Воин

Через пять минут моего избиения я закономерно оказался на полу, пытаясь разогнать звездочки в глазах. Одновременно я лихорадочно анализировал все приемы, которыми меня награждал старший ученик. Одни я сразу же принимал, другие немного изменял, подстраивая под себя, а третьи вообще отбрасывал, так как знал удары несколько совершеннее. Разложив знания по полочкам, я услышал голос мастера:

— Плохо, ты еще не готов!

Я поднялся и ухмыльнулся, кивнув ему.

— Еще дубль!

Мастер с сомнением посмотрел на меня, но все же скомандовал "Начали!" и мой противник опять накинулся на меня. Но теперь я примерно представлял его технику боя, видел его удары, подмечал лишь только начинавшиеся движения и успевал их опережать или блокировать. Теперь я уже стал нападать сам, награждая ученика несколькими ударами в чувствительные места. Нет, я сразу не стал отлично владеть его приемами, мне все еще были нужны тренировки, чтобы тело стало двигаться быстрее, выполняя незнакомые движения. Это добивается только практикой и ничем другим. Но я чувствовал, что стал практически равен этому ученику, а через день или два он для меня будет уже слабым противником!

Но рано я обрадовался. Ученик внезапно поменял схему боя! Удары сменились захватами, приемы — болезненными щипками и точечными ударами, заставлявшими мои мышцы отключаться. Я не знал, что ему противопоставить, а потому только смотрел, запоминал и анализировал, пытаясь снова хоть как-то уклоняться от ударов. Во второй раз оказавшись на полу я все также начал раскладывать все, что узнал в своей черепушке, но услышал голос мастера.

   — Ты просто поразительно быстро учишься, Алекс! Кто ты?

Я молчал и продолжал лежа на полу сортировку знаний, которым придется превратиться в мои навыки. Закончив с этим, я поднялся и спросил:

— Еще дубль?

Мастер только кивнул, поняв, что ответа на свой вопрос он не услышит. В этот раз ученик, поняв, что такой техникой со мной уже не справится, перешел на подкаты, удары из неожиданных положений, обманные движения. Я все запоминал, но в этот раз постарался не падать на пол, а продолжал отбиваться, фиксируя новые движения и тут же применяя их на практике. Через десяток минут я вошел во вкус и почувствовал удовольствие от спарринга. Через полчаса мой противник уже стал задыхаться, его атаки стали редкими, я начал видеть бреши в его защите. В конце концов, видя, что полноценной схватки больше не получится, я поднял вверх руки, прекращая бой, и повернулся к мастеру, внимательно за нами наблюдавшему:

— А не пора ли нам подкрепиться? — спросил я с улыбкой.

Он только машинально кивнул и махнул рукой, отправляя всех учеников завтракать и провожая меня ОЧЕНЬ внимательным взглядом. За завтраком я опять принялся анализировать увиденные приемы. А нехилая школа у мастера, подумал я, она позволяет охватить буквально все направления рукопашного боя. Если он еще и на холодном оружии такой же профессионал, то мне довольно крупно повезло! Вот только долго что-то этот процесс будет происходить. Это пока я увижу все движения, пока запомню их, пока научусь ими владеть, пока выработаю свой собственный комплекс боевых приемов... Может пройти не один месяц.

А если попробовать по старинке? Считать все знания мастера и перенести их себе? Я даже жевать перестал, обдумывая это идею, но потом с сожалением от неё отказался. Не выйдет. Просто так он мне копаться у себя в голове не позволит, а вырубить его, чтобы покопаться в ней без его ведома, у меня пока не получится. Нужно быть хотя бы таким умелым воином, как он сам, чтобы лишить его сознания и со спокойной душой копировать его знания. А тогда на кой они уже будут мне нужны? Я продолжил завтрак и размышления. А если подсыпать ему что-нибудь в еду? Прикинув, я отказался и от этой идеи — рискованно, ненадежно, при неудаче я могу потерять все. Так что мне придется действовать медленно, но верно, пока деньги не кончатся.

После завтрака мы вернулись к тренировкам. На меня уже нападали двое и трое учеников, а я учился технике боя против группы, когда было необходимо двигаться так, чтобы противники мешали друг другу. Мои движения становились все четче и увереннее, мастер некоторые из них корректировал, изредка останавливая бой и показывая, как именно нужно двигаться. Остальные ученики тоже даром время не теряли и отрабатывали приемы на куклах и друг на друге.

Под конец занятия мастер сам вышел напротив меня и тут я понял, что в сравнении с ним я еще беспомощный котенок. Он уложил меня на пол с трех ударов, двигаясь так быстро, что его движения смазывались в моих глазах. Преодолевая боль, я поднялся с пола и попросил, ускоряя свое восприятие:

— Еще!

Мастер опять атаковал меня, но в этот раз я сумел немного ослабить один из его ударов. Чувствуя, как онемевшая нога не желает подчиняться, я кое-как поднялся, мысленно прокручивая последовательность атаки мастера, и твердо заявил:

— Еще!

На этот раз я сумел отбить один его удар, но подняться больше уже не смог, так как попробовал атаковать сам и закономерно получил удар в голову, попрощавшись со своим сознанием и опять упав в заботливые руки темноты. Когда я очнулся, то понял, что лежу в своей комнате, а рядом сидит мастер и ждет, когда я соизволю очнуться. Рядом с ним горела свеча, освещая своим неярким пламенем небольшое помещение. Я почувствовал, что тело хоть и болит, но подчиняется, и тоже принял сидячее положение. Мастер выглядел очень виноватым, так что я заговорил первым, видя его терзания:

— В чем дело?

— Прости, Алекс, я не хотел ударить тебя так сильно, — повинился Лин.

— Ничего страшного, мне и похлеще доставалось, — ответил я ему. — А долго я пробыл без сознания?

— Уже вечер, — сообщил мастер.

Ни хрена себе, как он мне зарядил! Надо же меру знать, ведь так и убить недолго! Я похрустел шейными позвонками, чувствуя, что голова еще гудит. Но мастер после моих слов все еще выглядел как в воду опущенным. Я решил успокоить его:

— Не переживайте вы так, ничего же страшного... — я осекся, увидев то, что Лин сжимал в руках.

Это был мой разговорный амулет, и если судить по виду мастера, он им уже пользовался. Я разозлился и коротко приказал:

— Рассказывайте!

Мастер вздохнул и начал:

— Когда мне сообщили час назад, что ты еще не пришел в себя, я зашел в твою комнату, ожидая худшего. Но проверив твое состояние, я понял, что твоя жизнь вне опасности.

Интересно, как же он мог это определить, подумал я. По пульсу и дыханию? А если бы я вообще в сознание не вернулся, ведь кто там знает, что бывает при сильных сотрясениях? Мастер продолжал:

— Когда я осматривал тебя, то обнаружил на твоем теле амулет, с помощью которого кто-то в тот момент пытался тебя вызвать. Я решил ответить, чтобы успокоить неизвестного собеседника, но вначале что-то меня дернуло узнать имя той, кто тебя вызывал... Алекс, скажи, кем тебе приходится принцесса Алониана?

— Сестрой, — ответил я, зло глядя на мастера.

— Но как можно, ведь она гнома, а ты эльф?

Я слегка удивился, но мастер меня просветил.

— Когда я осматривал тебя, то увидел твои уши, что ты прячешь за длинными волосами.

Я откинул прядь со лба и заявил:

— В этом мире все возможно!

Мастер, видя мой злой взгляд, поспешил извиниться:

— Я прошу прощения, ваше высочество, что без разрешения воспользовался вашим амулетом.

Я вздохнул, только этого мне еще не хватало!

— Я приму ваши извинения при соблюдении вами некоторых условий. Первое — вы больше так поступать не будете, второе — от вас не последует никаких вопросов касательно моей жизни, третье — вы будете продолжать вести себя со мной, как будто ничего не происходило. Вы согласны?

Мастер только ошарашено кивнул, а я подумал, что слишком переборщил с официозом, как бы только хуже не было.

— Извинения приняты, — констатировал я. — Теперь верните мне амулет и давайте забудем об этом инциденте.

Лин протянул мне амулет, который я снова повесил на шею, и сказал мне с восхищением: