Няня с характером

3

Услышав сквозь сон крики Марка, Кейт вскочила с кровати, сбросив с себя ничего не понимающего Калигулу. Нашаривая рукой халат, новоиспеченная няня взглянула на часы. Что ж, сегодняшняя ночь не стала исключением, мальчонка не дал ей поспать и двух часов. Понятно, что в последнее время ее мучают головные боли и ноги гудят, словно она пробежала марафонскую дистанцию. Наверное, мальчика мучают колики…

Неудивительно, что Джон согласился жениться на ней.

Опасаясь разбудить весь дом, Кейт взяла кроху на руки и, покачивая его, пошла в кухню за молоком. Прихватив с собой все необходимое, девушка вышла на крыльцо, чтобы парнишка мог поплакать, никому не мешая. На небе висело огромное око луны. Кейт ходила босиком по лужайке, пытаясь успокоить несчастного ребенка, который не переставал плакать. Но каждый раз, как только ей начинало казаться, что малыш успокаивается, Марк начинал кричать пуще прежнего. У няни сердце разрывалось на части оттого, что она ничем не может помочь малышу.

— Бедняжка, — шептала Кейт малышу, укачивая его, — тебе, наверное, очень больно.

Девушка расстелила на теплой земле одеяло и положила малыша на него. Воздух, прогретый за день щедрым южным солнцем, по-прежнему ласкал щеки.

Дверь в дом открылась, и Кейт увидела в освещенном проеме силуэт Джона. Ковбой спустился с невысокого крыльца и подошел к няне и мальчику. Сердце Кейт екнуло. На Джоне не было ничего, кроме джинсов. Его босые ноги намокли от росы, а кучерявые волосы на голой мускулистой груди казались гуще в лунном свете. Он был так сексуален в серебристых бликах ночи, что Кейт боялась смотреть на него.

— Малышу опять плохо?

Девушка кивнула. В подтверждение ее красноречивого жеста Марк зашелся в крике.

— Кажется, у него болит животик… — Она расстегнула распашонку и начала осторожно массировать пальцами живот мальчика. Мальчик продолжал плакать и дрыгать ножками.

Джон стоял рядом и с жалостью смотрел на Марка.

— Как думаете, может, стоит вызвать доктора?

— Не знаю… — Светлая прядь упала Кейт на лицо, и она откинула ее назад. — Вы показывали его педиатру хоть раз?

Джон посмотрел на нее в замешательстве.

— Честно говоря, даже не думал об этом.

— Грудные дети должны проходить постоянные осмотры. Кроме того, возможно, ему пора делать прививки.

— Знаете что, я дам вам телефон доктора Армстронга, а вы созвонитесь с ним, скажем, завтра, и назначьте встречу.

— Хорошо.

Кейт изо всех сил старалась сконцентрироваться на малыше, но голый торс Джона не шел у нее из головы. Девушке оставалось лишь надеяться, что ковбой смотрит на мальчика, а не на нее, так ей было тяжело скрывать свое напряжение.

— Вы выходите сюда каждую ночь? — поинтересовался Джон.

— Да, чтобы Марк не перебудил весь дом. Но, похоже, сегодня это не сработало.

— Вы не виноваты. — Манящие губы Джона сформировались в улыбку. — Хорошо еще, что комаров здесь немного. На соседнем ранчо из-за болот их целые тучи.

— Если вы не против, я и впредь буду гулять с ним по ночам. Вам ведь нужно высыпаться, Чтобы заниматься ранчо.

— Что верно, то верно.

Джон потянулся и сладко зевнул.

— Вы неплохо справляетесь со своей работой, мисс Эйер. Я признателен вам за помощь с Марком.

Кейт было приятно услышать комплимент из уст такого мужчины.

— Он славный малыш, мистер Рассел.

— Только не привыкайте к нему, — обронил Джон как бы невзначай.

И это было верное замечание. Кейт уже начала привязываться к крохе.

— Не беспокойтесь, я умею держать себя в руках.

Любой приютский ребенок усваивал этот жизненный урок одним из первых — держать дистанцию. Потому что все в этом мире временное. Временное жилье, временная работа, временные отношения. В этом и крылось столь страстное желание Кейт построить приют для детей. Чтобы у них было что-то постоянное в жизни, чтобы их любили и они чувствовали свою значимость и жили, окруженные заботой. Ей было немного жаль Джона, пойманного в капкан их соглашением, но она была уверена, что когда-нибудь он осознает всю значимость ее затеи.

Присев на корточки перед Марком, Джон пристально наблюдал за массажем.

— Мой адвокат вот-вот должен выйти на мать Марка, так что скоро парнишка отправится домой, где ему самое место.

— Вы уверены?

— Конечно, а что? — Джон удивленно посмотрел на няню.

Сердце Кейт опустилось куда-то в область пяток. Ей, конечно, очень хотелось, чтобы Марк вернулся к настоящей маме, но если это случится раньше, нежели истечет срок, оговоренный в соглашении, то Кейт потеряет всякую надежду на исполнение своей мечты.

Джон придвинулся ближе, и Кейт почувствовала запах его тела.

— Вы, наверное, устали делать это? — спросил он, показывая на руки девушки.

— Главное, что помогает. Смотрите, он начинает успокаиваться.

— Давайте, я вас заменю. — Джон опустил свои ладони на то место, где только что находились пальцы Кейт.

Девушка не могла оторвать взгляда от его сильной руки, нежно поглаживающей животик малыша. Зрелище было очень трогательное.

Кроха совсем расслабился, и Кейт была рада, что ребенку наконец-то лучше.

— У вас неплохо получается, — польстила она Джону.

— Похоже на то. — Он явно был доволен собой. — Вот уж не думал, что я ему нравлюсь.

Кейт усмехнулась про себя. Кому же не нравится Джон Рассел?

— Он засыпает.

Джон поднялся и снова потянулся.

— Уже поздно, пойдемте-ка все спать. Может, нам удастся прикорнуть на пару часов до подъема.

Очень осторожно Джон поднял ребенка одной рукой, а вторую протянул Кейт. Девушка прекрасно понимала, что если она дотронется до его руки, то это будет большой ошибкой, но отказаться было бы невежливо, да и устоять против соблазна было просто невозможно. Джон подтянул девушку к своей оголенной груди, и лунные блики дьявольскими огоньками заплясали в его глазах. Кейт отвела взгляд, чтобы не утонуть в этом безумии. Она всего лишь няня, нужно почаще себе напоминать об этом.

Вместе с водой с Джона стекали последние капли усталости, накопившейся за долгий рабочий день. Он вытерся большим махровым полотенцем и вышел из душа. Больше всего ему хотелось сейчас плюхнуться в любимое кожаное кресло перед телевизором, открыть бутылочку темного пива и прочитать местную газету от корки до корки, не думая о накопившихся проблемах. А проблем было немало. Если в ближайшее время не пройдут обильные дожди, то урожай пшеницы опять будет скудным, трава на пастбищах выгорит под беспощадным солнцем и больше половины поголовья стада придется отправить под нож раньше времени. А это значит, что уже второй год подряд ранчо понесет убытки. Не то чтобы это сильно сказалось на его бизнесе, но, в конце концов, он занимается этим ради денег, а не из любви к сельскому хозяйству.

С этими невеселыми мыслями Джон сбросил мокрое полотенце на пол и надел чистые джинсы и майку. Если уж говорить о любви, будь то любовь к сельскому хозяйству, жизни, женщине… да к чему угодно, то это эмоциональное состояние не особо впечатляло Джона. Он предпочитал контролировать ситуацию, а любовь не поддавалась здравому рассуждению и, уж тем более, контролю. Взять, к примеру, его родную сестру. Вся семья сбилась со счета, пытаясь припомнить, который раз она замужем. Да и родители его не особо любили друг друга. А бабушка с дедушкой развелись, прожив вместе не более двух лет. Вообще, все эти разводы, браки, схождения-расхождения, никак не вписывались в картину его мира. Джон любил проводить время в одиночестве. Он любил свободу. Да и девушки ему быстро надоедали.

Все еще предаваясь странным рассуждениям о природе любви, Джон вышел из спальни и направился в гостиную.

На экране огромного телевизора мелькали какие-то мексиканские физиономии, а в его любимом кресле сидела няня, положив ноги на стол. Одета она была весьма по-домашнему: топик и шорты. На полу было расстелено банное полотенце, на котором бок о бок лежали Марк и этот чертов кот. Когда Джон вошел в комнату, Кейт вскочила с кресла и уставилась на него огромными серыми глазищами. Какого черта она делает в его гостиной? В его любимом кресле?