Прайд Саблезуба

Пока он возился с лодкой, остальные без него благополучно обходились: Эрек таскал из лесу охапки каких-то растений, Ветка их сортировала, а Мери крутилась рядом, заглядывала в глаза и при любой возможности начинала перебирать ей волосы. Потом Ветка занялась изготовлением вегетарианской похлебки и стала обучать этому делу свою новую подружку. Семен хотел, было, объяснить ей, что это бесполезно, но вовремя спохватился и махнул рукой – пусть развлекутся напоследок.

Покончив с обшивкой лодки, Семен еще раз попытался составить хоть какой-то план дальнейших действий. Однако вновь и вновь его фантазии хватало лишь до устья вот этого притока. Вода спала довольно сильно, и река выглядела вполне благопристойно. Особенных проблем при движении вниз по течению Семен не предвидел и рассчитывал добраться до большой реки за несколько дней, а вот что делать дальше? Как там обстоит дело с водой, можно ли будет двигаться на веслах вверх по течению и сколько это займет времени, представить он не мог. Оставалось лишь иронизировать над самим собой: «Построю в устье избушку, сложу печку, заготовлю дров на зиму. Буду рыбку ловить, на охоту ходить… с саблезубами вместе. Они будут нас охранять, мясо приносить – не жизнь, а сказка!» На самом же деле перспектива вновь оказаться в кошачьей компании вызывала у Семена содрогание: одно неверное движение – и привет! Впрочем, он подозревал, что это дает о себе знать какой-то древний инстинкт – человек не может и не должен находиться рядом с ТАКИМИ хищниками.

Поскольку данная проблема решения не имела, Семен сосредоточился на повседневности: питаться-то чем? Пока рядом питекантропы, эта проблема как бы и не стоит, а потом? Оставлять Ветку одну и ходить на охоту, он, пожалуй, не сможет – мужества не хватит, да и охотник из него… То есть можно рассчитывать лишь на случайную добычу. Правда, в реке – рыба, в лесу – орехи, грибы и ягоды. Осенью умереть от голода трудно, но… Но встает проблема времени: питаться или двигаться? По утрам лужи уже подергиваются тонкой корочкой льда. На реке заберегов, кажется, пока еще нет, но за этим дело не станет. То есть ему предстоит двигаться, добывать пищу и ежедневно обустраивать относительно теплый ночлег – все это на двоих. Ветка, конечно, не городская дама двадцатого века, а вовсе даже наоборот, но опыта походной жизни не имеет. Как не имеет добротной одежды и обуви для жизни на холоде. Лучшим решением был бы приличный олень. Или лось, или бизон, или… В общем, пока не расстались с питекантропами, пока вокруг знакомые места, нужно попытаться. В любом другом месте добыть что-то будет гораздо труднее, а на случайную удачу рассчитывать не приходится. Короче говоря, Семен натаскал дров, кое-как привел в божеский вид вигвам, сказал, что вернется неизвестно когда, взвалил на плечо арбалет и отправился на охоту.

Кружение по осеннему лесу дало лишь один результат – набивание желудка переспелой голубикой. Семен готов был стрелять в любую дичь, вне зависимости от ее размеров – хоть в пещерного медведя, – но на глаза ему так никто и не попался. Это было обидно до крайности, тем более что он постоянно натыкался на свежий помет и следы всевозможных животных.

Дело кончилось тем, с чего когда-то и начиналось, – сидением в засаде у кабаньей тропы. Занятие это чрезвычайно веселое и радостное, особенно осенью, особенно когда нет другого выхода. Правда, страх – великий стимулятор, а Семену было именно страшно: остаться вдвоем с беременной женщиной посреди всей этой дикой природы без запасов пищи. А если завтра начнутся дожди? Или мороз ударит? Или… «В общем, сиди, Сема, стучи зубами от холода, слушай урчание в желудке и жди, раз больше ни на что не способен!»

И он сидел – час, три, пять… Он, конечно, нечто подобное предвидел и забрал с собой вторую рубаху, рассчитывая, что в вигваме или у костра Ветка как-нибудь продержится. Тем не менее опасность уснуть ему в этот раз не грозила…

Зверь появился в утренних сумерках – кабан-одиночка. Похоже, матерый секач. Возможно, тот самый. Вот уж кого Семен хотел встретить меньше всего. Однако холод и бессонная ночь привели его в такое состояние, что… В общем, он уже был больше озабочен тремором своих рук, а не последствиями неудачного выстрела.

Но выстрел оказался удачным. И второй – контрольный – тоже. Правда, эта зверюга даже с пробитым сердцем умудрилась пробежать пару десятков метров в сторону охотника. Спрашивается, как она его обнаружила?! Ох-хо-хо-о-о…

Потом была разделка туши, переноска в лагерь, потом был обед, во время которого Семен понял-таки, почему домашних кабанчиков, выкармливаемых на мясо, обязательно кастрируют, а хряки годятся лишь на колбасу. Потом он пытался делать из речной гальки скребла для обработки шкуры, потом топил в горшке сало и мазал обшивку лодки. Потом заполз, наконец, в вигвам и отрубился, хотя темнеть еще не начинало.

Разумеется, в итоге Семен проснулся ни свет ни заря и уснуть больше не смог. Тогда он решил заняться сборами в дорогу – спихнуть лодку на воду и начать ее загружать. Однако и это не получилось – под перевернутым судном мирно спали Эрек и Мери. Будить их Семену стало жалко. Пришлось развести костерок и сидеть, дожидаясь настоящего рассвета.

Обмазанная снаружи приличным слоем кабаньего сала обшивка воду не пропускала. Семен вообще не обнаружил никакой течи, но не поверил этому и успокоил себя тем, что под грузом где-нибудь потечет обязательно.

Демонтаж лагеря и погрузка заняли часа два-три. Семен торопился – хотелось поскорее пройти через болезненную процедуру расставания с питекантропами. Предчувствуя предстоящий скулеж и слезы, он скормил им изрядное количество мяса и сала, однако того и другого осталось, наверное, больше сотни килограммов. В итоге с пассажиркой лодка оказалась загруженной почти до предела. На всякий случай Семен сделал пробный заплыв, чтобы проверить ходовые качества и приучить Ветку находиться на воде вдали от берега. Лодка, в общем-то, гребца слушалась, а Ветка в присутствии Семена бояться чего-либо отказывалась. Больше всего досталось ногам – непромокаемой обуви у Семена не было, как не имелось ничего похожего на причальные мостки, с которых можно было бы попадать в лодку «посуху». Пассажирку и груз пришлось перетаскивать по колено в воде, а она была, мягко выражаясь, совсем не теплой. Впрочем, заработать насморк Семен уже не боялся – до сих пор это не получалось.

Вопреки всем ожиданиям расставание прошло без особых эксцессов. Семену стало даже немного обидно: «Они что, не понимают, что мы больше не увидимся? Впрочем, оно и к лучшему». Он сам чуть не прослезился, когда, отплыв пару десятков метров, помахал рукой стоящим на берегу Эреку и Мери, а они, по своей привычке, повторили его жест. Ветка, правда, несколько раз хлюпнула носом…

– Ну, чего ты?.. – попытался ободрить ее Семен. – Они без нас, наверное, проживут… Жили же как-то раньше. Мы же не можем взять их с собой – сама видишь.

– Вижу. А у нее тоже ребеночек будет.

– Да ты что?! А по ней и не заметно!

– Это потому, что еще не скоро. Во время Белой воды, наверное. Они тут не замерзнут, Семхон?

– Нет, наверное… – вздохнул Семен. – Они, кажется, вообще не мерзнут. И в воде ледяной плещутся – ты же видела.

– А как же они еду добывать будут, когда снег?

– Слушай, Веточка, не трави душу, а? Не знаю я… Как-то же раньше они кормились – вряд ли здесь никогда не бывало снега. Мы же все равно ничем им помочь не можем.

В общем, людям было тоскливо. Что там думала Ветка, было не ясно, а Семен чувствовал себя почти предателем. Кроме того, вспоминая последние сцены общения, он начал сомневаться, правильно ли Эрек и Мери его поняли: «Мы уходим, уплываем насовсем. Ждать нас не нужно – уходите к себе, а мы – туда, вниз по реке». Вдруг они останутся и будут топтаться на месте бывшей стоянки день, два, десять… Им же позарез нужно общество, общение, а все «их люди» погибли…

Двигаться по такой воде оказалось несложно – Семену почти не приходилось работать веслами, течение само несло их со скоростью километров десять в час. Правда, вскоре возникла проблема с Веткой. Нет, она не начала болтать без умолку, как часто поступают женщины будущего, оказавшись в роли пассажирок на сплаве. Просто смотреть по сторонам и любоваться природой она не могла или не умела, а заняться ей было нечем. Состояние же безделья в разгар «рабочего дня» для нее было совершенно невыносимым. Семен даже сам попытался развлечь ее болтовней, но быстро оставил эту затею: обоим было грустно, а интересных тем для обсуждения не было. Сообщить что-либо о своем пребывании у инопланетян Ветка не могла – ее память была чиста. То есть она вылезла из вигвама в поселке У Желтых Скал и… оказалась на крыше одного из строений «храмового комплекса». Семен склонялся к мысли, что какое-то время для Ветки все-таки прошло, – ее беременность стала заметной невооруженным глазом, а руки при встрече были мягкими и чистыми – при нормальной первобытной жизни у женщин таких рук не бывает. Вот, собственно, и вся информация для размышлений. Можно еще погадать на досуге, вспоминая читанную когда-то фантастику: ее память начисто стерта или вернется со временем? Или, может быть, ей в сознание заложили этакую бомбу замедленного действия?