Мстительница

— Мне пора. Не хочу надолго оставлять Джулию одну.

Алекс встал.

Ричард тоже поднялся. Его жена в своей студии… Он помрачнел. В последнее время она слишком часто заговаривает о новом продюсере. Ему пришло в голову, что он одолел уже почти половину жизненного пути, а все еще не нашел ни покоя, ни радости, о которых когда-то мечтал. Завладев банком, Ричард не стал счастливым, даже наоборот, до этого он куда больше наслаждался жизнью. Он усмехнулся, вспомнив о своих наиболее рискованных сделках. Теперь ему приходилось лишь наблюдать за сделками чужими.

Все еще хмурясь, он сел в машину. Что с ним? Кажется, все есть, что душе угодно, чего желал в юности… Мудрый человек должен знать предел своих желаний… Что же ему еще надо? Расширить банк? А зачем? Ричард был недоволен собой. Не слишком ли он долго занимается самокопанием? Наверное, причина в письме от Морриса.

Давно уже у Ричарда не было никакой связи с кузеном. Насколько он знал, тот работал на Ротшильда и неплохо справлялся со своими обязанностями. Неожиданно ему пришло в голову, что для его работы Моррис подходит куда лучше, чем он сам. Ему бы нравилась эта рутина, которая так раздражает Ричарда. Он остановил машину, не обращая внимания на вопли и гудки со всех сторон. Раздражает, выводит из себя… О чем он, черт побери? Всю жизнь стремился к этому, а теперь что?

Ричард со злостью нажал на газ. Черт знает что! Сейчас бы мартини и заводную блондинку, и он снова ожил бы.

Домой ему не хотелось. Зачем?.. Линды нет. И он почти бессознательно повернул к банку, при виде которого кровь не взыграла у него в жилах. Ричард вспомнил, какой он испытал восторг, когда осознал, что получил наконец вожделенную власть. Помогли деньги Джессики… Те два миллиона, которые он получил от нее за молчание и свободу, уже давно удвоились, и он мог бы отдать ей долг.

Долг? Ричард опять остановил машину и уставился во тьму. Что за бес в него вселился? Наверное, Геррис прав, и Пеппер Майденес действительно ведьма…

Если так, пусть лучше займется Майлсом Френчем. Не хотел бы он стать врагом этого человека! Он не Геррис… Холодные глаза Майлса пронзают тебя насквозь. От него ничего не скроешь.

Ричард медленно тронул машину с места… Может быть, Линда дома. Дай Бог, чтобы она сегодня помолчала о своем продюсере. Свободные отношения — совсем неплохо, однако иногда почему-то появляется желание добром помянуть старые обычаи. Прежде мужчина знал, где место женщины… Она вела дом и рожала детей, стряпала и стирала…

Ричард засмеялся. Господи, да он куда больше еврей, чем всегда думал! Дети… Кому они нужны? Стоит только посмотреть, во что из-за них превратился Алекс Барнетт. И вообще…

Линда еще была в студии, где уже погасили огни, и рядом с ней стоял мужчина.

— Не сказала ему? — спросил он.

Она покачала головой.

— Не могу…

— Но так ведь не может продолжаться. Чего ты боишься?

Словно защищаясь, она прижала руку к животу.

— Думаешь, он заставит тебя сделать аборт?

Линда стала вспоминать, сколько лет они знакомы. Целую вечность. Тогда они только начинали и были по уши в долгах… На него всегда можно было положиться. И теперь, когда Линда обнаружила, что беременна, ей оказалось легко прислониться к его плечу, выплакать на нем свои печали… Он был голубым и гордился этим… А еще умел ее рассмешить…

Уже несколько недель Линда собиралась с силами, чтобы сказать мужу, но все не находила подходящего момента. Когда они с Ричардом решили пожениться, то не хотели никакой обузы. О детях даже разговора не было… И вот она беременна… Одна нелепая случайность, и на тебе…

Казалось, что стоит принять решение? Она никогда не думала о детях и со снисходительным высокомерием относилась к излишней сентиментальности… А теперь ее раздирают противоречивые чувства. Линде не хотелось порывать с Ричардом и не хотелось лишаться ребенка… Пора принять решение… Если, конечно, — предательская мысль не впервые заползла ей в голову, — она сама не хочет дождаться, когда будет слишком поздно.

Искушение было велико, но Линда ему не поддалась. Так низко она не падет! Если решит оставить ребенка, то не станет скрывать от Ричарда. Она расскажет, и пусть он решает сам… Линда замерла, пораженная своим открытием. Так и есть. Что бы там ни было, она не хочет прерывать беременность.

Определив наконец свое отношение к происходящему, Линда почувствовала, как ее заливает волна радости, в которой тонет страх потерять любимого мужчину.

Больше она не будет молчать и мучиться неизвестностью. Решение придется принять ему.

Майлс сам приехал за Элизабет в женский приют и видел, как она дрожит от напряжения, садясь к нему в машину.

В приемной они были вовремя, однако пришлось ждать около получаса, пока уйдет посетитель.

Если бы Элизабет встала и убежала, Майлс не удивился бы, так она напрягалась каждый раз, когда открывалась дверь. Видно, ей мерещился входящий в приемную муж.

Премьер-министр принял их вполне доброжелательно, улыбнулся, но предупредил, что у него мало времени, после чего Майлс взял дело в свои руки и коротко пересказал то, что ему поведала Элизабет. Реакция премьер-министра была в точности такой, как он ожидал. Старик очень расстроился и в не меньшей степени разгневался, но, самое главное, он ни на мгновение не усомнился в правдивости Элизабет.

— Боюсь, то, что я сейчас узнал, лишь подтверждает мои подозрения насчет вашего мужа, — сказал он, обращаясь к ней. — К сожалению, среди моих коллег есть такие, которые не согласны со мной. Думаю, будет лучше всего, если мы инициируем расследование. Я сообщу, что ко мне поступила заслуживающая доверия информация, но умолчу об источнике.

— Мы были бы вам очень благодарны, если бы получили копию отчета, — перебил его Майлс. — Миссис Геррис вынуждена убеждать своих родственников, что ее обвинения справедливы, иначе она не может просить их о помощи в деле о разводе. Естественно, нам было бы нежелательно, чтобы это дело получило огласку. Могут пострадать дети. В первую очередь, сын миссис Геррис. И мы хотим быть уверены, что Геррис откажется от своих прав на детей до того, как мы подадим иск в суд. Это очень опасный человек, — добавил Майлс. — К тому же, насколько я понимаю, он не отвечает за свои действия.

— Думаю, вы правы. Удивительно, но почти никто не уходит добровольно с политической арены, даже заработав на ней психоз. Хотя иногда это случается.

Таким образом, он дал им понять, что ждет Симона в будущем. Правительство, конечно, не будет играть в открытую и объявлять всенародно, почему один из наиболее известных членов парламента покинул свой пост. Однако его заставят уйти.

— Не беспокойтесь, миссис Геррис, — улыбнулся премьер-министр. — Обещаю, ваш муж даже не заподозрит, что мы с вами беседовали.

— Мне было бы спокойнее, если бы с сегодняшнего дня и до конца процесса вы жили за городом в моем доме. Я найму вам охрану. Так надо, Элизабет, — сказал Майлс, когда она попробовала ему возразить. — Только так я могу гарантировать вашу безопасность.

Он высадил ее возле женского приюта и там попался на глаза Пеппер, которая присматривалась к резко упавшим в цене домам. Однако в них уже начинали селиться высокооплачиваемые служащие, и Пеппер не сомневалась в перспективности этого района на рынке недвижимости.

Узнала она и Элизабет Геррис, фотографию которой хранила в «деле» ее мужа. Но почему они вместе? Глядя, как Майлс поддерживает, жену Симона под руку, как разговаривает с ней, она отмела мысль о любовной связи. Но он явно озабочен чем-то и сочувствует ей… Кто? Майлс Френч.

Ни Майлс, ни Элизабет не заметили Пеппер, которая, охваченная неодолимым любопытством к отношениям известных ей людей, потеряла интерес к домам.

Один из союзников Симона Герриса в кабинете министров рассказал ему о расследовании. Симона охватила паника. Никогда еще он не испытывал такого страха и такой ярости. Обвинил он во всем Пеппер Майденес и решил как можно скорее избавиться от нее. Нельзя позволять Френчу тянуть… Нечеловеческим усилием воли ему удалось скрыть свои чувства от коллеги, и, улыбнувшись, он лишь вежливо поблагодарил его за информацию.