Саркофаг

Так-так… Надюха Курдюкова, значит? А не та ли это Надюха, что…

Мысли Максима прервало шумное появление парней – двух волосатиков-хиппи, похожих друг на друга, словно близнецы-братья. И оба в одинаковых кримпленовых брюках-клеш. Уже переоделись к танцам! А как же комсомольское собрание? Неужели с такими прическами пустят?

– Ну что, девчонки, собираетесь? – Один из парней многозначительно подмигнул и ухмыльнулся.

Второй прищелкнул пальцами:

– Надо бы того… скинуться. В местный магазин «Фурминт» завезли, венгерский! Так что, девушки, само собой – две бутылки с нас, на угощение, ну а остальное – как хотите. Мы с Виталькой и подумали: зайдем, спросим, вдруг брать будете?

– Не, не будем, – резко отмахнулась очкастая. – Нечего тут пьянствовать.

– Ну как хотите. – Парни пожали плечами и уже собирались уйти, как вдруг их догнала одна их девчонок – рыженькая такая хохотушка в черной юбке-колоколе:

– Ребята! Мы-то не будем… а вы бы к Курдюковой в комнату заглянули, мало ли…

– Точно! Если самой Надюхе и не надо, так ее соседки… Идем, Виталик!

И Тихомиров тоже выскользнул вслед за ребятами, прошел, как путный человек, в дверь, хотя легко мог и сквозь стену.

Курдюкова, оказывается, жила в соседнем бараке… хотя нет – парни просто остановились напротив входа, переглянулись…

– Ну что, к Рустаму заглянем? – почему-то шепотом спросил приятеля Виталик.

– Заглянем… Думаешь, он привез уже?

– Да привез! Сам шепнул, чтоб зашли.

– Может, попозже заглянуть?

– Зачем же попозже? Сейчас как раз очень даже удобно, в комнате у него наверняка никого нет.

Студенты еще немного потоптались, зачем-то оглянулись по сторонам и быстренько вошли в барак. А за ними – так же спешно – и Макс. Не очень-то хотелось самому искать Надю Курдюкову с ее гербарием. Пройдя по длинному полутемному коридору, патлатые студенты остановились напротив дальней двери и постучали.

– Ну? – Дверь открыл сам комсорг – уже в белой рубашке и при галстуке. – А, это вы… Чего пожаловали?

– Мы это… деньги принесли. Но если сейчас неудобно…

– Удобно, удобно. – Рустам захлопнул дверь сразу же, как только парни вошли.

Почесав затылок, Максим подпрыгнул, оттолкнулся и ласточкой нырнул в дверь, вынырнув уже в комнате комсорга. Перевернулся на застилавшем пол коврике, уселся на койку…

Под койку, сейчас же заглянул Рустам, вытащив светло-коричневый саквояж дивной свиной кожи.

– Вот! – Вытащив из саквояжа два свертка, он протянул их парням. – Можете не примерять, размер ваш.

– А посмотреть-то хоть можно?

Комсорг махнул рукой:

– Смотрите, только быстро. Врать не стану – фирма!

Джинсы!!!

Макс негромко расхохотался – мог бы и громко, все равно его здесь никто не услышал. Комсорг курса Рустам, оказывается, втихаря спекулировал джинсами – самым модным по тем временам дефицитом. Впрочем, не «спекулировал», тогда говорили «фарцевал» или «толкал». Ну черт чернявый! Хотя… у каждого свой бизнес.

– Точно фирма! – делая ударение на последний слог, с придыханием прошептал Виталик. – Ишь ты, лейбак-то – «Леви Страус».

– Рустам, а они хоть «пилятся»?

– А ты проверь, – усмехнулся комсорг. – Возьми вон спички.

Недоверчивый Виталькин напарник поелозил по шву спичкой, пока та не окрасилась синим, точнее сказать, в цвет «индиго». А это значило, что джинсы были настоящими, фирменными – их можно было для крутости натирать кирпичом.

– Слышь, Рустамчик… А у тебя потом еще будет? Мы к Новому году деньги накопим…

– Вот как накопите, так и придете! – хохотнул комсорг. – Все, идите. Смотрите на собрание не опаздывайте!

Он буквально вытолкнул довольных парней в двери. Туда же проследовал и Максим, минут через пять, вслед за парнями, оказавшийся в другом бараке, третьем, в комнате у девчонок. Собственно, девчонка там была одна – та самая красотулька-брюнеточка. Надя?

– Слышь, Надюха, мы вот тут шли…

Точно! Она.

– И подумали: тебе вина не купить? Если купить, то…

– Не, ребята, спасибо, но увы – финансы поют романсы. – Девушка засмеялась. – Если только так угостите.

– Конечно же, угостим, само собой! Ой, Надя, девки сказали – гербарий надо на кафедру срочно сдавать.

– Срочно?! – Девчонка явно забеспокоилась. – Так теперь уж только в понедельник. Завтра же подружке отвезу – она передаст.

– Ну, мы пошли тогда… Ты на собрание-то чего не торопишься?

– А. – Надя отмахнулась. – Успею. Сейчас вот гербарий найду… куда ж я его засунула-то? Ага… Наверное, под матрасом! Чтоб лучше распрямлялись…

Парни ушли уже, но достать гербарий девушка не успела – в дверь снова постучались, настойчиво и вместе с тем игриво.

– Ну кто там еще? Ой… – Распахнув дверь, Надька скривилась, словно от зубной боли. – Рустам… Чего тебе?

– Я ненадолго. – Комсорг был уже в черной официальной паре, на лацкане пиджака сиял большой комсомольский значок с надписью «Ударник-1973».

Под мышкой «душа и совесть» курса держал сверток.

– Сестре не подошел, маловат… я вот подумал: может, тебе? Ты дверь-то прикрой, мало ли…

Дождавшись, когда девушка закроет дверь на крючок, Рустам развернул оберточную бумагу, извлекая на свет божий… шикарный джинсовый комбинезон! Похоже, что тоже фирменный, насколько знал Тихомиров, китайцы тогда еще джинсов не шили – не научились, а может, боялись Председателя Мао. В семьдесят пятом году тот еще был жив… кажется.

– Ах! – Курдюкова была просто ошеломлена. – Прелесть какая… и это же мой размер!

– Померь. – Главный комсомолец курса шумно сглотнул слюну. – Я отвернусь…

– Но… – Синие глаза девчонки вдруг погасли. – Это же, наверное, дорого. Мне не потянуть. Нет… спасибо, конечно, за предложение, но…

– Восемьдесят рублей тебе не потянуть? – саркастически хмыкнул Рустам. – Всего-то две стипендии. Тем более можем договориться… ну, чтоб ты не за раз отдавала и не за два, а постепенно… когда червонец, когда – два…

– Ой, Рустамчик…

– Ты меряй, меряй…

– Ладно…

– Только это… Сейчас в Европе модно такие комбинезоны прямо на голое тело носить, без всяких там маек, рубашек… с одним лифчиком только. Но если ты стесняешься…

– Я? Да ты лифчика моего не видел!

Да уж, не видел, как же!

На этот раз хмыкнул уже Максим. Вся группа видела – недаром же ты, девочка, так упорно выставляла на всеобщее обозрение свое белье… к слову сказать, и в самом деле красивое.

А Надюха между тем быстро переодевалась – скинула спортивные брюки, рубашку… Конечно, Максим не смотрел… старался не смотреть, но… взгляд его нет-нет да и падал в зеркало, которое бесстыдно отражало точеное девичье тело. Впрочем, любоваться пришлось недолго – девушка живенько натянула комбинезон, действительно пришедшийся ей впору.

Повернувшись, Рустам одобрительно зацокал языком:

– Вах, вах! Какой дэвушка! Нет, в самом деле, какая же ты красивая, Надька! И как тебе идет этот комбинезон. А ну-ка повернись, подойди к зеркалу… Ну! Королева! Вылитая королева. Джейн Фонда!

Надюха стояла у зеркала и – по всему видно было – сама себе очень нравилась. Вот потянулась, вот – повела плечом.

И как-то незаметно, будто само собой так случилось, комсорг вдруг оказался рядом с девушкой, неслышно подошел сзади, обнял… оп, руки его пролезли под комбинезон…

– Ой, Рустам, перестань… перестань сейчас же!

– Всего двадцать рублей в месяц, – жадно гладя девчонку по животу, шептал Рустам. – Десять… Какая ты красивая, Надя… Ну, не стесняйся же своего тела! А хочешь… я тебе эту джинсу подарю? Вот так, просто?

– Так просто? – Студентка неожиданно покраснела. – За кого ты меня принимаешь?

– За свободную современную девушку! – гулко сказал Рустам. – А не за какую-нибудь там клушу – «синий чулок»! Нет-нет, я тебя не неволю… Просто ты такая красивая, что… что очень хочется целовать все твое тело! А комбинезон этот… пусть он останется у тебя. Бери! Просто так. Бесплатно! Ну, ты только посмотри! Взгляни же… И – всего один поцелуй… нет, несколько…