Страница 8 из 28
Сильвия остановилась возле столика мадам Сиси, с видом человека, которого только что разбудили. В оранжевом свете закатного солнца, с новым лицом, изменившимся из-за прически, она была просто прекрасна. Мадам Сиси даже пожалела, что в этот момент среди них не нашлось ни одного мужчины, который смог бы это по достоинству оценить. Скорее бы уже приезжали многочисленные гости!
— Сильвия, доброе утро, — строго сказал Ник.
— Киса моя, где же ты пропадала весь день? Спала на пляже? И без меня?
Она по очереди посмотрела на них, потом — на Сиси, которая хранила загадочное молчание, потерла один глаз и томно произнесла:
— А что у вас тут происходит?
— Где ты была? — строго продолжил Ник. — Мы с Людвигом облазили весь берег. Еще немного, и уплыли бы в Африку!
— Да, киса моя. Мы и так все утро не спали, и днем не смогли отдохнуть из-за тебя! А ты…
— Из-за меня? А кто вас просил меня искать?
— …теперь выспалась, а мы нет.
— Бред какой-то. Папа, я всю жизнь любила спать на пляже, и ты это знаешь. Зачем вы пошли?
— Ну… Людвиг волновался…
— Людвиг?
— Ну, мы все волновались…
— Короче, вам без меня скучно.
— Не то чтобы… Скорее неуютно.
— Да будет вам! — Сильвия снова сладко потянулась и потерла глаза. — Зато я выспалась на неделю вперед и готова к любым подвигам!
Людвиг одобрительно крякнул и собрался что-то сказать, но мадам Сиси перебила его:
— Вот и замечательно, что ты к ним готова, девочка. Завтра к нам приезжают новые гости, да так много, что займут целый дом…
— Завтра?! — тотчас меняясь в лице, воскликнула Сильвия. — Наконец-то!.. Целый дом?
— Да. Ты поможешь мне приготовить его? А то у меня спину позавчера прихватило. А там надо…
— Конечно, бабуля, о чем речь! Целый дом! А кто они такие?
— Не знаю, они приедут в первый раз.
Люсьена за ее спиной издала каркающий звук. Сильвия обернулась:
— Ой, Люсьена. Добрый вечер.
— Добрый. А ты меня раньше не видела?
— Ну, просто… все накинулись на меня. Я, кстати, нашла чудесный пляж. Могу показать.
— А мне он на что?
— Помните, вы говорили, что любите загорать в укромных уголках, где никто вас не найдет?
Мадам Сиси прыснула от смеха и поспешно ушла на летнюю кухню.
— Думаю, сейчас не время об этом говорить, Сильвия!
— Почему? Ах да. — Она смущенно замолчала и принялась изучать царапину на ноге.
— Я пошел снаряжать яхту, — не меняя строгого тона, сказал Ник. — А с тобой мы завтра утром поговорим.
— О чем?
— Обо всем.
— Завтра утром я не могу. У меня… встреча в Сете.
— Значит, днем.
— Но, папа…
— Все, Сильвия. — Он секунду помолчал, меняясь в лице. — Люсьена, ты прокатишься сегодня со мной на яхте?
— Да, Ник.
В ее голосе было столько кротости, словно это не она только что метала громы и молнии.
— Тогда я зайду за тобой, когда все будет готово.
Все разошлись, «сцена» опустела, звуки стихли. Остался только легкий шепот моря, доносившийся снизу, и негромкое позвякивание посуды на летней кухне, где мадам Сиси готовила традиционную вечернюю партию коктейлей, без которых никто не расходился спать. Она что-то напевала себе под нос и несильно покачивала головой в такт мотиву.
К одиннадцати, когда солнце совсем растворится в правом углу берега — между морем и холмом, — все снова соберутся на этой лужайке, чтобы выпить пару бокальчиков вина или коктейля. Так было заведено еще во времена неугомонной Жозефины, так продолжается и по сей день.
Какие бы гости сюда ни приезжали, почему-то все с удовольствием принимали эту негласную традицию: сначала последняя умиротворяющая прогулка, потом все расходятся по своим комнатам — кто парами, а кто и поодиночке.
Сегодня Ник и Люсьена снова плывут на яхте. Сиси вздохнула. Ей было немного жаль бедного Ника, который одновременно пытался не обидеть дочку, сохранив семейную традицию, и в то же время — не обидеть новую жену. Конечно, они должны жить отдельно от всех, Люсьена сегодня была права. И, конечно, следовало бы предупредить новых гостей, что есть два свободных номера, но в разных домиках… Но Сиси вдруг поймала себя на мысли, что смотрит этот спектакль, разыгравшийся перед ее глазами, с холодным любопытством, испытывая искреннюю симпатию лишь к Сильвии. Остальным героям она не желает удачи, даже, наоборот, с удовольствием посмотрит, как они будут выкручиваться, случись какой-нибудь конфуз.
Старуха вздохнула. Еще утром она уговаривала Сильвию не препятствовать отцу строить свои новые отношения, а теперь сама подставила Люсьене подножку. Но у нее на то были свои причины, о которых до поры до времени Сиси никому не хотела говорить.
— Ты хотя бы понимаешь, что мы с тобой висим на волоске? — раздался приглушенный голос Люсьены из окна напротив кухни.
Старуха насторожилась: вот еще одно доказательство ее правоты. Половина домика, который занимали Люсьена и Людвиг, стояла очень близко к хозяйственным постройкам, и иногда по утрам (мать и сын почему-то любили рано вставать) здесь можно было услышать любопытнейшие диалоги.
— Мам, я уже миллион раз спрашивал, а ты ни разу так и не сказала, что конкретно ты хочешь от меня.
— Не знаю! Не знаю!.. Ты в курсе, что я из последних сил изображаю из себя богатенькую дамочку? Ты в курсе, сколько денег у нас осталось в плюсе на карте?
— В курсе.
— Нет, Людвиг, я имею в виду нашу карту.
— Я понял, мам.
— Остальные, как ты знаешь, трогать пока нельзя, иначе…
— Давай об этом не будем, — поспешно прервал ее сын.
— Боишься?
— У всяких стен есть уши.
На этом месте мадам Сиси удовлетворенно кивнула и заулыбалась сама себе.
Некоторое время в комнате стояла тишина, только слышались торопливые шаги, потом Люсьена снова заговорила:
— А в конце года мы по традиции полезем в долги… О-о-о, как мне это надоело! Нужно что-то делать, слышишь? Нельзя упустить Ника.
— По крайней мере, не залезай больше в долги.
— Не залезать в долги?! Где справедливость, Людвиг? Мы с трудом сводим концы с концами, а Ник, у которого миллионы в трех банках, ничего не должен об этом знать!
— Но ты сама не хотела, чтобы он знал.
— Послушай, сын! Ты надо мной издеваешься?
— А в чем дело? — Мадам Сиси явно уловила в тоне Людвига раздраженно-скучающие нотки. — Я и так выполняю все твои задания. Что я еще должен сделать?
— Я пытаюсь добиться от тебя конструктивного совета. Совета! Понимаешь? А ты?..
— А что я?
— Сейчас ты просто хочешь от меня отделаться и лечь спать. Тебе по большому счету все равно, как я поступлю, лишь бы потом, как в волшебной шкатулке, у нас появились деньги.
— А разве это плохо, мам? И разве ты не так делала всю жизнь?
Люсьена почти закричала:
— Ну вот что, милый! Хватит сидеть у матери на шее! Учись зарабатывать сам, дорогой Людвиг!
— Тсс! Ты хочешь разбудить весь дом?
— Сделай погромче телевизор, черт тебя дери!
— О какой работе ты говоришь?
— О нашей работе, Людвиг. Мы бы до сих пор могли сидеть нищими на окраине Лиона! И ты бы работал на фабрике, и получал гроши, и… А вместо этого мы уже десять лет вращаемся в высшем свете Парижа и Нью-Йорка, мы два раза в год можем позволить себе путешествия, и, заметь, недешевые путешествия…
— Ну, все, все! Успокойся.
— И потом, у тебя теперь есть связи, друзья, которые считают тебя богатым наследником. Ты питаешься в дорогих ресторанах, ездишь на дорогом авто, тебя окружают холеные женщины.
— Но я уже организовал «роковую встречу» для Сильвии. Между прочим, мне пришлось выложить за нее круглую сумму из собственных запасов!
— Ах, из собственных запасов! Мои запасы считаются общими, а твои — собственными?
— Ладно, мама, прости. Просто я не совсем понимаю, какого совета ты от меня хочешь.
— Надо еще что-то придумать, Людвиг. Надо перестраховаться. Это — самая большая ставка в моей жизни! В нашей с тобой жизни. Если Ник возьмет меня в жены, мы будем спасены. Ах, ты не представляешь, какое глубокое спокойствие и умиротворение внушает мне эта мысль. Подумать только: миллионы долларов! И половина из них — наша.