Страница 18 из 31
Был прилив, и вода подступила близко к палаткам. Эстер почувствовала знакомый, почти болезненный по своей интенсивности перестук собственного сердца. В это утро на Филипе были белые плавки, которые великолепно подчеркивали загар.
В его походке была грация дикого зверя, и Эстер не могла оторвать глаз от этого прекрасного тела. Он шел с трубкой, маской и какой-то корзинкой. А затем вошел в воду и поплыл к выступающим из моря скалам. Гордридж довольно надолго скрывался под водой, и тогда Эстер был виден только кончик трубки, а потом и его уже нельзя было рассмотреть.
Когда Гордридж наконец появился, у него в корзине что-то шевелилось, но Эстер не могла разобрать, что именно.
— Филип! — Неожиданно для себя она окликнула его по имени, и он подошел к ее палатке со своей добычей в руке.
— Наш ужин! — гордо заявил он.
Эстер в ужасе отшатнулась, увидев трех крупных лобстеров.
— Надеюсь, вы не ждете, что я приготовлю их?
— Но это ваша работа! — строго заявил он, а потом улыбнулся. — Но я прощаю вас из-за раны в ноге. Кстати, как она?
Его мокрые волосы прилегали к хорошо вылепленной голове и падали на лоб. Все тело блестело, а солнце, светившее в спину, подчеркивало ширину его плеч.
Эстер судорожно вздохнула. Как он мог понравиться ей так скоро после Дэвида? После того, как она поклялась никогда больше не проявлять интереса к мужчинам? Это была какая-то ирония судьбы.
— Ночью сильно болела; я едва заснула, — призналась она. — Но сейчас уже лучше. Как вы думаете, могу я сегодня искупаться в лагуне?
— Полагаю, что можете. Но я на всякий случай присоединюсь к вам.
— В этом нет необходимости…
— А я как раз думаю, что есть.
Эстер захотелось, чтобы Эдвард поскорее проснулся: тогда она могла бы позвать с собой его. Но в палатке Эдварда не было заметно никакого движения, и она пожала плечами.
— Если вы настаиваете…
Гордридж исчез куда-то с лобстерами, но к тому времени, когда она, натянув купальник, появилась из палатки, он уже был на месте и поддержал ее, так как рана еще давала о себе знать.
И вновь его прикосновение нейтрализовало боль. Эстер показалось, что она смогла бы пройти сотню миль, если бы он был рядом. Ах, если бы на этом острове находились только она и Филип! Если бы не было никакой лжи, создающей между ними барьеры! Их просто переполняла бы радость от того, что они вместе…
Эстер обнаружила лобстеров в маленькой заводи рядом с той, где они собирались поплавать.
— Великолепный водоем для хранения, — пояснил Гордридж.
— Приятно, что вы не выпустили их сюда, — улыбнулась она, скользнув в воду.
Во время плавания нога у Эстер совсем не болела, но стоило ей ступить на берег, стало ясно, что напрасно она вообразила себя абсолютно здоровой. Гордридж вовремя подхватил ее, а потом…
Эстер даже не успела понять, как все это произошло: еще секунду они смеялись, глядя друг на друга, а в следующую его лицо вдруг стало серьезным, он со стоном притянул ее к себе, а его губы с животной страстью впились в ее рот.
В то же мгновение Эстер с ужасом почувствовала, что ее тело совершенно вышло из-под контроля. Остановиться и подумать, что она делает, не было времени. То, что происходило здесь и сейчас, никто из них не мог бы остановить!
Его поцелуй был опустошающим, и Эстер отвечала на него, прижимаясь к нему всем телом, не в силах сдержать страсти, сотрясавшей каждую ее клеточку! И хотя это продолжалось всего несколько секунд, дыхание у нее стало глубоким и прерывистым, словно она совершила пробег вокруг острова.
Когда он оторвал ее от себя, Эстер показалось, что его глаза сверкают от гнева. Боже, неужели он хочет обвинить ее в том, что сейчас произошло?! У нее уже готов был ответ, но Гордридж вдруг резко отстранился и зашагал в сторону лагеря, предоставив ей добираться самой.
Эстер винила себя в одном: ей не следовало разрешать целовать себя! Этот поцелуй имел привкус запретного плода: отведав его, она захотела большего…
Опустившись на колени, Эстер закрыла глаза. Что ей делать? Она не сможет жить здесь после этого! Не сможет вести себя с ним как ни в чем не бывало! Она прекрасно понимала, что это было нечто большее, чем просто поцелуй — какое-то дикое проявление чувств, неизвестно как возникших, но захвативших обоих. Какой-то первобытный импульс, порожденный безрассудным желанием!
А ведь Гордридж никогда не давал понять, что чувствует к ней хотя бы простую симпатию… Эта мысль поразила Эстер. Он был просто здоровым самцом с отличным мужским аппетитом, а она — единственной женщиной на острове. На ее месте могла оказаться любая другая! Они провели вчера вместе целый день, сегодня вместе купались — так что все это достаточно естественно. Очевидно, в сложившейся обстановке ни один мужчина не смог бы устоять перед соблазном. А Гордридж хотя и заявлял, что никогда не женится, отнюдь не собирался лишать себя удовольствия побыть наедине с понравившейся ему женщиной.
Эстер вздрогнула. Что он теперь подумает о ней? Что она сама должна думать о себе, если одно короткое прикосновение его губ так повлияло на нее? Ответ простой. Это было то, чего она страстно хотела почти с первой их встречи! Уж себе-то можно признаться. И чего никогда не сможет испытать вновь: несмотря ни на что, ей придется и дальше изображать счастливую жену Эдварда.
— Эстер, у тебя все в порядке?
Брат шел к ней с полотенцем в руке: очевидно, он тоже намеревался освежиться в лагуне. Он опустился рядом с ней на колени и приподнял ее голову руками. В глазах сестры он увидел страдание, и лицо его тотчас приобрело озабоченное выражение.
— Что произошло? Несколько минут назад Гордридж стремительно вернулся в лагерь и не произнес ни слова. Я был уверен, что вы оба еще спите, а вы уже опять успели поссориться?
Эстер покачала головой, изо всех сил стараясь скрыть свою боль.
— Мне кажется, мы с твоим боссом просто не сходимся во взглядах. Ничего серьезного. Это не отразится на твоей работе здесь, я не допущу этого.
— Буду признателен тебе, сестренка! — Он все еще выглядел обеспокоенным. — Я собираюсь окунуться и буду рад, если к моему возвращению вы снова станете друзьями.
Эстер кивнула, сильно сомневаясь, что это возможно.
— Как твоя ступня?
— Жить можно, — вяло ответила она.
— Ты можешь идти? Может быть, тебя проводить?
— Нет-нет, спасибо, я доберусь.
Эдвард помог ей встать на ноги.
— Никак не ожидал, что ты возненавидишь Гордриджа. Знаю, что ты была настроена против мужчин после расставания с Дэвидом, но никогда не думал, что…
— Я вовсе не испытываю к нему ненависти, — быстро и твердо прервала Эстер брата.
В ответ он слабо улыбнулся.
— Хотелось бы верить тебе.
— Это правда, Эдвард. Это действительно так.
Он долго смотрел ей в глаза и, кажется, остался доволен.
— До встречи, сестренка!
Шаги Эстер становились все медленнее и медленнее по мере ее приближения к лагерю. Но это происходило не из-за боли в ноге: гораздо больше ее беспокоило, в каком настроении будет Гордридж.
К ее удивлению, он жарил на решетке сосиски к завтраку. Белые плавки сменились голубыми шортами и рубашкой, вокруг талии было обвязано кухонное полотенце. Кругом шныряли вездесущие птицы-пересмешники в поисках остатков пищи. Он взглянул на Эстер совершенно бесстрастно, без намека на какое-либо волнение.
— Я сама смогу приготовить завтрак, — сказала она.
В его глазах появилась насмешка.
— Когда ваша нога заживет. Кстати, почему вы не одеты? Ах да, вы ведь, кажется, уже приступили к осуществлению своего плана и начали соблазнять меня!
Так он действительно обвинял ее в том, что произошло! Эстер была глубоко оскорблена, глаза ее вспыхнули.
— Если вы считаете, что я напрашивалась на тот поцелуй, то невозможно выдумать ничего нелепее!
— Разве? — Он явно ей не верил. — Если вы не хотели, то почему не остановили меня? Что-то говорит мне о том, что…