Племя Тигра

– Ладно! Я так понимаю, что отказаться не могу? Ладно! Ну, допустим, он прикончит меня, а потом захочет еще кого-нибудь – что тогда?

– Он его получит.

– Бли-ин! Но вы или… мы – общность, род, племя! Должен же род себя защищать?! Избавляться от тех, кто мешает, кто нарушает правила?!

– Кунди ничего не нарушил. А защищать надо. В данном случае – тебе.

– Послушайте! Но в конце концов…

В конце концов, все бесполезно – и чем дальше, тем больше Семен в этом убеждался. Дикая несообразность происходящего бесила и мешала нормально думать. «Только-только начал распускать нюни по поводу того, какие они тут все дружные, какое у них тут взаимопонимание, и – на тебе! Трех дней не прошло после снежно-тигровых приключений! Да что ж это такое, в конце концов?! Верил бы в Бога, обязательно спросил бы: за что мне?! Чем я перед Тобой провинился? Ну почему этот псих привязался именно ко мне? Я же с ним и десятка слов не сказал! Дуэль, поединок… Прямо средневековье какое-то! Хотя для общины это, наверное, один из способов улаживания внутренних конфликтов. Вот и пусть улаживают – я-то при чем?.. Увы-увы, я-то как раз и при чем. Погибну за родное племя… На дуэли, как Пушкин. Впрочем, слышал краем уха мнение, что это его противник шел на верную смерть, потому что Александр Сергеевич был якобы непревзойденным стрелком. У Дантеса почти не было шансов. А у меня? Говорят, этот Кунди чуть ли не лучший воин-рукопашник. В это легко поверить – с виду он натуральный Жан-Клод Вандам. Тяжелее меня килограммов на десять-пятнадцать, двигается как кошка и, наверное, прошел полный курс местной боевой подготовки…

Шаман слушал возбужденную, почти бессвязную речь Семхона и смотрел на тлеющие угли в очаге. Он вспоминал последний разговор с Кунди.

– Зачем ты раскрашиваешь тело? Праздник Посвящения еще не скоро.

– Не знаю… Так хочу! Не знаю-ю-ю!!! – Парень повалился на землю и начал кататься, до крови кусая собственные руки. – Ничего не знаю-ю-ю!!! Не хочу его убивать, не хочу-у-у!!! Но не могу! Не могу… Я должен его убить!!! Должен! Долже-е-ен!!! Я же не хочу-у-у… Все понимаю! Все!! Не хочу-у-у… Я не возьму оружие, не возьму! Пусть он возьмет!! Пусть он! Не возьму-у-у…

Темные, почти черные круги вокруг ввалившихся глаз, бегающий, ускользающий взгляд. Он все время дергается, двигает руками и ногами – ни мгновения покоя.

– Сколько ночей ты уже не спишь?

– Не знаю-у-у! Не могу-у-у!! Не приближайся ко мне…

– Убей себя, Кунди.

– Не-е-ет!! Да-а… Я знаю!! Знаю!!! Не могу-у-у…

Шаман понимал его. И Семхона понимал, хотя тот произносил много незнакомых слов. Если бы в руках было больше силы, старик избавил бы ученика от мучений. Но сил не было, а кроме него, никто не решится нарушить вековой обычай – никто, даже Вождь. Впрочем, Вождю-то как раз этого делать нельзя, ведь он хранитель этих обычаев. Значит, Семхон будет драться – Волк и Тигр в одном лице, узел, связавший воедино прошлое и будущее. Может быть, это слишком много для одного человека и он должен умереть? Просто так не получается, и высшие силы избрали своим орудием Кунди? Тогда он невинная жертва. Или, может быть, воспротивились силы тьмы и хаоса? Семхон сжимает, уменьшает пространство их бытия, и они хотят убрать его? А Кунди поддался, пустил их в себя – тогда он виновен. Каждый, конечно, должен однажды сделать выбор между добром и злом. Но для большинства этот выбор легок и прост – почти незаметен, ведь речь идет о малых количествах того и другого. Для тех же, кто имеет дело с Великим Добром и Огромным Злом, выбор труден. Часто – смертелен.

«Итак, вызов принят. Интересно, а как его можно было не принять?! Взять под мышку Сухую Ветку, в зубы – посох и сбежать в степь? Начать все сначала? Преследовать, наверное, не будут… Только почему-то у меня совершенно отчетливое ощущение, что никуда я не сбегу, а буду драться, как миленький. Может, Кунди откажется, а? Одумается? Одумается он, как же… Вон, бродит по поселку голый и раскрашенный в три цвета. И все от него шарахаются. Должен же кто-то прикончить этого урода… Но почему я?! Почему всегда я?! А вот потому… Читал же где-то: чтобы долго жить в первобытной общине, надо быть не сильным и умным, а незаметным – таким, как все, не хуже и не лучше. А я выделяюсь, не могу не выделяться и в результате раз за разом оказываюсь на краю… Ох-хо-хо, и посоветоваться не с кем – от меня тоже шарахаются, как от приговоренного. Если только с Бизоном…»

– Как это обычно происходит? Луки, копья, палицы?

– При чем тут луки?! Это же поединок не боевых магий, а людей, владеющих магией.

– Значит, копье и палица?

– Конечно.

– Но ты же знаешь, что я владею только магией палки! Слушай, а можно его просто пристрелить из арбалета?

– Наверное, можно, но… Это очень сильная магия. Слишком сильная…

– На что ты намекаешь? Как бы кого не зацепило, да? Пожалуй, ты прав: за его спиной наверняка будет толпа зрителей. Значит, отпадает. Но с копьем у меня… Да и с палицей… Сам знаешь!

– О чем ты говоришь, Семхон?! Да сражайся ты как хочешь и чем хочешь, только убей его! Я слышал, он вообще не собирается брать оружия.

– Это что же, я с посохом выйду против безоружного?!

– Ты будешь иметь дело не с Кунди, а с бесами, которые в нем сидят. Тебе будет трудно…

– Но вас же не учат воевать без оружия!

– Не учат… Пойми, Семхон – он уже не человек! Он, на самом деле, тебя убивать не хочет, а бесы заставляют. Он как бы пытается им сопротивляться… Да и потом, без оружия драться не умеют Волки, а Тигров этому все-таки учат. Так что будь осторожен.

– Ну, вот, приятные новости! И чему же их учат? В каком стиле? Бокс, борьба, каратэ?

– Я не понимаю тебя, Семхон…

Ничего путного от него Семен не добился и расстроился еще больше: предстоит публичная драка со здоровенным психом, который мало того, что буйный, еще и что-то умеет. Очень хотелось спросить у Ветки с ее безошибочными предчувствиями: кто из нас умрет завтра? Он долго думал, колебался и в конце концов решил, что такая информация может ему скорее повредить, чем помочь. Ветка же смотрела на него широко распахнутыми глазами и молчала. Это, кстати, было не менее странно, чем все остальное.

…принял верхний рубящий на предплечье. Вместо хруста костей отдача была такая, что заныли ладони – словно ударил по камню. Что такое?! Ну-ка…

Семен танцевал, как когда-то на татами: круговой размашной с разворотом, восходящий рубяще-режущий, кистевой подбив вверх, секущий вертикальный…

Кунди никуда не девался – он был рядом, но шест то свистел сквозь пустоту, то натыкался на что-то бесконечно твердое. Семен чувствовал, что все идет не так, все против правил. Даже не против правил единоборства, а против законов природы…

– Я не боюсь твоей палки!! – завопил Кунди и, вздев вверх руки, подставил ребра под размашной в горизонтальной плоскости. И получил его. Точнее, получил Семен – как будто ударил по скале. А Кунди, оскалившись, ухватил конец посоха и…

Наверное, подвели онемевшие от мощной отдачи мышцы – палка полетела в сторону.

– Ты мой! Мой!! – бесновался Кунди.

«Ах ты, тварь!» – скрипнул зубами Семен и попытался пробить кулаками серию по корпусу. Не достал. Зато Кунди метнулся куда-то вперед и в сторону. Земля под ногами исчезла.

Что это был за бросок, Семен не понял, но сделан он был красиво и чисто – за такой в дзюдо сразу дают чистую победу. Сам он не «летал» уже давно, но тело еще не утратило былые навыки: падая с маху спиной или боком на землю (ковер, татами), в момент касания нужно сильно толкнуться одной или двумя руками, чтобы погасить хотя бы часть энергии удара, – самостраховка называется. Семен ее сделал – иначе бы дух вон. Но координация все же нарушилась – это лишь в кино боец, получив мощный удар, продолжает действовать как ни в чем не бывало.

Только вставал Семен зря – в следующее мгновение он опять летел, а потом еще… Слава Богу, грунт на площадке был хоть и твердый, но гладкий, утоптанный сотнями ног…