Великая Церковь в пленении

Возможность им предоставилась в 1716 г. Александрийский патриархат испытывал материальные трудности. Косьма, архиепископ Синайский, обещал большую взятку губернатору Египта и великому визирю в Константинополе, чтобы обеспечить себе патриарший престол; правящий же патриарх, Самуил Капасулис, занял еще большую сумму, чтобы превзойти его. Теперь он был должен 30 000 талеров. Считая, что англичане богаты и щедры, он послал в Англию Арсения, митрополита Фиваидского, и старейшего игумена патриархата, архимандрита Геннадия, родом киприота. Они отправились в путь, согласно обычаю, с четырьмя диаконами, чтецом и поваром, и прибыли в Англиюлетом 1714 г., снабженные письмами к королеве Анне. Хотя в какой‑то момент там были смущены слухом, пущенным, как они утверждали, иезуитами, тем не менее, приняли их хорошо. Они завязали дружеские отношения сантикваром Хэмфри Вэнли, который незадолго до того покинул пост секретаря Общества содействия христианскому просвещению. Как он сам, так и люди его круга встретили их гостеприимно. Арсений радостно писал своему другу, Хрисанфу, патриарху Иерусалимскому, с просьбой передать, с каким почетом встречали его и Геннадия. Он рассказывал об обедах, данных в его честь, и похвалялся замечательным впечатлением, произведенным ими на английскую публику тем, что они всегда носили среди них свои одежды. [492]

В 1715г. Арсений опубликовал трогательный трактат под заглавием «Lacrymae et Suspiria Ecclesiae Graecae, или Отчаянное положение Греческой церкви, смиренно представленное в письме к Ее Величеству, королеве Анне». В ответ Лондонский епископ Джон Робинсон через несколько месяцев послал им 200 фунтов от фонда королевы Анны и 100 от короля Георга I, но при этом выражалась надежда, что они скоро покинут страну. Он приготовил для них еще 100 фунтов, но удерживал их до тех пор, пока они не объявят о своем отъезде. Они же чувствовали себя слишком хорошо, чтобы понять этот ясный намек, что они уже злоупотребили гостеприимством. Вэнли по–прежнему принимал их, хотя д–р Ковел отправил ему из Кембриджа строгое письмо с предупреждением, что на этих людей можно в богословском отношении полагаться ничуть не более, чем на греков, приезжавших ранее; нельзя с уверенностью сказать, что они не верят в пресуществление. Арсений избежал этой западни. Вэнли ответил Ковелу, что греческие иерархи скромно заявили, что «они верят, что свв. Василий и Златоуст считали, что не следует вмешиваться в то, что их не касается». Этот ответ удовлетворил Вэнли, который через несколько дней, 24 декабря 1715 г., написал своему другу, д–ру Тэдвею, с просьбой сообщить д–ру Ковелу о том, что греки собираются посетить его. Мы не знаем, как их там встретили. [493]

Между тем они нашли себе и других друзей. Арсений сообщал Хрисанфу Иерусалимскому, что не только два члена Парламента предложили помощь строительству греческой церкви в Лондоне, но также многие англичане выражали желание быть принятыми в православную общину. Это удивительное замечание следует объяснить тем, что греки начали платить за гостеприимство своим хозяевам интригами с неприсягнувшими.

Согласно Томасу Бретту, который незадолго до того был посвящен в епископы неприсягнувших и позже вел протоколы, в июле 1716 г. шотландец из неприсягнувших, Арчибальд Кэмпбелл, случайно встретил Арсения и обсуждал с ним возможности более тесного общения. По словам историка Скиннера, «тщательно обдумав все пути, которые, как он полагал, могут быть полезны для Церкви, (Кэмпбелл) использовал переговоры, чтобы намекнуть на что‑нибудь в этом роде». Арсений отнесся благосклонно. Так Кэмпбелл и Иеремия Коллиер, глава английских неприсягнувших, вместе с Томасом Бреттом, Нафанаилом Спинксом, Джеймсом Гаддерером и некоторыми другими, собрались, чтобы подготовить предложения для передачи Восточным патриархам. [494]

Вероятно, в начале 1717 г. экземпляр предложений был вручен Арсению, который передал его в Константинополь. Это был пространный документ, переведенный на изысканный греческий язык Спинксом с помощью г–на Томаса Рэтрея из Крэйг–холла. Предложений было двенадцать; к ним было добавлено двенадцать пунктов, по которым неприсягнувшие считали, что они полностью согласны с православными, и пять пунктов, по которым они не соглашались, и потому было необходимо обсуждение.

Двенадцать предложений были следующие. Во–первых, Иерусалим должен считаться Матерью–Церковью; во–вторых, этому патриархату должно быть дано преимущество над всеми другими Церквами. В–третьих, будут признаны канонические права Александрийского, Антиохийского и Константинопольского патриархатов; в–четвертых, будет признано равенство по чести Константинополя и Рима. В–пятых и в–шестых, остатки «кафоликов» в Британской церкви (так неприсягнувшие именовали себя) признают, что они получили христианство из Иерусалима и вернутся к этому «древнему божественному порядку». В–седьмых, согласованность в богослужении между Церквами должна быть достигнута как можно более тесная. В–восьмых, британцы должны восстановить древнее английское богослужение. В–девятых, гомилии Иоанна Златоуста, Григория Богослова и другие труды св. отцов должны быть переведены на английский язык. В–десятых, Иерусалимский епископ будет особо поминаться в молитвах за патриархов объединенной Церкви. В–одиннадцатых, за британские Церкви также будет возноситься молитва. Наконец, предстоит обменяться письмами для утверждения актов, представляющих взаимный интерес.

Двенадцать пунктов взаимного соглашения предполагались следующие. Во–первых, двенадцать членов Символа веры принимаются как данные первыми двумя Вселенскими соборами. Во–вторых, Св. Троица единосущна, а Отец признается Источником, из Которого исходит Св. Дух. В–третьих, исхождение Св. Духа «от Отца чрез Сына» означает это и только это. В–четвертых, Св. Дух говорил через пророков и Апостолов и является единственным истинным автором Св. Писания; в–пятых, Он присутствовал на Вселенских соборах. В–шестых, обе стороны разделяют веру в число и природу дарований Св. Духа. В–седьмых и в–восьмых, Христос есть единственный Основатель и единственный Глава Церкви. В–девятых, все христиане должны подчиняться Церкви, которая может контролировать и наказывать своих служителей. В–десятых, причастие должно преподаваться под обоими видами всем верующим. В–одиннадцатых, крещение необходимо, а другие св. Таинства не столь обязательны, но должны исполняться всеми. Наконец, догмат о чистилище есть заблуждение.

Несогласие обнаружилось по пяти пунктам. Неприсягнувшие не могли принять, чтобы правила Вселенских соборов пользовались таким же авторитетом, как и Св. Писание. Хотя и они признавали почитание Богородицы, Ей, однако, как сотворенной, не может воздаваться такая же слава, как Богу. Нельзя использовать святых как посредников, даже нельзя обращаться за посредничеством к Богородице, потому что это будет умалять посредничество Христа. Они могли согласиться на возглашение эпиклезы как части объединенной службы, но настаивали на том, что изменение элементов происходит «несмотря на образ действий, которым не могут получиться Плоть и Кровь». Они также хотели, чтобы девятое правило Седьмого Вселенского собора было истолковано в том смысле, что изображениям не может оказываться никакого поклонения. [495]

Неприсягнувшим пришлось долго ждать ответа. Константинопольский патриарх Иеремия III, вероятно, получил предложения в конце 1717 г. Затем он должен был посоветоваться с другими патриархами, и только после этого мог отправить ответ. Патриарший ответ датируется 12 апреля 1718 г. Но прошло еще три года, пока он дошел до Англии. В это время Арсений, наконец, уехал из Англии, чтобы попытаться собрать еще больше денег в России. Дата его отбытия — следует полагать, на деньги, удержанные епископом Робинсоном, — неизвестна. Русский царь уже послал ему в Англию 500 рублей; в 1717 г. он был в Голландии, чтобы встретиться с царем Петром на его обратном пути из официального посещения Парижа. Именно тогда была достигнута договоренность о строительстве новой греческой церкви в Лондоне. Вероятно, Арсений сказал патриархам послать их ответ в Россию, чтобы там он мог получить его; задержка объяснялась тем, что он откладывал свою поездку. К 1721 г. он был уже в Санкт–Петербурге. Между тем, несомненно по его предложению, неприсягнувшие решили заинтересовать царя своим проектом. Ему было отправлено письмо от 8 октября 1717 г., которое приписывало Его императорскому величеству всем известный интерес к движениям за объединение и испрашивалась помощь с его стороны. Всякий, кто действительно знал Петра Великого, мог усомниться, был ли интерес с его стороны вызван чем‑либо другим, кроме чисто политических расчетов: Но похоже, что он направил благосклонный ответ. [496]

492

Constantinides Μ.The Greek Orthodox Church in London. P. 9–10. В архиве русской церкви в Лондоне есть сообщение, что иезуиты распространили слух, будто они были папскими шпионами.

493

Williams G.Op. cit. P. LX‑LXI; Lathbury T.History of the Non‑Jurors. P. 356.

494

История контактов неприсягнувших с православными была впервые изложена Т. Лэтбери в 1845 г. ( Lathbury Т.Op. cit. Р. 309–361). Он черпает информацию из рукописных отчетов епископа Джолли. В более полном виде она была изложена Д. Вильямсом в 1868 г. и полностью основана на протоколах и их предыстории. Некоторые незначительные исправления к изложению Вильямса даются в кн.: Overton J. Η.The Non‑Jurors, their Lives, Principles and Writings. 1902. P. 451 И. См. также: Ski