Игра словами

— Это он? — спросила она недоверчиво.

— Это он! — подтвердил Гордридж.

Он перенял штурвал у Тома и искусно провел катер между скалами. Эстер изумилась, когда между двумя отвесными вулканическими глыбами открылся узкий проход и показалась длинная полоса сверкающего кораллового пляжа.

Катер бросил якорь, и они сделали несколько переходов на маленькой шлюпке, чтобы перевезти свои запасы на берег. Все было бы прекрасно, но Гордриджу в какой-то момент показалось, что Эстер слишком активно помогает Тому грузить в шлюпку многочисленные коробки и сумки.

— Что, мое предупреждение не действует? — рявкнул он. — Я боялся именно этого, как только увидел вас!

Эстер возмутилась.

— Нет, это просто невероятно! Почему вы с самого начала считали, что я буду кокетничать с каждым холостым мужчиной, которого встречу? А что произойдет, когда на Вулкане нас останется только трое? Обвините ли вы тогда меня, что я заигрываю с вами?

Гордридж расхохотался — несколько нарочито, как показалось Эстер.

— Надеюсь, вы не осмелитесь. Последующие несколько недель превратились бы в ад, если бы мне пришлось постоянно отвергать ваши заигрывания!

— Ну знаете… — Эстер подняла руку, чтобы ударить его, но вовремя передумала и только гневно посмотрела ему в глаза: — Вы мерзавец, вам известно это? Эдвард совершил страшную ошибку, поступив на работу к вам!

— А я начинаю понимать, что совершил ошибку, предложив ему привезти с собой жену! — грубо бросил в ответ Гордридж. — Мне казалось, что я оказываю ему честь, а вместо этого я оказал плохую услугу самому себе!

5

На счастье, у них не было времени продолжать бессмысленный разговор. Том уехал — очевидно, недоумевая по поводу того, что все, кроме Эдварда, простились с ним довольно холодно.

Мужчины занялись устройством жилья, и Эстер была приятно удивлена, что у нее и Эдварда появилось по собственной палатке.

— Мы всегда используем такие маленькие палатки, когда выезжаем на короткое время на другие острова, — сдержанно пояснил Гордридж. — Приношу свои извинения. Надеюсь, что это не вызовет слишком больших осложнений в ваших отношениях.

Эдвард рассмеялся.

— Не беспокойтесь об этом — мы переживем. Что ты скажешь, Эстер?

Он обнял ее, и сестра улыбнулась ему в ответ.

— Постараюсь не жаловаться!

Глаза Гордриджа были непроницаемы за темными стеклами очков, но губы насмешливо скривились, и Эстер поспешно отвернулась.

— Приготовлю нам что-нибудь поесть.

Она рассортировала продовольственные припасы и сложила их в отдельной палатке, которая отныне должна была служить кухней, столовой и складом одновременно. Птицы-пересмешники все время наблюдали за ней, и Эстер понимала, что необходимо сохранять бдительность, чтобы они не разворовали их бесценные продукты.

Плита была не такой большой, как плита в основном лагере. Она тоже работала на газе из баллонов, но состояла только из двух конфорок и духовки. Эстер решила приготовить морского окуня и отварной картофель, а на десерт — свежую папайю. Они ели за раскладным столиком, который также привезли с собой. Он был не очень большой; колени Эстер дважды соприкасались с коленями Гордриджа, и она дважды отодвигала ноги. Каждый раз Филип хмурился, и она понимала, что именно он думает об этом…

Весь день у них ушел на то, чтобы добраться сюда и устроить лагерь. До наступления темноты оставался час-другой, и Эстер не могла дождаться, когда можно будет пойти спать. Ей отчаянно хотелось поскорее отгородиться от Гордриджа хотя бы тонкими стенами палатки: его присутствие слишком сильно действовало на нее, казалось странным, что Эдвард не замечает этого.

— В прошлый раз, когда я был здесь, я устроил солнечный дистиллятор, — сообщил Гордридж Эдварду. — Предлагаю пойти посмотреть, в хорошем ли он еще состоянии.

Эстер понимала, что получение собственной питьевой воды для них чрезвычайно важно. Но чтобы мыться самим и стирать одежду, им придется пользоваться морской водой и специальным мылом. А к этому ей никогда не привыкнуть, несмотря на заверения брата!

Во время их отсутствия Эстер принялась обследовать окрестности и обнаружила недалеко от лагеря соблазнительную заводь среди скал, наполнявшуюся водой во время приливов. Не раздумывая, она сбросила одежду и погрузилась в воду, распугав при этом множество маленьких и быстроногих крабиков салли.

Вода в заводи была приятно теплой от дневного солнца, и Эстер испытала настоящее блаженство. Она проплескалась в ней гораздо дольше, чем предполагала, и слишком поздно подумала о том, что мужчины могут заволноваться и брат наверняка отправится на поиски.

Но нашел ее не Эдвард, а Гордридж! Бежать было некуда, спрятаться негде, и она смотрела на него в испуге, который пыталась скрыть за приветливой улыбкой. Но улыбка у нее получилась жалкой и растерянной.

— Так вот куда вы забрались!

Темных очков на нем не было, и он выглядел крайне изумленным, найдя ее здесь в таком положении.

Сердце Эстер дико забилось.

— Я не представляла себе, что буду так долго отсутствовать. Эта заводь такая замечательная, я совсем забыла о времени. Если бы вы… гм… — она сделала неопределенный жест рукой, предлагая ему куда-нибудь отойти, — я могла бы…

Начальник экспедиции поднял ее платье, брошенное на черную вулканическую скалу.

— Здесь не до стыдливости, Эстер. Позвольте мне помочь вам: эти скалы могут оказаться смертельно опасными!

Как во сне, она оперлась на его протянутую руку и выбралась из воды. Но мысль о том, что она стоит перед ним совершенно обнаженная, вдруг пронзила ее, и в последнюю секунду Эстер поскользнулась на водорослях. Если бы не мгновенная реакция Гордриджа, она бы упала навзничь и поранилась о скалы.

Стараясь удержать равновесие, он крепко прижал ее к себе. Это продолжалось всего несколько секунд, но Эстер успела ощутить его напрягшееся тело. Кровь понеслась по ее жилам с бешеной скоростью, а сердце чуть не выскочило из груди.

Бог знает, чем все это могло кончиться, но Гордридж вдруг резко отстранил ее от себя.

— Не думаю, что вам следует купаться здесь одной, — отрывисто сказал он. — Вы убедились, насколько легко может произойти несчастный случай. Мне кажется, что в другой раз вам лучше подождать Эдварда.

Дрожащими руками натягивая платье, Эстер хотела сказать, что, если бы его здесь не было, то ничего не случилось бы, но испугалась, что выдаст себя, и сочла за лучшее промолчать.

— Я вам очень благодарна, — произнесла она сдержанно, и Гордридж поглядел на нее с подозрением, поскольку явно ожидал горячих возражений.

— Нам лучше поскорее вернуться, — объявил он, — иначе Эдвард подумает, что происходит черт-те что!

На обратном пути Эстер недоумевала, почему брат не пошел искать ее. Ему не следовало давать Гордриджу возможности укрепляться в своих подозрениях! Он ведь сам говорил, что будет стараться всячески проявлять любовь к ней, так почему же не делает этого?

Эдвард оторвал взгляд от блокнота, когда они подошли ближе; на лице его сияла радушная улыбка.

— Вы нашли ее? Прекрасно!

Гордридж что-то хмыкнул, а Эдвард нахмурился и вопросительно посмотрел на Эстер.

— Я купалась, — беспечно проговорила она и обиженно отвернулась.

Заходящее солнце превратило море в расплавленное золото. Слабый загар Эстер приобрел здоровый бронзовый оттенок, и все было бы чудесно, если бы не двусмысленность обстановки. Даже Эдвард понял, что сделал что-то не так.

— Я собирался сам пойти искать тебя, — заявил он, — но Филип справедливо заметил, что знает остров лучше меня и что у него есть одно предположение, где ты можешь быть.

И это должно было успокоить ее! Эстер нырнула в свою палатку, сказав, что хочет переодеться. Надевая белые хлопчатобумажные брюки и розовую рубашку, которую она завязала под грудью, она тщетно пыталась выбросить из памяти мгновение, когда Гордридж прижимал к себе ее обнаженное тело, а главное — прогнать мысли, которые ее посетили в этот момент… Но пришлось признаться себе: тогда она пожалела, что они с Эдвардом выдают себя за мужа и жену. Она и сейчас сожалела об этом… С другой стороны, если бы она не согласилась с рискованным планом брата, то никогда не встретилась бы с Гордриджем. Создавался какой-то замкнутый круг, из которого не было выхода…