Страница 7 из 93
— Вот, посмотри. — Кармела порылась в сумочке, нашла мобильник, пощелкала кнопками и протянула мне.
Я пролистал фотки: четыре заурядных конопатых ребенка; Тревор — такой же, как прежде, только волос поубавилось; домик застройки семидесятых, не помню в каком унылом пригороде… Похоже, все мечты Кармелы сбылись. Молодец, этим не многие могут похвастаться, хотя я от такой жизни глотку бы себе перерезал.
— Замечательные детишки, — похвалил я, возвращая телефон. — Поздравляю, Мелли.
Надо мной послышался легкий вздох.
— «Мелли»… Господи, сто лет этого не слышала.
Неяркий свет словно вернул нас в прежние времена, убрал морщинки и седые пряди, разгладил тяжелую челюсть Кевина и стер макияж с лица Джеки; и мы, пятеро, снова свежие, остроглазые и неугомонные, в темноте плетем мечты — каждый свои. Если бы Салли Хирн взглянула в окно, она бы увидела нас прежних: дети Мэки на крыльце. На какое-то безумное мгновение я даже порадовался, что оказался дома.
— Ох, — сказала Кармела, елозя; она никогда не умела наслаждаться тишиной. — Всю задницу отсидела. Ты уверен, Фрэнсис, что так и случилось, как ты сказал в доме? Что Рози собиралась вернуться за чемоданчиком?
Шай с пыхтением, которое могло сойти и за смех, выпустил дым сквозь зубы.
— Полнейшая хрень. Фрэнк знает это не хуже меня.
— За языком следи! — Кармела шлепнула Шая по коленке. — Что ты имеешь в виду? Почему полная хрень?
Шай пожал плечами.
— Ничего я не знаю, — сказал я. — Вполне вероятно, что Рози в Англии и счастлива.
— Без билетов и документов? — спросил Шай.
— Деньжата у нее были, билет она могла и новый купить, а документов в Англии в то время не спрашивали.
Мы и впрямь свидетельства о рождении решили захватить только на случай, если придется писать заявление на пособие, пока не найдем работу. Ну и пожениться хотели…
— Но все-таки, — тихо спросила Джеки, — правильно я сделала, что позвонила? Или нужно было просто…
В воздухе повисло напряжение.
— …оставить все как есть, — закончил Шай.
— Нет, — ответил я. — Ты поступила совершенно правильно, сестренка. У тебя первоклассное чутье.
Джеки вытянула ноги и рассматривала высокие каблуки. Я видел только ее затылок.
— Ага, — ответила она.
Мы еще посидели и покурили. Запах солода и горелого хмеля пропал; на «Гиннессе» в девяностые поставили что-то экологическое, так что в Либертис теперь пахло выхлопными газами и соляркой — безусловно, прогресс. Мотыльки кружились вокруг фонаря в конце улицы. Наши качели — канат, прицепленный к верхушке столба — исчезли.
Мне хотелось узнать еще кое-что.
— Па выглядит неплохо, — сказал я.
Молчание. Кевин пожал плечами.
— Спина не ахти, — произнесла Кармела. — Джеки…
— Да, я слышал, что со спиной проблемы, но выглядит он молодцом.
Кармела вздохнула:
— Когда как… Сегодня получше, так он и орел орлом; а вот если…
Шай затянулся, держа сигарету большим и указательным пальцами, на манер гангстеров в старых фильмах.
— Когда похуже, приходится его в сортир на руках таскать, — заметил он.
— Врачи хоть знают, в чем проблема? — спросил я.
— He-а. Может, из-за работы, может… Ничего не могут сказать. В любом случае ему все хуже.
— А пить он бросил?
— Тебе-то что за дело? — раздраженно спросил Шай.
— Па бросил пить? — повторил я.
Кармела шевельнулась.
— Да нормально все.
Шай отрывисто рассмеялся — словно гавкнул.
— С ма он нормально обращается?
— Не твое собачье дело! — отрезал Шай.
Остальные трое замерли, ожидая, бросимся ли мы друг на друга. Мне было двенадцать, когда Шай раскроил мне голову на этих самых ступеньках; до сих пор шрам остался. Впрочем, очень скоро я его перерос. У него тоже есть шрамы.
Я не спеша повернулся к Шаю:
— Я ведь вежливо спросил.
— Что-то двадцать лет ты не спрашивал.
— Спрашивал, — тихо сказала Джеки. — Много раз.
— И что? Ты сама здесь больше не живешь, знаешь ничуть не больше его.
— Вот поэтому я и спрашиваю, — сказал я. — Па нормально обращается с ма?
Мы с Шаем уставились друг на друга в сгустившихся сумерках. Я приготовился быстро отшвырнуть сигарету.
— А если я скажу «нет», — хмыкнул Шай, — ты бросишь свою холостяцкую берлогу и переедешь сюда — присматривать за ма?
— В квартиру под тобой? Ах, Шай. Ты так по мне скучаешь?
Над нашими головами с треском поднялось окно.
— Фрэнсис, Кевин! Вы идете, в конце концов? — крикнула ма.
— Сейчас! — проорали мы хором.
Джеки фыркнула:
— Ах, нас послушать…
Ма захлопнула окно. Через секунду Шай откинулся на ступеньку, плюнул через перила и перестал буравить меня взглядом. Все расслабились.
— Мне все-таки пора, — сказала Кармела. — Эшли любит, чтобы мамочка ее спать укладывала, Тревору она нарочно все нервы измотает.
— А как ты доберешься? — спросил Кевин.
— Я машину за углом оставила. У меня «киа», — пояснила Кармела мне. — Тревор ездит на «рейнджровере».
Чего и следовало ожидать: Тревор, тот еще засранец, нисколечко не изменился.
— Подбросишь? — спросила Джеки. — Я прямо с работы, а сегодня очередь Гэвина на машину.
Кармела выпятила подбородок и неодобрительно прищелкнула языком.
— Что, за тобой не заедет?
— Не получится. Машина уже дома, а Гэвин с приятелями в пабе.
Кармела встала, тяжело опираясь на перила, и аккуратно одернула юбку.
— Ладно, подброшу тебя до дома. А если Гэвин не против, чтобы ты работала, мог бы и машину тебе купить. Ну, вы, чего ржете?
— А ты у нас феминистка, оказывается! — сказал я.
— Да ну вас, мне без лифчика никуда. А ты, красавица, кончай хиханьки и пошли, не то оставлю тебя с этими охламонами.
— Иду, иду, погоди… — Джеки убрала пачку в сумку, забросила ремешок на плечо. — Я завтра зайду. Фрэнсис, увидимся еще?
— Это как повезет.
Джеки потянулась и крепко сжала мою руку.
— Все-таки я рада, что позвонила, — сказала она негромко. — Здорово, что ты приехал. Ты — сокровище. Береги себя.
— Ты тоже хорошая девочка. Пока, Джеки.
Кармела сказала, нависая надо мной:
— Фрэнсис, мы… Ты еще появишься? Раз теперь…
— Давайте уже завязывать, — улыбнулся я в ответ. — Там посмотрим, ладно?
Кармела спустилась по ступенькам, и сестры пошли по Фейтфул-плейс. Мы смотрели им вслед, слушали, как отзывается эхом стук каблучков Джеки, как топает рядом Кармела, стараясь не отставать. Джеки намного выше Кармелы, даже если не считать каблуков и прически, но зато Кармела гораздо объемнее по окружности. Такое несоответствие превращает их в подобие дурацкой мульткоманды, готовой сталкиваться с неисчислимыми комическими катастрофами, чтобы в итоге поймать злодея и победить.
— Классные женщины, — тихо сказал я.
— Да, — ответил Кевин. — Точно.
— Сделай милость, не появляйся тут больше, — встрял Шай.
«Он, пожалуй, прав», — подумал я, игнорируя его замечание.
Ма снова проделала трюк с окном:
— Фрэнсис! Кевин! Я дверь запираю. Или вы сию секунду подниметесь, или ночуйте где сидите.
— Идите уже, — сказал Шай, — а то она всю улицу перебудит.
Кевин встал и потянулся, хрустнув шейными позвонками.
— А ты?
— Не, я еще покурю, — ответил Шай.
Дверь за нами захлопнулась, а он все еще сидел на ступеньке и щелкал зажигалкой, разглядывая пламя.
Ма свалила на диван пуховое одеяло, две подушки и стопку простыней, а сама отправилась спать, выразив таким образом свое мнение о наших посиделках снаружи. Теперь они с па жили в бывшей комнате мальчиков; спальню девочек переоборудовали в ванную — еще в восьмидесятые, судя по сантехнике цвета авокадо. Пока Кевин плескался там, я вышел на лестницу — слух у ма, как у летучей мыши — и позвонил Оливии.
Время было уже далеко за одиннадцать.
— Спит, — сказала Оливия. — И крайне разочарована.