Любовь жива

Черные локоны Бренетты разлетелись в стороны, когда она, ничего не понимая, кивнула в знак согласия Она была еще слишком маленькая, чтобы помнить Мэрили или Атланту — она просто любила быть со своей мамой. Тэйлор поцеловала ее и оставила возле себя.

— Мима, мы должны приготовить вещи и на тот случай, если не сможем вернуться до прихода янки.

— Янки? Сюда, миссис?

Тэйлор криво усмехнулась, кивая:

— Боюсь, что так, Мима. Мы не должны обманывать себя. Кажется, все происходит совсем не так, как мы предполагали.

Мима покачала своей седой головой. Ее испуганные глаза смотрели в пол.

— Янки в Спринг Хавене… Дорсет Халл сгорел дотла, а в Спринг Хавене — янки! Никогда не думала, что доживу до такого, — бормотала она.

— Я очень хочу ошибиться, Мима. Будем надеяться на лучшее.

Тэйлор произносила эти слова, а сама оглядывалась вокруг: враг — здесь? Это немыслимо! Свободной рукой она любовно провела по перилам.

— Да, мы должны быть готовы ко всему. А вот и Саул. Мима, возьми Сюзан и ждите меня в кабинете.

Тэйлор шла в кабинет своего отца, держа на руках дочку, а Саул шел за ней. Когда она входила, перед ней на какой-то миг промелькнул образ Мартина Беллмана. Это игра света выкинула свою шутку, но у Тэйлор перехватило дыхание. «Папа…» Как много изменилось здесь с тех пор, как он сидел за этим столом…

Рассеянная, она поставила Бренетту на плетеный коврик и села в старое кожаное кресло, в котором так любил сидеть ее отец. Она отчетливо вспомнила те счастливые часы, которые проводила с ним в этой комнате. Она вспомнила и тот последний раз, перед его смертью, когда она плакал в ее руках. «Бедный папа». Лучше вспоминать его в те счастливые дни, когда была жива еще ее мать. Как чудесно они жили! Кристина, креолка из Нового Орлеана, маленькая и темная, с живыми черными глазами и переменчивым настроением… Мартин, высокий и красивый мужчина, был уроженцем этих мест. Они очень любили друг друга, и от этой счастливой любви у них родилась Тэйлор. Как было бы хорошо, если б она могла хоть на короткое время возвратиться в те дни, когда ее баловали родители, когда никто не думал ни о войне, ни о смерти.

Тэйлор услышала, как закрылась дверь, и взглянула на служанок. Лица их были встревожены.

— Саул, Мима, Сюзан, — перечислила она всех, каждому заглядывая в глаза. — Вы всегда верно служили мне. Никто не может быть так благодарен вам, как я, за вашу честность и преданность. Я хочу поблагодарить каждого из вас. — Тэйлор замолчала на то время, пока Бренетта, потянув за рукав, потребовала взять ее на руки. — Сегодня я поняла, что уже теперь нам нужно подготовиться к будущему. Я должна успеть многое сделать, а вы должны будете мне помочь. Я бы теперь предпочла не обращать внимания на войну, используя, скажем, то обстоятельство, что я теперь вдова. Но мои черные одежды не защитят меня от захватчиков — янки.

— Миссис Тэйлор, да если какие-нибудь янки осмелятся причинить вам зло… — зашипела Мима.

— Да, Мима, то вы все поможете мне. Но вот что я хочу сказать сейчас. Когда янки приблизятся, большинство рабов, несомненно, ударятся в бега. Я должна быть очень осторожной, говоря это откровенно кому-либо. Поэтому пока могу сказать только вам, кому больше всех доверяю. Вы трое и Джош, конечно, я знаю, готовы сделать все, что нужно.

— Никакие янки в жизни не смогут заставить меня сказать им хоть что-нибудь, — отозвалась Сюзан в гневе.

— Я знаю это, Сюзан. Теперь вот что. Мы должны спрятать, чтобы никто не видел, все ценности Спринг Хавена. Дом не защитит их от мародерства. Кроме того, дом могут сжечь. Поэтому мы должны все спрятать в самом безопасном месте. Мне нужна ваша помощь. Только помните, что надо быть очень осторожными.

Тэйлор замолчала и некоторое время осматривала комнату. Ее глаза сосредоточенно старались сохранить все в памяти на будущее. Наблюдая за ее взглядом, Сюзан проговорила:

— Миссис Тэйлор, вы должны забыть о том, о чем вы думаете. Никакие янки не сожгут этот дом, пока я живу здесь и дышу.

Тэйлор улыбнулась:

— Правильно, Сюзан. Теперь мы должны работать быстро и осторожно. Прежде всего нужно разобраться с серебром, золотом и еще кое с чем из драгоценностей. Понимаете?

Все трое молча кивнули.

— И последнее, — сказала Тэйлор, вставая. — Как бы ни повернулись события, что бы ни случилось, я даю каждому из вас свободу. Я напишу вам вольную до того, как уеду в Атланту. Я давно хотела это сделать. Если вы хотите уехать, я все пойму и соглашусь с этим. Если вы решите остаться здесь, я буду очень благодарна и заплачу вам, чем только смогу… Если янки мне что-нибудь оставят.

Тэйлор вышла из-за стола и хотела оставить комнату, но Мима ухватила ее за руку, не позволяя уйти.

— Миссис Тэйлор, я пятьдесят лет была рабыней, и меня никогда особенно не заботило, кому и как долго я служила, если только меня не очень били. Но я не хочу больше работать ни на кого — за деньги или нет. Я остаюсь верной вам и маленькой мисс.

— Я тоже, — тотчас откликнулась Сюзан.

Саул с серьезным выражением лица кивком подтвердил единодушие.

Чувствуя большое волнение и теплый комочек в груди, Тэйлор сказала:

— Я благодарю вас всех. Теперь давайте займемся делом.

Тэйлор сидела за туалетным столиком матери. На всю комнату горела лишь одна свеча. С любовью и нежностью ее пальцы перебирали изящные пузырьки и бутылочки, заставившие весь стол. Отец оставил после смерти Кристины все, как было при ней, и никто — ни Тэйлор, ни Филип — ничего никогда здесь не меняли. Тэйлор открыла пузырек, и голова ее пошла кругом от любимых Кристиной цветочных духов… На миг ей показалось, что ее красавица-мама с ней. Тэйлор вспомнила, как любила она наблюдать за матерью, расчесывающей свои великолепные черные волосы за этим вот туалетным столиком, она вспомнила мамину живую, приятную речь и ее взрывной, искрящийся смех.

Тэйлор вздохнула, вспомнив и свои вчерашние мысли. Она открыла ящик, чтобы начать сортировать предметы, отбирая более или менее ценные, нужные и ненужные, в зависимости от их стоимости в денежном выражении или ценности как память.

Было уже далеко за полночь, когда ей в руки попал конверт, лежавший на самом дне одного из ящиков. С удивлением она увидела, что письмо адресовано ей и написано оно было… Кристиной. Пальцы Тэйлор дрожали, когда она сломала печать и стала читать то, что было написано много-много лет назад.

«16 июня 1843 г.

Моя дорогая Кэтрин Тэйлор! Сегодня вы отмечали свой первый день рождения. Следуя примеру вашего любимого папы, вы будете очень важной персоной в этом мире. Я так горжусь вами! Я подумала, как быстро вы выросли в свой первый год жизни, и, кроме того, я знаю, что вы вырастете и отдалитесь от меня. Вот почему я теперь пишу вам. Я пишу это и молюсь за вас, Кэтрин Тэйлор. Я молю бога, чтобы вы выросли такой же умной, как и красивой. Я молюсь, чтобы вы любили всех окружающих. Я молюсь, чтобы вы чувствовали и жалели других. И больше всего я молюсь о том, чтобы вы полюбили и вышли замуж за человека, похожего на вашего отца, за того, кто будет любить вас всю жизнь. Когда вы найдете его, не позволяйте себе потерять его. Берегите его, дочь моя. Счастливого дня рождения, Кэти Т. Любящая вас всем сердцем мама».

Слеза упала и расплылась пятном на листочке старой бумаги. Кэти Т… Как давно никто не называл ее так. Ее мать написала это почти двадцать один год назад, а теперь у нее самой есть дочь. «Я нашла человека, которого очень люблю, мама, — прошептала она. — Но я потеряла его. Я не знала, что нужно бережно хранить свою любовь. Но у нас есть прекрасная дочь. Я хочу, чтобы она узнала о своей бабушке… Ах, мама, мама… Почему я так рано потеряла вас с отцом?»

Она положила голову на руки и заплакала, утонув в половодье воспоминаний, сердечной боли и тоски.

— Пойдемте, миссис, — прошептала ей на ухо Мима. — Уже давно пора спать.

Она, чуть подталкивая, вывела Тэйлор из комнаты и проводила в спальню. Под настойчивым понуждением Мимы Тэйлор переоделась в ночное платье и легла в постель. Она заснула глубоким сном и проспала до утра.