Звездопад

— Ну ладно, поговорим после концерта, старший лейтенант.

— Поговорим, товарищ старший лейтенант! — ухмыльнулся многообещающе Сергей и поиграл мускулатурой.

Шоу тем временем продолжалось, и на нас со сцены фонтанировал своей энергией Леонтьев.

В зрительном же зале бесновался Сергей, его эмоции выплескивались через край, он никак не мог усидеть на месте. То притоптывал, то приплясывал, то взвизгивал в экстазе. Я пару раз дернул его за рукав и прошипел:

— Серый, нас сейчас выведут из зала. Из-за тебя и я пострадаю, концерт не досмотрю.

— Отстань, — отмахнулся тот. — Не мешай отдыхать и наслаждаться музыкой, моя душа ликует, черствые вы люди.

Золотарев оглянулся на «галерку» и что-то сказал Артюхину, указывая на нас. Замполит прибежал и сдернул Серегу с сиденья.

— Я сейчас выведу тебя из зала, лейтенант!

— Не тебя, а вас? И напоминаю: не лейтенант я, а старший лейтенант! Я же вам не кричу «эй, лейтенант», а говорю вежливо, культурно, «товарищ старший лейтенант».

— Уймитесь, товарищ старший лейтенант, в последний раз предупреждаю! — пробурчал Григорий, отходя от нас.

Прошло минут пять, и после очередной зажигательной песни Серж вновь вскочил на стул и принялся прихлопывать в ладоши над головой и орать, подпевая фальцетом.

Примчавшийся Артюхин был мрачнее тучи.

— Я что сказал, слезьте со стула и прекратите безобразничать.

— Я не безобразничаю, а отдыхаю.

— Сейчас выведу из зала, и на этом концерт для вас закончится.

— Ха! Выводильщик нашелся. На боевых я тебя что-то не наблюдаю, а на концерте указывать все горазды.

— Ладно! Разберемся позже, — пригрозил замполит батальона.

— Легко! Очень даже не против, я давно накопил столько отрицательной энергии, не знаю на ком отыграться, — и Серега принялся вновь играть всеми бицепсами и трицепсами и в завершение тирады угрожающе звонко хлопнул кулаком по ладони.

Артюхин злобно еще раз взглянул в нашу сторону и отошел на свое место.

— Серж, он тебе эту выходку еще припомнит, ты явно перегнул палку! — пообещал я. — Он же наш новый замполит батальона.

— Да и черт с ним. Ни в горах, ни в кишлаках я его не видел и близко. А в полку все такие орлы! Начальники! Меняются как перчатки, всех и не упомнишь. Надолго ли он к нам? — огрызнулся взводный. — Давай отдыхать дальше.

Сергей так и не унялся до окончания концерта. Все равно накажут.

— Вот это Валера, вот это трудяга! Завел меня, зарядил энергией, — кричал и пел фальцетом Серега в казарме, приплясывая под магнитофон.

На вечернем построении Острогин получил очередной строгий выговор от замполита батальона, а комбат пообещал скорый суд «чести офицеров».

Самое замечательное мероприятие — «братство по оружию». Братание с дружественной армией!

Утром на разводе комбат строго спросил:

— Кто в первой роте из офицеров и прапорщиков действовал совместно с полком спецназа афганской госбезопасности?

— Я, два раза на операции ходил с ними вместе. Кавун и Грошиков уже заменились, Острогин в карауле. Все, больше никто из офицеров, — подал я голос из строя. — Санинструктор Томилин их бойцов несколько раз перевязывал, а Зибоев, Мурзаилов все время переводчиками были.

— Ну вот и хорошо! Четыре человека идут от первой роты, если вы их так хорошо знаете, от второй — Мигранту и с собой берешь сержанта Джабраилова, от третьей — Мелещенко и старшина Заварыч. От отдельных взводов представителем поедет лейтенант Арамов, — распорядился Подорожник. — Ну что ты будешь делать! Всегда так получается: как на полигоны, так командиры, а как к афганцам в гости отправляться, то одни замполиты. Нет, не могу я все вам на откуп отдать! Старшим группы поедет капитан Лонгинов. Семен Николаевич, будьте «американцем», построже там с ними.

— Куда же еще строже и что значит «американцем»? — удивился вслух Николай.

— Это образно и без комментариев. А ты, Мелещенко, вообще помалкивай, — оборвал его комбат. — Едешь случайно в этой компании, и радуйся молча, что командир роты дежурным по полку стоит. Не то сейчас Афоней Александровым тебя заменю!

— Мовчу, мовчу!

— Семен Николаевич, построение через полчаса, проверить внешний вид, чтоб подшиты, побриты, начищены были! Оружие не брать, разведрота на двух БМП сопровождает, едете на «Урале», а управление полка — в автобусе. Главное — не зевайте, не потеряйтесь!

Полк специального назначения размещался рядом с Кабулом, на выезде у дороги на Пагман. Неделю назад группа афганцев из тридцати-сорока человек этого полка болталась с экскурсией по нашим казармам, по парку. Посмотрели фильм в клубе, послушали речь командира и замполита. Скромный обед в столовой завершил это мероприятие. Теперь ответный визит.

Машины медленно вползали на гору по дорожному серпантину и остановились перед широкими воротами высокого каменного забора. Афганцы высыпали навстречу и радостно обнимались с нашим начальством. Мы выстроились в узком, мощеном булыжником дворике. Толпа собралась довольно приличная. Командир, его замы, начальники служб, весь политаппарат в полном составе, тыловики. Но когда мы воевали вместе с афганцами, то всех этих штабных никто не видел.

Лонгинов, как старый приятель, обнялся со знакомым нам комбатом.

— Абдулло! О, ты настоящий командир!

— А, командор, салам, здравствуй! — похлопал афганец после дружеских обниманий меня по плечу.

— А, доктор! — улыбаясь, пожал он руку Степану. — О, сарбозы! — и спецназовец принялся на своем языке быстро и радостно болтать с Зибоевым и Мурзаиловым.

— Командор спрашивает про ротного Кавуна и Грошикова, — перевел вопросы Зибоев.

— Скажи ему: они домой уехали, война для них закончилась, с женами отдыхают, живы и здоровы!

— Говорит, что рад за командоров, передавать просит всем привет.

— Обязательно передам при встрече. Горячий, пламенный привет, — ухмыльнулся я.

Нас принялись водить по казармам, медпункту, автопарку, спортплощадке. Очень все убого: минимум рассыпающейся мебели, застиранное постельное белье, рваные одеяла, старые автомобили — намного хуже, чем у нас. В заключение прошел митинг, на котором каждому вручили по наручным электронным часам, а управленцам еще и по сервизу. Вот это да! Хорошо-то как, не даром потеряно время. Экскурсия с элементами восточной экзотики, да еще с материальной выгодой.

Их командир полка долго обнимал нашего, они расцеловались, и афганец вручил Филатову магнитофон. Иван Васильевич даже растерялся в первую минуту.

— Это подарок полку?

— Нэт, нэт, это лично вам, моему хорошему советскому другу! Бакшиш (подарок)!

Командир обхватил своими «медвежьими лапами» маленького полковника, и тот исчез в крепких объятиях.

«Кэп» задумчиво и смущенно почесал затылок (мы афганцам в знак дружбы на всех подарили только самовар и гитару) и, сняв с себя бушлат, одел на афганца и трижды, расчувствовавшись, расцеловал. Полковник смущенно покраснел и объявил начало банкета.

Давненько я так вкусно не ел. Меню для гурмана! Плов и мясо, мясо, мясо (все блюда из него различного вкуса и приготовления), а также зелень, овощи, фрукты, немного водки. Полковые начальники ушли в банкетный зал, остальные офицеры сели за стол с афганскими командирами. Солдат и сержантов увели к афганским «сарбосам».

Вот так: сыт, пьян и нос в табаке. Хорошо дружить. А еще лучше, если такие встречи будут чаще!

В машине я подозрительно посмотрел на раскрасневшегося Томилина.

— Степан, ты что это цветешь? В чем дело?

— А вы шо думали, товарищ лейтенант, водки тильки вам нальют? В нас, солдатах, афганцы людей увидели, по пол-литра на двоих выделили. Не зря я их перевязывал, отблагодарили, обезьяны бабайские!