, но все же Балфур сумел не придать значения угрозам соперника, этому не слишком-то изощренному заявлению, будто Мэлди и Эрик вскоре будут убиты. Но все равно страх за них связал внутренности тугим узлом, когда Балфур встретил и отразил первую неистовую атаку Битона. Сила удара оказалась достаточной, чтобы дать Мюррею понять: все свое внимание он должен сосредоточить на сопернике. Битон был в ярости, да к тому же ему давно уже не приходилось сражаться и потому недоставало ловкости, но тем не менее он все ещё представлял серьезную угрозу. Балфуру мог только молиться, чтобы слова Битона оказались ложью. Если же противник не обманывал, оставалось надеяться, что Балфуру удастся добраться до пленников прежде, чем враг сумеет осуществить свой жестокий план, в чем бы он ни заключался.
Яростная битва проходила в полном молчании. Балфур был благодарен, что все силы Битона уходили на борьбу, и их не оставалось на насмешки. Молодой лэрд гордился, что ему удалось совладать с волнением и сосредоточить все свое внимание на одной цели – убить Битона, но он чувствовал, что и его выдержка на исходе.
Балфуру не потребовалось много времени, чтобы понять, что эту битву он выиграет. Если, конечно, не вмешается сама Судьба или кто-нибудь из людей Битона не подоспеет на помощь. Противник Мюррея сохранил остатки опыта и силу, но эта сила постепенно ослабевала. Происходило ли это из-за болезни или из-за того, что слишком долгое время в сражениях он полагался на других людей, но Битон быстро уставал. Удары его меча становились все более беспорядочными, и сам он начал пошатываться, уклоняясь от выпадов Балфура.
Конец битвы почти разочаровал Балфура. Битон оступился, пытаясь отразить атаку соперника, и открылся для быстрого, отточенного смертельного удара. Балфур, не колеблясь ни секунды, воспользовался полученным преимуществом и погрузил свой меч глубоко в грудь противника. Увидев, как Битон упал, воин едва ли почувствовал нечто большее, чем простое облегчение оттого, что все закончилось, и он мог, наконец, найти тех двоих, ради которых сюда и пришел. Битон был врагом Мюрреев так долго... Балфур даже удивился, что почти ничего не чувствует, убив его. Но тратить время на самокопание он не мог.
Мюррей вытер меч об одежду поверженного противника, мимоходом отметив, что кольчуга врага износилась. Хотя тот долгое время копил богатства, обирая подданных, но явно не особо тратился на вооружение и доспехи, чтобы защищать их. Битон, видно, рассчитывал, что ему удастся спрятаться за высокими прочными стенами Дублинна. Это объясняло ту легкость, с которой Мюрреям удалось выиграть битву, всего лишь проникнув за стены замка.
– Ну вот, теперь ты стал трупом, на который так долго походил, – тихо произнес Балфур и, поднявшись на ноги, огляделся.
Те несколько Битонов, которые еще сражались, уже либо видели смерть своего лэрда, либо слышали о ней. Крик поднялся сразу же, как только мужчина упал. Балфур сомневался, что они продолжат сражаться, по крайней мере ради Битона. Многие воины дублиннской армии были наёмниками, преступниками и изгоями и потому страшились плена больше смерти. Как бы то ни было, битва почти завершилась.
Широко шагая к главной башне, Балфур заметил тяжелораненого вражеского воина, лежавшего в грязи. Мюррей наклонился над ним и, ухватившись за край изорванной кольчуги, осторожно приподнял его с земли.
– Где пленники? – потребовал он, желая убедиться, что положение дел не изменилось с тех пор, как Дугласу удалось сбежать из Дублинна.