Страница 5 из 12
После этого случая экипаж решил сброситься деньгами и заказать подкову из чистого золота, чтобы прикрепить её на рубке. Но командир считал, что источник их везения в другом. И тогда на рубке U-255 появилась ярко-красная, с намёком на шевелюру командира, голова смеющегося чёрта. А сам Рейнгарт получил прозвище Счастливый чёрт. Чем, впрочем, очень гордился.
Выйдя из Нарвика в начале августа, лодка уже месяц безрезультатно рыскала в Баренцевом море. Союзники Советов взяли в конвоях паузу, ожидая Полярной ночи, а немногочисленные корабли Северного флота предпочитали не отдаляться от берегов Кольского полуострова. Месяц ничегонеделания воздействовал угнетающе даже на неисправимого оптимиста Рёхе. Но, как в издёвку, ему для патрулирования отвели такой район, где за всё время не встретился ни один корабль, пусть даже незначительного тоннажа. И о них будто забыли. Это начинало тяготить. В конце концов Рейнгарт не выдержал и, вспомнив, что рядом на Земле Александры есть прекрасная база, где можно отдохнуть, дал в Нарвик радиограмму с предложением произвести дозаправку лодки и дать экипажу передышку. Ответили ему сразу. Но вместо желанного отдыха пришёл приказ взять запас мин и поставить их у входа в многочисленные бухты северной оконечности Новой Земли. Командование считало, что в будущих боях за конвои туда для ремонта могут заходить повреждённые корабли противника. И, чтобы подсластить пилюлю, Рейнгарту разрешили после выполнения задания отдохнуть на Земле Александры три дня. Ну что же! Три так три. Не две недели, как он запрашивал, но и это хотя бы что-то. Хорошо, что вообще не отказали.
Впереди по курсу показалась тёмная полоска. Кричащая над рубкой стая чаек предвещала близкую землю. Мелкие льдины со скрипом ударялись о нос лодки и, расколовшись, исчезали под разбегавшимися в стороны волнами.
Рейнгарт опустил бинокль и сказал стоявшему за спиной старпому:
— Сообщите на базу о нашем прибытии и запросите ледовую обстановку у берега.
— Герр командир, Земля Александры не отвечает.
Рейнгарт удивлённо поднял глаза на старшего помощника. Обер-лейтенант поёжился, будто сам был виноват в молчании базы, и поспешил высказать предположение:
— Может, сменили частоту?
— Чего ради? Мы здесь были всего двое суток назад. Если бы собирались менять частоты, нас бы предупредили.
— Дать красную ракету?
— Нет, — командир в задумчивости запустил пальцы в успевшую отрасти окладистую бороду. — Погружение. Подойдём под перископом.
Загремели люки, вокруг лодки забурлили воздушные пузыри, вытесняемые из балластных цистерн, и на поверхности остался лишь штырь перископа. Рейнгарт уткнулся в тубус и молча крутил настройки резкости. Перед глазами проплыли крыши коттеджей и красные огни, обозначавшие вход в гавань.
— Странно… — пробормотал командир.
Огни зажигались, обозначая границы фарватера, только тогда, когда в бухту входила лодка. В остальное время для скрытности они были потушены. У Рейнгарта возникло ощущение, что огни не гасли с тех пор, как они отсюда ушли. U-255 приблизилась к берегу на несколько кабельтовых, и вдруг в узком проходе инородным телом мелькнула гигантская чёрная туша.
— А это ещё что такое? — удивлённо сдвинул на затылок фуражку командир. — Густав, ты когда-нибудь что-то подобное видел?
Старший помощник приник к перископу и в свою очередь потрясенно произнёс:
— Даже не могу представить, что это может быть, герр командир.
— Отойди. — Рейнгарт вновь уставился на тёмную глыбу на фоне белого берега. — Как этот кашалот только вместился в такой узкой гавани? Чем больше я смотрю на него, тем сильнее мне на память приходит легенда о лодке-оборотне. Ты её помнишь, Густав?
— Герр командир, вы же говорили, что это байка обделавшихся надводников в Северном море!
— Я и сейчас так считаю. Гросс-адмирал Редер сутки гонялся неизвестно за кем, но так никого и не поймал. Но гросс-адмирал не может так просто жечь топливо Германии, вот его штаб и придумал сказку об оборотне. Но уж очень по описаниям похоже…
Обер-лейтенант прокашлялся в кулак и нерешительно спросил:
— Герр командир, уходим?
— Ты шутишь? Сейчас только начинается самое интересное! Обойдём бухту и всплывём у восточного берега.
— Герр командир, если вам будет угодно выслушать моё мнение, то я осмелюсь предложить сначала отправить радиограмму в Нарвик, а затем действовать по указаниям командования.
Рейнгарт отстранился от перископа и задумчиво посмотрел на старшего помощника.
— Ничему-то я так тебя и не научил. Я знаю, Густав, что ты переходил в старпомах и скоро получишь собственную лодку. Но никогда тебя не назовут Счастливым чёртом. Скорее, ты будешь осторожным пескарём. Но это не значит, что ты меня переживёшь. Такие, как правило, тонут в первую очередь. Удача отворачивается от них, потому что они ей не интересны.
Старший помощник густо покраснел и, оправдываясь, произнёс:
— Герр командир, я никогда не ставил под сомнение наше везение и ваш опыт. И вы для меня всегда были примером, но существуют определённые правила…
— Наплюй на правила. Если хочешь стать Счастливым чёртом, для начала стань хотя бы обычным чёртом, а счастье само приложится. Малый ход! Курс девяносто!
Резиновая лодка уткнулась в камни, и Рёхе первым выскочил на берег. Узкая полоска суши скрывалась от посторонних глаз стеной из нагромождения ледяных торосов. Взобравшись на самую крупную льдину, Рейнгарт осторожно выглянул. Рядом поднялся старпом и потрясенно прошептал:
— Командир, что это?
От удивления он забыл добавить обязательную приставку — герр.
— Это оборотень, — восхищённо ответил Рейнгарт. — Он всё-таки существует.
Старший помощник передернул затвор автомата и твёрдо произнёс:
— Мы должны срочно доложить в Нарвик!
— Подожди. И спрячь свою хлопушку.
— Герр командир, что там у вас? — выкрикнул оставшийся у лодки боцман.
— Тише, — Рейнгарт приложил к губам палец.
На причале громко переговаривались на незнакомом языке два моряка. Рёхе напряг слух, пытаясь разобрать слова, но они замолчали, и один вдруг пошёл в сторону берега. Командир провёл его взглядом и заметил, что дом, в котором обычно ютилась охрана, стоит без двери и с выбитым окном.
«Здесь был бой!» — подумал он.
И, будто услышав его мысли, моряк с «оборотня» прошёл рядом с их укрытием и заглянул в хижину.
— Герр командир, уходим, — прошептал старпом. — Он может нас заметить.
— Не дёргайся! Пока что заметили его мы. Да спрячь, наконец, автомат. Он нам нужен живым.
Чужак остановился и посмотрел в их сторону.
Через минуту боцман оттолкнулся веслом и стал грести в сторону стоявшей рядом лодки. Командир взглянул на лежавшего без сознания связанного моряка с «оборотня» и язвительно сказал:
— А ты сомневался! Теперь можно и радиограмму в Нарвик отправлять. Я не забуду отметить в донесении, что ты, Густав, принимал самое активное участие в захвате пленного.
Старпом покраснел и, смутившись, подёргал узлы на руках лежавшего на дне шлюпки моряка. Командир всегда с иронией относился к его осторожности и не упускал случая лишний раз подразнить Густава.
Шлюпка уткнулась в борт субмарины и навстречу потянулись руки, помогая перетащить пленного.
— Кто это? — спросил главный механик.
— Дитя оборотня! — засмеялся Рейнгарт.
— Он без сознания?
— Да! Боцман от души приложил. Хорошо, хоть не прибил.
Механик присмотрелся к пленнику и засмеялся:
— Дышит! Тащите его вниз.
Рейнгарт оглянулся на близкий берег и скомандовал:
— Нечего больше здесь смотреть. Живо все в лодку!
Спустившись последним, он захлопнул люк и крикнул с трапа вниз:
— Всем в нос! Срочное погружение! Торпедная атака!
— Герр командир, вы хотите атаковать оборотня? — спросил старший помощник.
— Ну не смотреть же на него!
— А доклад в Нарвик?
— Как же ты меня достал! Тебе бы только доклады рассылать, — недовольно проворчал Рейнгарт. — Радист! Дай бланк. Отправим донесение, пусть в Нарвике поморщат лбы, гадая, кого мы видели.