Страница 51 из 101
В то же самое время стало легче получить хорошее образование в Константинополе. Начиная примерно с 1550 г., благодаря влиянию ученых, получивших образование в Падуе, предпринимались попытки преобразовать Патриаршую академию. Туда были введены высшие науки, особенно изучение философии. В 1593 г. ученый патриарх Иеремия II собрал синод, который утвердил новый устав академии. Были учреждены различные отделения, включая высшую философию и такие отдельные науки, как богословие и литература, каждое из которых возглавлялось схолархом, назначенным патриархом. Кажется, все схолархи на первых порах были выпускниками Падуанского университета. [347]
Таким образом, к концу XVI в. для умных и предприимчивых греческих юношей существовало несколько вариантов для получения высшего образования. Но для молодого человека, жившего вне Константинополя и у которого не было возможности поехать в Италию, дела обстояли не так просто; даже места в Патриаршей академии не были столь многочисленны. В 1593 г. синод, реформируя Патриаршую академию, также рекомендовал митрополитам основывать академии в своих городах. Сомнительно, чтобы многие архиереи последовали этому совету. Организовать и поддерживать академию было дорогостоящим мероприятием; число хороших учителей было ограничено. Вероятно, в течение следующих десятилетий были организованы академии в таких больших городах, как Фессалоника, Трапезунд и Смирна, и находились они преимущественно под покровительством местных митрополитов, но сведения о них очень скудны. [348]Единственная академия, которая получила какую‑то известность и из которой вышли знаменитые ученики, была основана не митрополитом, а эпирским священником, Епифанием Игуменом, который подчинялся Греческой церкви в Венеции. Он собрал сумму денег, преимущественно у более состоятельных членов своей общины, которую поместил в казну св. Марка с целью выплачивать жалование учителям основанной в Афинах академии. В первые годы XVII в. в Афинской академии преподавали последователь Аристотеля Феофил Коридаллевс, его ученик Никодим Ферреас, Димитрий Ангел Венизелос. [349]Среди ее учеников был Нафанаил Хикас, который получил некоторую известность как писатель–полемист. Но поскольку после Афин Хикас отправился в коллегий св. Афанасия в Риме, возможно, что он обязан своим образованием католическим отцам. Они обратили его в католичество, но он переехал в Венецию и Падую и вернулся к вере своих отцов. По словам Досифея Иерусалимского, который впоследствии издал один его антилатинский трактат, «в Риме он испил мутной воды раскола и ереси, но, отправившись позднее в Венецию, был наставлен на путь истинный Гавриилом Севером, митрополитом Филадельфийским». [350]Но пожертвование Епифания было слишком маленьким, а подозрения турок слишком сильны, и академия не смогла выжить. Один юноша с Пелопоннеса, Христофор Ангел, поступил туда в 1607 г. только для того, чтобы быть почти сразу арестованным по обвинению в том, будто он испанский шпион. У него были конфискованы книги и деньги, и с большим трудом ему удалось спасти свою жизнь. Дальнейшая судьба его была связана с Англией. Вскоре после этого академия была закрыта. [351]
В Малой Азии за пределами больших городов, вероятно, вообще не было греческих школ. В конце XVII в. Томас Смит писал, что турецкие чиновники в азиатских провинциях намного менее терпимы, чем в Европе. [352]На европейской территории школа была основана Епифанием Игуменом в Янине, еще до того, как он отправился в Афины. Другая школа была создана в Арте в XVII в., несколько школ в Македонии, а немного позднее на островах Миконос, Наксос и Патмос. В Димитсане на Пелопоннесе в конце XVII в. была известная академия, в которой получили образование не менее шести патриархов следующего столетия. Школа была также в Навплионе. [353]Афинская школа была возобновлена в 1717 г. монахом Григорием Сотирисом и получила новое пожертвование от жителя Афин Георгия Антония Мелоса, который сделал карьеру в Испании; оно было дополнено Стефаном Рулисом, афинянином, жившим в Венеции. Самый известный ее директор был критянин, Афанасий Бутсопулос из Димитсаны, среди учеников которого был будущий патриарх Григорий V. Но, вероятно, эта школа считалась устаревшей. Более современная школа была основана в 1750 г. другим венецианским греком, Иоанном Декой. [354]
Хотя Высокая Порта никогда не вмешивалась в дела Патриаршей академии в Константинополе, провинциальные правители могли притеснять школы сколько им было угодно; а многие из них смотрели на образование для меньшинств как на в высшей степени нежелательное явление.
Самые замечательные академии XVIII в. находились в районах, находящихся вне непосредственного турецкого контроля, в двух столицах Дунайских княжеств, Бухаресте и Яссах, а также на острове Хиос, у которого было ограниченное самоуправление. На Хиосе хорошие школьные традиции существовали еще со времени генуэзского владычества, когда греко–итальянец Гермодор Лестарх стоял во главе известного учреждения, в котором учились как католики, так и православные. [355]
На Ионических островах, находящихся под венецианским управлением, греческие школы были разрешены с 1550 г.; их уровень был выше, чем в школах на материке, потому что многие из учителей получили образование в Венеции и Падуе. На Крите, который также был в руках венецианцев, но имел репутацию мятежного, школы не поощрялись. [356]
Таким образом, средний греческий юноша из провинции не был хорошо образован, особенно если он происходил из низших классов, откуда были большинство монахов и сельских священников. Многие дети оставались безграмотными и необученными. Юноша, который хотел стать священником, должен был отправиться в местный монастырь, чтобы научиться читать, писать и заучить религиозные книги, которые ему потом будут нужны. Этим его образование и ограничивалось. В монастырях были библиотеки; но только некоторые из монастырей имели достаточно средств, чтобы пополнять библиотеки новыми книгами, а в беднейших монастырях монахи начали терять вкус к чтению. Только несколько засаленных Евангелий, Псалтирей и литургических книг, Часослов и Октоих, о которых упоминает Крузий, были всегда в употреблении. Будущий священник один раз выучивал последование литургии, и на этом его образование заканчивалось. Он затмевал своих прихожан, потому что умел читать и мог совершать Таинства. Но высшее образование было вне досягаемости для него, и он относился к нему подозрительно. Неграмотность среди женщин была еще более распространена. Немногие девочки могли посещать уроки в местном монастыре, а многие монахини с трудом могли читать. Богатый землевладелец или купец мог пригласить грамотного монаха, чтобы тот давал уроки его детям, как мальчикам, так и девочкам, т. е. некое подобие образования, но оно не распространялось очень далеко.
Упадок образованности чувствовался даже в таких монастырях, как афонские. В XVI в. они в достаточной мере заботились об этом, о чем свидетельствует покупка библиотеки Михаила Кантакузина; каталоги их книг говорят о том, что они все еще покупали книги, как печатные, так и рукописи, как светского, так и религиозного содержания; это продолжалось и в XVII в. Упадок наступает в XVIII в. В 1753 г. патриарх Кирилл V предпринял попытку восстановить Св. Гору в лучшем виде как центр религиозной культуры. Он основал там академию для монахов и назначил туда преподавателем одного из выдающихся философов того времени, выходца с Корфу Евгения Вулгариса. Но Вулгарис был модернистом, который получил образование в Германии; его философские теории привели монахов в такой ужас, что через несколько лет он был переведен главой академии в Константинополь. Даже там его модернизм был сочтен крайним. В 1765 г. он уехал в Германию, где его высоко оценили, а затем закончил жизнь в России под покровительством Екатерины Великой. [357]
347
О Иеремии см.: Sathas С.Βιογραφικόν Σχεδίασμα περί του Πατριάρχου Ιερεμίου Β (1572–1594), passim.Иеремия пытался убедить Маргуния приехать в Константинополь и преподавать в академии. См.: Legrand Ε.Op. cit. Vol. II. P. XXVIII‑XXX; Geanakoplos D. J. Op. cit. P. 167–168. О письмах Маргуния к Иеремии см.: Sathas С.Op. cit. Р. 98–135.
348
См.: Karolides Р. Ιστορία της Ελλάδος. Σ. 531; Stephanopoli J. Ζ.L Ecole, facteur du reveil national//Le Cinq‑centieme a
349
Stephanopoli J. Ζ.Op. cit. P. 254–255; Sicilianos D.Op. cit. P. 258–259.
350
Ibid. P. 193–194; Demetracopoulos A. C. Op. cit. P. 142.
351
См. ниже, гл. 7.
352
Ricaut P.The Present State of the Greek and Armenian Churches, A
353
Gedeon Μ. Χρονικά του Πατριαρχικού Οίκου και Ναοΰ. Σ. 131; Πατριαρχικοί Πίνακες. Σ. 491, 511, 594, 599, 622, 625. Stephanopoli J. Ζ. Op. cit. P. 254–258. Pococke R. A Description of the East. Vol. II. 2. P. 31 дает нелестное описание патмосского «университета» около 1730 г.
354
Sicilianos D.Op. cit. P. 261–262.
355
Бухарестская академия была основана стольником Константином Кан–такузином, дядей князя Константина Бранковича (см.: Jorga N. Byzance apres Byzance. P. 203–205 и статью Tsourkas С. Autour des origines de Г Academie Grecque de Bucarest//Balkan Studies. Vol. VI. 2. 1965), где датой основания указывается 1675 г., примерно на 15 лет раньше, чем у Йорги). Первый известный преподаватель там был Иоанн Кариофилис, который возглавлял Патриаршую академию и был великим логофетом в патриархате, но покинул Константинополь после некрасивой сцены, когда он оскорбил патриарха и был изгнан Александром Маврокордато, тогда великим скевофилаксом и великим драгоманом. Патриарх Досифей Иерусалимский, который при этом присутствовал, сумел восстановить порядок, но Кариофилис был вскоре обвинен в ереси (Daponte К. Chronicle. Р. 39). Академия в Яссах была основана ранее 1600 г. (см.: Jorga N. Op. cit. P. 205). Другие школы в Яссах и Бухаресте были созданы в конце XVIII в. (Ibid. Р. 236–237). Академия на Хиосе, Χία Σχολή, существовала со времени генуэзской оккупации. Лестарх, который прибыл туда с Занте, преподавал некоторое время в Ферраре, а на Хиосе обосновался ранее 1560 г. (Gedeon Μ. Πατριαρχικοί Πίνακες). Похоже, что она некоторое время в конце XVI в. находилась в руках иезуитов. Школа была известна своей химической лабораторией и библиотекой. К концу XVIII в. в ней числилось 700 учеников. В начале XIX в. преподавателем французского языка там был сын художника Давида. См.: Argenti P. Chios Vincta. P. CCXVI‑CCXVIII; Stephanopoli J. Z. Op. cit. P. 257–258.
356
На Ионических островах все греческие школы, вероятно, были частными. Главным интеллектуальным центром был Занте, а не Корфу. A. Drummond(Travels. P. 94–95), который посетил Занте в 1744 г., был поражен высоким уровнем культуры на острове. Он обнаружил там жителей, в том числе греческих священников, которые читали Локка и других философов, но полагал, что они пренебрегали математикой. О Крите см.: Geanakoplos D. J. Op. cit. P. 140–142. Единственная примечательная школа на острове была под покровительством монастыря св. Екатерины; в ней учился Кирилл Лукарис, и ей завещал Маргуний часть своей библиотеки. См. выше и ниже, гл. 6.
357
Об Афонской академии см. современное свидетельство: Macraios S. Υπομνήματα Εκκλησιαστικής Ιστορίας/ /SathasС. Μεσαιωνική Βιβλιοθήκη. Τ. III. Σ. 219. См. также введение Сафаса к тому: Σ. ο'-οβ'. См. также: Рара–dopoullos Т. Н.Studies and Documents relating to the History of the Greek Church and People under Turkish Domination. P. 190 ff; Ware T.Eustratios Argenti. P. 6–7.