Сокровища флибустьеров

Сергей вступать в споры с китайцем не стал, сделал вид, что согласился, а сам приготовился к схватке. По крутой насыпи спустились обратно к реке, рассупонились и стали ждать прибытия Гийома с караваном. Китаец сел на камень, сунул босые ноги в воду, закурил вонючую сигарету и стал гундозить себе что-то под нос, вероятно, старинную китайскую песню. Строганов, инстинктивно огляделся — вокруг ни одной живой души. Судьба проводника была решена. Полковник, словно диверсант, подкрался к нему сзади и со всей силы шарахнул по затылку расслабившегося конвоира сучковатым дрыном. Трухлявый обломок дерева разлетелся на части, но дело свое сделал. Песня оборвалась на полуслове, и бедняга Мун беззвучно рухнул лицом на камни.

Глава 3. Явление снежного человека

Караван с лошадьми пришел к месту отдыха через час. За это время Сергей успел крепко связатьполицейского и тщательно его обыскать. Подскочивший к лежащему пленнику Гийом Маню от души пнул его ногой и вслух пожалел, что ему самому не довелось стукнуть проклятого китайца по башке.

— Дорогой Гийом, за что ты так взъелся на этого несчастного китаезу? Он ведь ничего плохого тебе лично не сделал!

— Не сделал? Как же не сделал! Это его дружки убили наших друзей и погубили "Кукарачу"! — вскричал Маню в сердцах.

Сергей опешил. Только теперь Строганов понял, что Гийом до сих пор до конца не осознал, что попал в двадцать первый век, поэтому всех современных китайцев по-прежнему считает своими личными врагами.

— Юнга, остынь! Этот дядька даже не внук тех пиратов. Со времени гибели нашего корвета прошло более двухсот лет! Я думаю, это и не китаец вовсе, а скорее всего монгол, и у меня, как у русского человека, гораздо больше причин его не любить. Взять, к примеру, нашествие хана Батыя на Русь, их бесчинства в течение почти трех столетий на нашей древней земле!

Француз, видимо, в истории зарубежных государств был не силен, поэтому имя известного монгольского завоевателя, внука хана Чингиза ни о чем ему не говорило. Юнга тщательно проверил крепость узлов на путах и только затем набрал в котелок воды и вылил ее на голову несчастного.

Мун начал медленно приходить в сознание: застонал, потом замычал и попытался открыть глаза. Юнга опрокинул второй котелок с водой в приоткрытый рот распростертого на земле пленника, да так "удачно", что полицейский едва не захлебнулся. Китаец громко закашлялся, стал отплевываться и судорожно вдыхать воздух. Все еще толком ничего не соображая, полицейский дернулся всем телом, приоткрыл глаза и обвел присутствующих мутным взглядом. Наконец он пришел в себя и понял, что с ним случилось. Глаза его налились кровью, и китаец злобно уставился на мнимых альпинистов, после чего получил от юнги болезненный удар в промежность.

— Эй, китаеза, гляди добрей и веселей, иначе я тебя сам "рассмешу"! — пообещал Строганов, а Гийом саданул ему ногой еще разок.

Мун жестами попросил вынуть тряпку изо рта. А ведь, действительно, про кляп-то Сергей совсем забыл. Того и гляди, подавится и умрет раньше времени этот "язык"! Как только Сергей вынул тряпку, китаец тут же заговорил.

— Вы кто такие? Диверсанты? Зачем вы меня ударили и связали? — стал сыпать вопросами китаец. Русское произношение китайца значительно улучшилось. Значит, все-таки притворялся, хитрюга, скрывал хорошее знание языка, чтобы ослабить бдительность русских.

Строганов ухмыльнулся и ответил:

— Это долгая история, нет времени объяснять: зачем и почему. Сейчас, наоборот, ты, дядя, мне все расскажешь: для чего за нами следят и в чем вы нас подозреваете?

Гийом не выдержал и опять с размаху пнул полицейского ногой в живот. Китаец захрипел и вновь потерял сознание. Строганов отвесил юнге подзатыльник, чтоб не занимался самоуправством и не лупил допрашиваемого почем зря и послал его опять за водой.

— Вы будете преданы суду военно-полевого трибунала! — первым делом пообещал китаец, как только очухался и смог внятно говорить.

— А вот это вряд ли, — усмехнулся Строганов. — А ну, живо отвечай, далеко пограничная застава? И где тут патрулируют дозоры, на каких тропах? Указывай их маршруты!

Китаец ехидно улыбнулся и, нисколько не испугавшись, повелительным тоном обратился к "туристам":

— А ну-ка живо развяжите меня! Тогда я попрошу палача вас перед казнью долго не мучить…

Француз обрадовался поводу, не удержался от соблазна и ударил пленника кулаком по скуластой физиономии. Из широких ноздрей Муна потекла алая кровь, а из глаз брызнули слезы. Теперь плоский нос проводника окончательно сплющился. Китаец взвыл, умоляя больше его не бить. Серж удержал в очередной раз занесенный над лицом полицейского кулак Гийома и повторил заданные вопросы, сунув ему под нос ствол АК. Теперь соглядатай начал активно сотрудничать: он клялся, что его сопровождение — это обычные меры предосторожности для туристов, для защиты от грабителей, застава же находится где-то тут, между реками, патрули каждый день обходят все тропы.

Строганов прекратил допрос, оставил китайца в покое и увел юнгу подальше от пленника, чтоб, не дай бог, не случилось смертоубийства. "Пусть живет!" — принял решение полковник. Гийом Маню горячился, долго спорил с полковником, но вынужден был подчиниться.

Надо было спешить к границе, так как до пограничного "четырехугольника" еще далеко, километров двадцать, через час будет уже темнеть. Увы, но в потемках продвигаться по крутым горам с таким необученным отрядом было рискованно! Строганов опоясался ремнем с подсумком, закинул за спину автомат. Теперь, вооружившись, он чувствовал себя гораздо уверенней. И хотя патронов маловато — всего четыре полных магазина, но это лучше чем совсем ничего! В сущности, ста двадцати выстрелов, если стрелять одиночными патронами, хватит в бою на полчаса.

Путешественники переоделись, теперь уже в маскировочные костюмы с капюшонами. Отряд уже было собрался уходить, как побитый китаец взмолился, чтобы его не бросали здесь на произвол судьбы да еще крепко связанным, а отпустили бы с миром. Взамен он обещал хранить молчание до самой смерти (от старости, естественной).

— Если покинете меня в таком состоянии, то на запах крови сбегутся волки, или шакалы, или медведь. Развяжите меня, умоляю! Пощадите!

Сергею не хотелось становиться невольным виновником гибели человека. Одно дело — бой, схватка, а другое — беззащитный пленник. Поэтому, проявив свойственную русскому человеку доброту, он резанул веревку на ногах китайца, но руки сразу освобождать не стал. Строганов с силой воткнул штык-нож в поваленный ствол, давая китайцу шанс освободиться самостоятельно, но не раньше того времени, когда их караван скроется из виду.

— Можешь возвращаться к своим, не возражаю, — усмехнулся одними глазами Серж. — Вот твой шанс на спасение, борись.

Мун попросил оставить ему еще и лошадь. Но в ответ полковник уже откровенно и издевательски рассмеялся и поднес фигу к носу полицейского. Затем Сергей освободил поводья той клячи, что была куплена для китайца, развернул ее в обратном направлении и со всей силы стеганул животное плеткой. Кобыла взвилась на дыбы и поскакала прочь, высоко приподнимая круп и взбрыкивая задними копытами.

— Ну, вот, я тебе оставил лошадь, выпутывайся и бегом догоняй ее. Видишь, я настоящий гуманист! — издевательски произнес Строганов и снисходительно потрепал полицейского по щеке. — Наш юный друг, не проявил бы столько великодушия, поэтому оцени по достоинству доброту загадочной русской души…

…Ночь они встретили в горах на высоте две тысячи двести метров. Судя по показаниям навигационного прибора, путешественники или уже пересекли границу и оказались в Казахстане, или были в сотне шагов отграницы. Хотя Сергей и внимательно осматривал все склоны хребтов и ущелья, постоянно прикладывая бинокль к глазам, но никого он так и не заметил. Даже чабанов с отарами овец или коз нигде не было видно. Вот что значит погранзона!