Замок тайн

Стивен почти не слышал ворчливой болтовни привратника. Он глядел на старые деревья парка, на заросли кустов, на галдящих галок в облетающих кронах. Почему-то ему вспомнилось, что Ева говорила, как в день смерти ее отца они разом вспорхнули и улетели. Теперь он понимал почему: Ева могла не услышать выстрела, он прозвучал достаточно далеко и звук отнесло ветром в сторону; но чуткие птицы уловили его, он их вспугнул.

Стивен не понимал, почему он думает об этом, когда брел, пробираясь через заросли. Коня он оставил удивленному привратнику и теперь шел, путаясь ботфортами в поросли пожухлых папоротников, раздвигая кусты. Он был невероятно напряжен – сама мысль, что Джулиан и Ева еще здесь, пугала его и не оставляла надежды. Что задумал этот убийца? Куда затащил беспечную, доверившуюся ему женщину? При мысли, что он мог остановить их, но не сообразил это сделать, Стивену делалось дурно. Тогда он еще ни о чем не догадывался, рассказы Эзикиэла Батса только озадачили его. Потом расторжение Евой их помолвки направило его мысли совсем в другую сторону, и она осталась с тем, кто убивал, не задумываясь. Стивен молил Бога, чтобы для Грэнтэма приказ короля оказался выше личной неприязни, но что можно ожидать от безумца? И еще Стивена пугало, что Джулиан и Ева не покидали Сент-Прайори. Где они? Парк огромен. Стивен с ужасом сознавал, что не надеется на благополучный исход.

В отчаянии он кричал, звал, а потом где-то в подсознании появилось воспоминание о рассказе Рэйчел, что когда-то она указала Джулиану, где находится калитка в парковой ограде. Может, они просто покинули усадьбу через нее? Но так они делали на пути к побережью ненужный крюк. И все же Стивен ухватился за эту слабую надежду. Он почти бежал, прорываясь сквозь чащобу. Обнаружить след было трудно – ночью солдаты, обшаривая парк, изрубили все кусты.

В слабой надежде, уже двигаясь вдоль стены, Стивен вновь выкрикнул имя Евы и замер, сцепил зубы, чтобы не так стучали. Он услышал ответный звук, ржание лошади. Оно показалось ему едва ли не демоническим хохотом.

Белую лошадку Евы он нашел привязанной к стволу дерева. Она фыркала, металась и не сразу подпустила его. Грива и холка ее были в крови, и этот запах возбудил лошадь.

Теперь надежды не оставалось: Джулиан решился. Все, что мог сделать Стивен, – это искать.

Он вдруг вспомнил, как был влюблен в Еву, какой она была дерзкой, смешливой, самоуверенной, какой удивительно красивой, и прижал руку к сердцу. Сначала Робсарт, потом Ева. Он был привязан к ним обоим, и это чудовище убило их. Стивен ощутил, как его опалили ненависть и злость на себя самого. Он так долго был слеп! Странное поведение обитателей замка, таинственность этого места отвлекали его от соображений, что убийца мог быть и пришлым. Если интуитивно он порой и чувствовал беспокойство рядом с Джулианом, то приписывал это ревности. Ибо так и не понял, когда же полюбил Рэйчел, когда его стало задевать ее внимание к лорду Грэнтэму. Теперь Рэйчел осталась совсем одна из про2клятого рода Робсартов. Седьмое колено… Ее он не отдаст никому. Он спасет ее. Но не Еву…

Когда Стивен увидел на желтых листьях шиповника кровь, он уже был готов к этому. Медленно раздвинув ветки кустарника, он смотрел. К горлу подкатила тошнота. Видимо, ненависть Джулиана не знала удержу. Кровь на алой амазонке Евы не была столь заметной, но от этого картина была не менее ужасающей: выпотрошенное тело, изрезанные, нелепо изогнутые ноги, на месте горла – дыра. Лица не было совсем – одно месиво, буро-алое, сквозь которое виднелся жуткий оскал зубов. Потоки крови сгустками застыли в волосах. Золотистое руно дивных волос Евы… Они казались неестественно живыми, шевелились под порывами ветра.

Стивен отшатнулся, несколько минут его мучительно рвало. Он чувствовал себя слабым, отупевшим. Единственное, что он понимал, – Рэйчел не следует знать, какой он нашел сестру.

Стивен медленно пошел к замку.

Его окружили слуги, которые слышали его крики в парке. Они недоумевали, почему он не уехал, но тут же испуганно умолкли: на полковнике лица не было.

Кто-то дал ему выпить. Бренди согрело внутренности, дало силы взять себя в руки; мысли стали более конкретными. Стивен спросил о Рэйчел. Она отдыхает, ей дали успокоительной настойки, и она проспит долго. Когда он стал рассказывать, лица слуг исказились ужасом. Стивен говорил монотонно и властно: всех надо похоронить как можно скорее, до того, как проснется Рэйчел.

Слуги закивали, стали суетиться. Стивен не заметил, когда приобрел такую власть над ними. Казалось, еще недавно они считали его чужаком. Теперь он стал их господином, и ему подчинялись беспрекословно.

Но сейчас сознание этого не трогало душу полковника. Он оставил их и пошел к воротам. Несмотря на потрясение, на эту безумную ночь и переживания, Стивен не чувствовал себя усталым, наоборот, он ощущал в себе силы десятерых. Их давали ему ненависть и желание отомстить.

Вскочив в седло, он повторял только одно слово:

– Брайтхелмстоун!

Он знал, где ему искать Грэнтэма, и гнал коня, не жалея. Стивен боялся лишь одного – опоздать.

Глава 17

Городок Брайтхелмстоун представлял собой одну длинную, мощенную булыжником улицу, вдоль которой в ряд выстроились домики из серого известняка, с крытыми дранкой крышами и высокими каменными трубами. В одном конце улицы, на холме, стояла старинная церквушка. Пологий спуск уводил к морю, где лежали под неприветливым осенним ветром утлые лодки; на колышках сушились растянутые сети.

Карл вместе с Робертом Сваном прибыли в Брайтхелмстоун под вечер. Погода была ветреная, сквозь сизые тучи просвечивали багряные полосы заката. Слышались заунывные крики чаек, шумело море, и повсюду разносились запахи соли и трески, которыми словно было пропитано все побережье.

Путники остановились у единственной гостиницы в городе. Лошади были утомлены, всадники тоже. Он долгой езды под холодным ветром ноги путешественников так заледенели, что они с трудом смогли выпростать их из стремян и заставить принять груз усталого тела. Однако настроение у обоих было приподнятое, путь прошел без задержек и неприятностей, посты они миновали благополучно, и теперь путешествие близилось к завершению.

На крыльце гостиницы появился хозяин. Он кликнул служку, и, пока тот отводил коней постояльцев, Сван осведомился, не ожидают ли их, и назвал вымышленное имя лорда Уилмота. Хозяин с готовностью закивал и впустил гостей. На шедшего вторым короля он поглядел с некоторым недоумением и даже забыл об обычной для трактирщиков болтливости.

После долгой дороги приятно было оказаться в уютной комнате с растопленным камином, вдохнуть запах готовящихся кушаний, а главное – обнять старого друга.

Полнеющий, холеный господин, лорд Уилмот даже прослезился, глядя на короля. Все время он порывался опуститься на колени и поцеловать руку его величества, но Карл удержал его:

– Бог с вами, милорд. Неужели радость нашей встречи должна удерживаться рамками этикета?

Уилмот продолжал с нежностью глядеть на молодого короля. Он нашел, что тот сильно похудел, в глазах появился незнакомый стальной блеск, резче обозначились морщины у рта. Однако костюм его был в порядке, сам Карл чисто вымыт, от него даже пахло дорогим мылом. Этот лоск не изгладился даже после столь долгой и утомительной дороги; видимо, за королем хорошо ухаживали. Уилмот хотел расспросить о многом, но осмелился поинтересоваться лишь лордом Грэнтэмом, сказав, что ожидал увидеть их вместе.

– Джулиану пришлось задержаться. Однако вскоре он будет здесь.

Более Уилмот не расспрашивал. Опытный царедворец, он знал, что ему следует не задавать вопросы, а отвечать. И пока Карл сидел, развалясь в кресле, вытянув ноги к огню, Уилмот почтительно стоял перед ним и докладывал последние новости.

Судно, на котором королю предстоит покинуть Англию, торговый бриг «Сюрприз», сейчас находится в устье реки Адур со всей командой и капитаном Татерсеном. С ним же остались и устроившие этот отъезд джентльмены, полковник Гоунтер и негоциант Фрэнсис Мансел. Обоих Уилмот отрекомендовал как преданных короне людей, которым известно, кем являются беглецы. А вот капитана Татерсена он решил пока не ставить в известность, однако он имеет репутацию одного из лучших капитанов южного побережья. Сейчас он с вышеупомянутыми джентльменами следит за погрузкой корабля, но вскоре они подойдут, и тогда, если будет благоприятный ветер, бриг немедленно тронется в путь.