Страница 57 из 76
– Иди-ка ты… – вздохнул Семен и махнул рукой в сторону склона. – Иди-ка ты… куда-нибудь! Без тебя разберусь.
Эрек издал какой-то невнятный звук, сбросил свои мешки на землю, в два прыжка добрался до кустов и исчез среди них.
– Во дает! – завистливо качнул головой Семен. – Чтоб я так умел по кустам лазить! Даже палку свою бросить забыл со страху. Но кто же, черт побери, вокруг нас ползает?
Постояв с минуту возле мешков, Семен повернулся, взял арбалет наизготовку (посох пришлось зажать под мышкой) и решительно двинулся в обратную сторону. Он прошел несколько десятков метров, когда сзади донеслось воронье карканье. Эту самую ворону они несколько раз уже слышали то впереди, то сзади, пока шли по этому ручью. Чего она тут разоралась, было непонятно, но Семен попытался обнаружить противную птицу – если не запустить в нее чем-нибудь, то обругать ментально – от ворон, как он знал, это хорошо помогает. Он и теперь оглянулся, пытаясь разглядеть черный контур на какой-нибудь ветке, но ничего не обнаружил, сколько ни всматривался. «Наверное, это ее Эрек потревожил», – решил он и собрался двинутся дальше. Повернулся и…
Вот если бы он сделал это на секунду позже, то все бы сразу и кончилось – увернуться он уже не успел бы. А так он увидел, как древко расстается с рукой и копье отправляется в полет. Большое и тяжелое – в каком-то месте своей траектории оно превратилось почти в точку, в пятнышко – верный призрак, что метнувший не промахнулся.
Семен прянул вправо, и тяжелая палка с грубым кремневым наконечником прошла чуть левее – на уровне груди. Точнее, все произошло почти одновременно: движение в сторону, полет копья и рефлекторное спихивание тетивы с зацепа. Надо было, конечно, выпустить посох и вскинуть оружие к плечу, но сделать этого Семен не успел – стрелять пришлось от пояса. Впрочем, противник был слишком близко, чтобы промахнуться – болт угодил ему куда-то в нижнюю часть живота…
Двое других копейщиков со своим оружием расставаться не собирались – они бежали в двух-трех метрах позади первого. У одного из них в левой руке была палица.
Арбалет упал на землю, гладкая древесина посоха скользнула по ладони. Выпустить длинный конец вперед и вверх – больше ни на что времени не оставалось.
Отмашной вниз по древку возле наконечника и рубящий с разворотом корпуса на 90 градусов – есть! Отвод вправо второго древка (еле успел!) и отмашной в голову – есть!
Второй копейщик выпустил копье и перехватил палицу в правую руку. Этого перехвата и замаха Семену едва хватило для короткого дробящего удара торцом посоха в лицо. Палица прошла совсем рядом, чиркнув по лбу. На возвратном движении Семен попытался попасть по пальцам, сжимающим рукоятку. Не попал и двинулся вправо, стараясь загородиться одним противником от другого…
…Сметающий на нижний уровень – по коленям – и уход под очередной взмах палицы! Тычок в корпус и, следом, рубящий в голову – есть! Но второй, двигаясь назад и в сторону (ему нужна дистанция!), поднимает копье…
В отчаянной надежде, что первый достаточно уже дезориентирован, Семен прыгнул вперед и, отводя посохом чужую палицу, ударил ногой в волосатую грудь. Противник оказался слишком тяжел, он лишь немного качнулся назад. Этого, правда, хватило, чтобы задеть копейщика и лишить точности его удар.
Без воли хозяина сознание четко сформулировало задачу: нужно немедленно покончить хотя бы с одним – Семен еще жив лишь потому, что его контратака оказалась внезапной.
…Ложный выпад, блок, еще один ложный и – длинным концом посоха в горизонтальной плоскости – есть! Пропустив такой удар под подбородок, в Среднем мире, наверное, не остаются…
Но заплатить за это пришлось дорого – удар кремневого наконечника почти достиг цели – Семен только начал поворачивать корпус. Спасло лишь то, что удар был не колющий короткий, а мощный, с проносом и досылом оружия весом тела – таким, наверное, можно и носорога завалить. Сгибаясь в поясе и поворачиваясь, Семен как-то все-таки сумел пустить наконечник вдоль собственного живота. Копье угодило в дырку на рубахе для арбалетного крюка, прошло вскользь, раздирая кожу, и на выходе вновь ткнулось в шкуру, пробив ее насквозь. Семен еле устоял на ногах от мощного рывка и оказался почти лицом к лицу с противником. Он попытался нанести удар коленом в пах и прянул назад. Как оказалось, сделал правильно – противник выпустил древко и попытался схватить его за горло. Чужие пальцы скользнули по шее, но не сомкнулись – не хватило нескольких сантиметров.
Он сумел-таки увеличить дистанцию – теперь противник был безоружен, но рубаха Семена, проткнутая тяжелым копьем, свободы действий отнюдь не прибавляла. Враг качнулся, меняя опорную ногу: сейчас он наступит на древко или просто ударит по нему. Оказаться на земле никак не хотелось, дистанции для полноценного удара посохом не хватало, и Семен рванулся вперед, вжимая голову в плечи, чтобы уберечь горло. Удар коротким концом с левой не получился – противник просто отмахнулся от палки. Последняя надежда…
Р-Р-Р-А!!! – рявкнул Семен в лицо противнику и попытался ухватить правой рукой черен обсидианового ножа: если застрянет – конец.
Подол рубахи был натянут и скособочен. Клинок в ножнах не застрял, и, всаживая его в живот, Семен почти не почувствовал сопротивления. Испугался, что промахнулся, ударил еще раз, рванул вверх и в сторону… Хруст, и в ладони осталась бесполезная уже рукоятка.
Но бой был окончен: противнику не хватило доли секунды, чтоб свернуть Семену шею. Впрочем, может быть, волосы и налобная повязка, смоченная кровью, чуть проскользнули под его руками.
Семен выпустил посох, бросил обломок ножа на землю, перехватил древко правой рукой, левой вцепился в подол рубахи, рванул и отбросил копье в сторону. Поднял свой посох и…
И прянул в сторону, пригибаясь и разворачиваясь на 180 градусов.
– СЕ-ХА!!! – то ли крик, то ли рев, то ли ярости, то ли отчаяния. – СЕ-ХА-У!!!
В нескольких метрах прыгало, вопило, махало огромной палкой лохматое чудовище. Двое копейщиков пятились, не рискуя сделать выпад в это жуткое мельтешение.
«Да он сбесился!» – мелькнула мысль пострашнее любой другой. Этот страх, казалось, задавил силу земного тяготения – Семен метнулся вперед и влево, обходя беснующегося Эрека и занося посох для удара.
…Косой рубящий сверху в голову – есть! Отбив копья, тычок, сметающий с уходом вниз и восходящий рубящий – есть! И последний…
Отбитое копье летит вверх, и конец посоха уходит за ним – удар был рассчитан на большее сопротивление. Всего какая-то доля мгновения и… спина, мелькающие ноги.
– Р-ра! – взрыкнул Семен и попытался достать ноги беглеца концом посоха – не достал и рванулся за ним следом: – Не уйдешь!
Пара секунд, казалось, растянулась на многие минуты. Чувствуя, что расстояние увеличивается, Семен перехвалил посох и метнул его, как копье, в спину бегущему. Противник, вероятно, почувствовал это движение и попытался пригнуться – торец тяжелой палки врезался ему в основание черепа. Беглец упал лицом вниз, раскинув руки.
– СЕ-ХА!!! СЕ-ХА!!!
Эрек прыгал и махал своим колом – никак не мог остановиться.
А остановить его было надо – и немедленно! Только все подходящие комбинации звуков из головы Семена вылетели…
– НЕ-ЕТ!!! – заорал он и кинулся вперед.
Впрочем, было уже поздно – почти поздно…
Эрек сидел на земле и плакал – почти по-человечески: скулил, всхлипывал, размазывал по темному лицу кровь, сопли и слезы. Семен понимал его: сшибка двух разнонаправленных инстинктов или рефлексов: защищать «своего» и спасаться любой ценой, невозможность агрессии против кого бы то ни было и ее абсолютная необходимость. В такой ситуации и человеческие-то мозги съедут набок. Семен сочувствовал ему всей душой, но и злился: получалось, что питекантроп его спас – прикрыл с тыла. Однако и самый чувствительный ущерб в этой битве ему нанес именно Эрек – отброшенный взмахом могучей руки, Семен изрядно приложился спиной и боком. Именно вид упавшего на землю Семена и остановил Эрека. Правда, добить всех, кто шевелился, он к этому времени уже успел.