Красавица и Чудовище

Юля промолчала, но судя по ее лицу, не очень-то она мне и поверила. Ну, и не надо. Я отчитываться не собираюсь.

Пока мы добирались до аудитории, где должна проходить лекция, Юля мне сообщила, что Лапина устраивает вечеринку, по случаю своего день рождения, которое состоится через две недели. Хотелось бы мне, что бы это был последний ее праздник. Так и хочется ей его немного испортить. Надо будет с Юлькой обговорить, может, поможет.

— Сидит дура, ресницами хлопает, — бубнила я, усаживаясь на свое место.

— Не обращай внимания и все будет хорошо, — посоветовала мне подруга.

— Будет, — кивнула я, — только не у нее.

За неделю Юля успела меня со многими познакомить. С кем-то я быстро нашла общий язык, с кем-то — нет. Хотя, большинство людей здесь быстро идут на контакт. Враждебно настроенных людей не было, если только не считать Лапину, но она не человек — она дура! Каждый день мы с ней ругались, что доставляло, ну просто огромное удовольствие окружающим. Не то, что бы я любитель ежедневных скандалов, никогда не могу промолчать, когда меня оскорбляют.

План мести за испорченный свитер я не придумала. Но ведь у меня есть в запасе еще неделя. Я должна успеть, ведь, правда? Юля согласилась меня поддержать. Девушка как-то подозрительно стала на меня смотреть, что я начала опасаться.

— Я смотрю, ты за руками-то ухаживаешь, — кивнула Герцман на мои руки, на которых красовался французский маникюр. Ногти я свои любила (натуральные между прочим, отросшие благодаря моему непосильному труду) и отрезать я их не собиралась.

— Люблю, когда руки в порядке, — опасливо ответила я.

— Мне кажется, что ты что-то скрываешь, — изогнула брови Юлька.

— Вот именно, что кажется.

После того случая, я старалась быть как можно аккуратнее. Я не хотела врать, но и правду говорить тоже не хочется. Я не для этого сюда приехала.

Сестру я нашла. Олеся оказалась немного эгоистичной девушкой. Карие глаза смотрели на окружающих с презрением. Я никогда не видела девушку, мы раньше общались с ней только по телефону и через интернет. Поэтому, как только девушка увидела меня, ее глаза недовольно сощурились. Олеся, поправляя копну из светло-русых волос сказала.

— Да, не думала, что ты так ужасно выглядишь, а по телефону нормальной казалась.

— Зря ты, Олеся, на внешность смотришь, — просто заявила я.

— Я не только на внешность смотрю, — гордо заявила она, — но еще и на финансовое состояние.

Мне ничего не оставалось делать, как промолчать. Я не имею права учить ее жизни, это должны делать родители, или потом жизнь обломает, а она, жизнь, это хорошо умеет делать.

— Ладно, будем общаться дальше. Раньше ты мне нравилась, думаю, и сейчас, не разочаруешь.

— О, ты так добра ко мне, — сказала я.

В это время по коридору проходила Лапина с подружками. Наверно, этой вобле хотелось еще раз показать свое преимущество. Уж не знаю, что ей еще надо. В словесной перепалке ей меня все равно не одолеть. Мне мама всегда говорила, что у меня не язык, а змеиное жало. Интересно, у меня яд на пол не капает? Вроде нет. Не хочется мне терять частичку своего организма.

О чем я? Ах, да, о Лапиной. В тот момент, когда мы разговаривали с Олеськой в коридоре, появилась Алина. Девочки чмокнули друг друга в щеки. Бееее.

— Олеся, ты, что знаешь эту замарашку? — удивленно спросила блонди.

— Василиса моя дальняя родственница, — ответила Олеся.

— Видимо, очень дальняя, — мерзко произнесла Лапина.

Я ее не понимаю, она что дня прожить не может, чтоб ее не заткнули? Даже мне уже надоело ее постоянно уделывать, но раз девушка просит…

— Лапина, — обратила я на себя ее внимание, — а я смотрю, ты совсем недалекая, особенно умом.

— Я красивая! — гордо задрала подбородок Алина.

— Кто бы тебе это не говорил, не верь! Люди просто не хотят тебя расстраивать.

— На себя посмотри! — наконец-то подала голос одна из подружек. Надо же, они оказывается еще, и разговаривать умеют. Удивлена-удивлена. Люблю людей, которые могут удивлять.

— Я в отличие от вас не пытаюсь всех убедить, что красавица, как это делаете вы, — резонно заметила я. — Я такая, какая есть! И этого не изменить.

— Вася, перестань, — попыталась остановить меня дальняя родственница.

Мне действительно надо было успокоиться иначе, меня за скверные выражения выгонят из университета. Поэтому, я глубоко вдохнула полной грудью и… промолчала.

— Молодец, Ромова, — обратилась к Олесе, вобла. — Пусть знает свое место.

Ну, вот, что за дрянь такая? Несмотря на свою непрезентабельную внешность, я могу не хило приложить ее… головой обо что-нибудь.

— Слушай, ты, кошка щипанная, я что-то не поняла, у тебя зубы лишние? Я могу это с легкостью исправить, — пригрозила я, уже порядком взбешенная. Мой тон воблу насторожил, наверно, именно поэтому она сделала шаг назад.

— Если ты мне что-нибудь сделаешь — вылетишь из университета, — нашла аргумент Лапина.

— Почему, интересно? — вежливо поинтересовалась я.

— У нас есть связи с ректором. Он такую неудачницу, как ты, быстренько выгонит, — с вызовом проговорила Алина.

Вот только мне совсем не страшно. Глупыми угрозами меня не взять. И тут, видимо, само проведение привело в коридор только что упомянутого ректора.

— Здравствуйте, Олег Иванович, — почтительно поздоровались все присутствующие.

— Здравствуйте девочки, — а потом посмотрел на меня и улыбнулся. — Василиса, я тебя по всему университету ищу!

— Зачем? — спросила я, наблюдая за тем, как у местных кукол лица вытягиваются.

— Поговорить хотел, — улыбнулся ректор. — Зайдешь ко мне завтра. Сегодня я убегаю по делам.

Как только Олег Иванович удалился, вобла прищурила глаза и, приказав своему косяку следовать за ней, удалилась. Напугалась, что ли? Правильно, беги курица, но за свитер ты еще поплатишься. Такие вещи я не прощаю.

— Ты откуда ректора знаешь? — спросила Олеся.

— Старые знакомые. Ладно, пойду.

Девушка ничего не ответила, лишь кивнула головой. Ну и денек! Надо Юле позвонить, а то она куда-то убежала. Буду мстить за свитер.

Поговорив с Герцман минут пятнадцать и разработав небольшой план мести, я отправилась на остановку. Автобус подошел достаточно быстро, и уже вскоре я была на своей остановке. По дороге до дома, я вспомнила, что для завтрашнего дня мне надо кое-что прикупить. Поэтому, мне пришлось развернуться и направится в хозяйственный магазин.

Из магазина я вышла очень довольная, бережно укладывая в сумку пакет с покупками. Может, это и детский сад, но у меня было другое детство.

— Вась, ты что светишься, как лампочка Ильича? — спросила мама, стоило мне только переступить порог дома.

— Настроение хорошее! — радостно ответила я.

— Ты, случаем, не влюбилась? — нахмурила брови родительница.

— А?

— Не влюбилась, случаем, спрашиваю? — повторила мама вопрос.

— Нет, — заверила я ее. — Мне сейчас немного не до этого.

— Ох, и не нравится мне твоя интонация, дорогая. Что задумала?

— Мама, — невинно похлопала я глазками, — ну, как ты могла так обо мне подумать?

— Василиса, тебя ведь не выгнали? — выдвинула новую причину моего странного поведения.

— Нет, ты же знаешь — я прилежная ученица.

— Ладно, верю. Иди, ешь! — мама, наверно, поняла, что добиться от меня ничего не сможет, и решила отступить.

После ужина, сославшись на усталость, я направилась в комнату. Дверь на замок. Отлично! Теперь модно приступать. Я достала ватман, краску и кисти. Сейчас буду творить. Через пару часов я была вся перепачкана в краске, но посмотрев на свой холст, я осталась довольна.

Осталось завтра повесить это незаметно на самом видном месте. Главное, чтобы никто не заметил, что это я, а потом сделать еще одну маленькую пакость. В этих делах я мастер.

Я, конечно, понимаю, что для баловства мой возраст уже не подходит, но у меня детство… тяжелое было… немного.